Но ничего не случилось.
– О'кей, – после довольно продолжительного молчания произнес Кальдер. – Мы поступим следующим образом. Я конфискую твои документы и помещу в безопасное место. Если меня убьют, то полиция как в США, так и в Великобритании узнает, что в моей смерти виновен ты. И ты закончишь свои дни либо в тюрьме, либо на электрическом стуле. Конечно, если ты уедешь из страны и изменишь имя… Да, кстати, сколько тебе платит Мартель?
– Сто тысяч штук.
– Тебе не кажется, что это слишком мало за риск получить смертный приговор? Так что держись от меня подальше. А пока я конфискую твой пистолет и мобильный телефон. И прошу тебя, полежи лицом вниз до тех пор, пока не услышишь, как я отъезжаю. О'кей?
– О'кей, – ощутив неимоверное облегчение, ответил Поэк.
Ствол перестал давить на его висок. Он лежал лицом вниз еще добрых пять минут, ожидая, когда Кальдер отъедет достаточно далеко. Мокрые насквозь брюки внизу живота стали заметно холоднее. Поднявшись на ноги, он начал долгий путь к главной дороге, чтобы вызвать тягач. Поэк решил, что Кальдер прав: игра не стоит свеч. В шкуре Луиджи он пробыл более чем достаточно. Отныне он ограничится тем, что будет, как и прежде, выслеживать неверных супругов.
30
Кальдер поехал прямо в отель, надеясь, что поступил правильно. Если рассуждать здраво, то Поэка следовало бы пристрелить, и для этого имелись все основания. Он уже пытался убить Кальдера и сможет попытаться еще раз. Служа в Королевских ВВС, Алекс смирился с мыслью, что его в интересах страны могут послать убивать людей. Его специально обучали это делать. Но сейчас он просто не смог бы нажать на спуск. Он был гражданским лицом и не имел права оборвать чью-то жизнь, пока для его собственной нет прямой угрозы.
Итак, вопрос был исчерпан. Он поспешно составил записку, обличающую Поэка и Мартеля, приложил к ней конфискованные документы и двинулся пешком через три квартала в юридическую контору, которую нашел в «Желтых страницах». За умеренную оплату адвокат обязался взять на хранение конверт и передать его шерифу, если с клиентом что-то случится. Кальдер также попросил юриста отослать с федеральным экспрессом копию записки сестре в запечатанном конверте, с пометкой о том, что его можно вскрыть только после его смерти. Чтобы не пугать Энн, адвокат должен был сообщить ей, что это нечто вроде завещания, составленного на всякий случай.
Улик против Мартеля становилось все больше и больше, но они либо были косвенными, либо их просто невозможно было проверить. Алекс не сомневался, что Тесса, так же как и Карр-Джонс, откажется давать какие-либо показания в полиции. Не было никаких доказательств, что в отеле украинец следил за Перумалем. Более того, невозможно было доказать, что этот тип действительно украинец. Даже тело Перумаля лежало где-то под снегом, оставаясь недоступным для коронера и шерифа. Следовало копнуть немного глубже. Надо обязательно поговорить с Мартелем. Услышит ли он от Мартеля что-то полезное, Кальдер не знал. Узнать это можно будет, лишь задав ему вопросы.
Административное здание фонда «Тетон» примостилось на склоне холма за пределами города и смотрело фасадом на хребет. Строение было сложено из бревен, но в нем не было даже намека на примитив. В холле по заключенной в стекло высокой альпийской горке стекал поток воды. Рыжеволосая женщина, сияя весьма приятной улыбкой, попросила его подождать в одном из деревянных с кожей кресел в стиле кантри под огромной фотографией хребта Тетон. Кальдер наконец осознал, что величественный хребет не только доминирует над городом снаружи, но и проник в интерьеры практически всех зданий Джексон-Холла.
Он ждал очень долго.
Примерно через полтора часа он услышал на лестнице за своей спиной звук тяжелых шагов и, обернувшись, увидел направляющегося к нему великана. Кальдер поднялся с кресла и, глядя снизу вверх на финансового магната, протянул ему руку, которую Мартель с улыбкой долго тряс, всячески демонстрируя гостеприимство и дружелюбие.
– Итак, вы и есть тот самый Алекс Кальдер – великий трейдер из «Блумфилд-Вайс»? Ваша слава бежит впереди вас. Прошу прощения, что заставил вас ждать, там творится сущий бедлам, – сказал он, кивнув в сторону лестницы.
Кальдер окинул Мартеля изучающим взглядом. Загорелый, энергичный, напористый, уверенный в себе, он на все сто выглядел как преуспевающий владелец хеджевого фонда. Но был ли он убийцей? Кальдер вдруг понял, что не знает, как может выглядеть убийца, но он точно знал, что этот человек нанял киллера, чтобы убить его.
– Что вы, что вы, – произнес Кальдер, попытавшись изобразить вежливую улыбку. – Это я должен извиниться перед вами, что явился без предупреждения. Позвольте поблагодарить вас за то, что смогли уделить мне время. Да, кстати, в «Блумфилд-Вайс» я уже не работаю. С рынком покончено.
– Неужели? Имейте в виду, мы постоянно испытываем нужду в молодых талантах. Вполне возможно, что качество жизни в Джексон-Холл вам покажется лучше, чем в Лондоне или Нью-Йорке.
– Не исключено, – улыбнулся Кальдер. – У вас найдется время для короткой беседы?
– Вообще-то я сейчас страшно занят, – бросив взгляд на часы, ответил Мартель. – Рынок, сами понимаете. Но мне очень хотелось бы с вами побеседовать. Как же нам поступить? – Мартель постучал кончиками пальцев по подбородку с таким видом, словно потерял нить мысли. – Да, знаю. Завтра во второй половине дня я не работаю – хочу покататься на лыжах. Почему бы вам не приехать ко мне на ранчо на ленч, а после мы могли бы провести пару часов на склонах. Подлинные знатоки рынка крайне редко появляются в Джексон-Холл, и мне будет приятно обсудить тонкости бизнеса с таким специалистом, как вы. Вы еще не катались здесь у нас на лыжах?
– Нет, – ответил Кальдер.
– Лучшего снега нет во всем мире. Я с удовольствием вам все покажу. Добывайте ботинки и лыжи, и мы встретимся на моем ранчо завтра в час дня.
– С нетерпением буду ждать этого момента, – ответил Кальдер, и прежде чем он успел опомниться, его выпроводили на улицу.
Алекс ждал, что Мартель попытается уклониться от разговора, и не знал, радоваться ли тому, что Жан-Люк готов посвятить ему столько времени, или насторожиться. В итоге он нашел компромисс, пообещав себе не терять бдительности.
Мартель, стоя у окна в коридоре офиса, наблюдал, как Кальдер садится в машину. Жан-Люк улыбался. Он с самого начала знал, что Кальдер в конце концов станет искать с ним встречи. Он был трейдером, а Мартель прекрасно понимал психологию этих типов. Они постоянно готовы идти на риск. Но Кальдер на сей раз рискнул зря. Мартель потерял веру в Луиджи, Михайло ничего не желал знать, поэтому он решил взять это дело в свои руки. Если все пойдет по плану. Кальдер навсегда перестанет быть его головной болью.
Мартель направился в торговый зал. Как жаль, что Кальдер не единственная его проблема! Атмосфера в зале была напряженной. Работа практически стояла, и так продолжалось вот уже целую неделю. Все ресурсы фонда «Тетон» были брошены на одну сделку – операцию с Японией. Они исчерпали свой лимит у всех брокеров, с которыми имели дело, и продали практически всю ликвидность, чтобы собрать средства и покрыть потери. Теперь им ничего не оставалось, кроме как сидеть и ждать. Когда он находился в зале, все молча смотрели пустыми глазами на экраны или вели бессмысленные телефонные разговоры. Одним словом, сотрудники делали все, чтобы избежать его взгляда или гнева.
Индекс «Никкей» за пару последних дней вырос на двести пунктов – до шести тысяч семисот. Но это было еще очень далеко до среднего уровня в восемь тысяч, на который делал ставку Мартель. Двести пунктов высвободили кое-какие средства, что, конечно, следовало приветствовать, но этого явно не
