Такое чувство приходит ко мне вдруг, внезапно, когда я слежу, как лениво плывут облака по своду Отца-Неба. И когда вижу, как во время осенних дождей плачут осины чистыми слезами на моём дворе. И когда в зимних бурях слышу голоса предков. И когда замечаю, как клубятся речными туманами духи мёртвых над Матерью-Землёй.
Потому что жизнь — это круг, она начинается и кончается, и начинается вновь, и мне ещё топать и топать по Дороге Приключений…
Глава 56
«Дни оружия и роз»
«До свидания, старина. Мне будет тебя не хватать, я тебя не забуду. Да, Билли, хорошенько отдохни перед тем, как вернуться. Увидимся в «Сумасшедшем клубе» на улице Тю До. Оттянемся, сгоняем на аллею «100 пиастров» и проделаем Сайгону новую дырку в жопе. Вот увидишь!»
О Билли, видимо, уже всё сказано, но есть одно интересное примечание. Несколько месяцев спустя после его смерти я получил письмо от Кейти.
23 августа 1986 г.
Дорогой Брэд.
Спасибо за письмо. Полагаю, вы поняли из телефонного разговора, как далёк был Билли от реальности последние два года. Всё это пошло от неумеренного потребления алкоголя. Физически он стал полной развалиной. Я пыталась не замечать этого, но два друга потом говорили об этом прямо. Он часто выходил из себя. Иногда, вставая с кушетки, падал. Его руки и ноги сильно исхудали, и ел он очень мало. Если любишь человека, то стараешься не видеть в нём подобные перемены. Сам он отказывался обсуждать это, поэтому я тоже не касалась этой темы.
Он понимал, что делает с собой. Он мне всегда говорил, что умрёт в море, что 40 лет ему не разменять. Что ж, он справился с этим за один день. День рождения у него был 21-го мая.
Он никогда не возил автоматы в Арубу и не ездил в Пакистан. Как не оставил для вас и ружья 10-го калибра для охоты на акул. Он просто всё сочинил. Это был его миф, его мечты о днях оружия и роз. Он очень долго жил только воспоминаниями и своими наградами, былыми интрижками и приключениями. Но с самого момента возвращения с войны он только и делал, что занимался саморазрушением.
Я видела, как Билли постепенно опускается. В последний год он вообще не хотел работать. Только пил. Не мог ни подровнять траву на лужайке, ни заниматься садом. Я всё тащила одна, как всегда.
Но больше я так поступать не буду.
Лучшее, чему меня научил Билли, это поступать не так, как он. Наша совместная жизнь потихоньку сводила меня с ума. Не знаю, насколько бы меня хватило. Хотя он всегда называл меня своей «скалой».
Так вот, теперь я одна. Сердце моё окаменело.
Это он меня сделал такой…
Кейти
Глава 57. «Соблазны чистого листа»
«Мимолётные и сладкие, клятвы вечной любви и преданности — в горе и в радости, в болезни и во здравии — не рассчитаны на долгий срок. Эти сиюминутные обещания написаны на зыбучих песках сердца двумя любовниками, стремящимися в страну по имени «Навсегда»…
Это новый Эдем, его имя — Надежда. И, как Любовь, надежда рождается и умирает и снова рождается в сердце человеческом».
Весной 88-го мне стало лучше. В целом я превозмог своё уныние, и душевная боль уже не была такой острой, как за год до этого. К августу она почти совсем пропала. Немногим меньше двух лет прошло со дня смерти Джойс, но за одну ночь, словно сработала кнопка замедленного разъединения, с глаз моих спала чёрная пелена, и я снова обрёл способность думать о будущем, строить планы и загадывать наперёд.
До того момента я был во власти жестокой депрессии и не имел сил и думать о дне грядущем: мне было наплевать, наступит ли «завтра» вообще, жив ли я или уже окочурился. Опять меня мучило чувство вины как оставшегося в живых — то самое чувство, что вцепилось в меня по возвращении из Вьетнама: я- то вернулся, а Дэнни, Крис и столь многие товарищи — нет. За много лет до знакомства с Джойс у меня обнаружился рак, но я всё ещё был жив. А она умерла. Тоска — логичное страдание, и мне пришлось его перебороть, прежде чем стать готовым к новой жизни.
В долине у меня были и друзья, и добрые соседи. Джим и Патрисия Флетчер: они позвали меня на рождественский ужин в первый же год моего пребывания здесь и приглашали все последовавшие годы. И Нил Эрлих, живший через дорогу, с которым мы подолгу прогуливались и говорили обо всём — от Бога и Дьявола до философии и искусства. Вокруг меня были люди, и мне было с кем поговорить, но в то же время, оставаясь на ночь один на один с двумя псами в щелястой избушке, я чувствовал себя страшно одиноким.
Здесь всё крутилось вокруг семейных интересов, а я был старым бородатым отшельником и жил сам по себе в заваливающемся на бок бревенчатом срубе, поставленном у горы.
Мне нравилась моя новая жизнь почти во всём. В самом деле нравилась. За исключением одного…
Я был Адамом без Евы, и мой райский сад был пуст. Тогда я решил, что без женщины моё приключение на лоне первозданной природы будет неполным. Но какая женщина согласится жить так, как
