огромными клювами в неуклюжем полете. Далеко на западе виднелись вершины Драконовых гор.
— Мы останавливались в этом месте, — сказал Бентон.
— Здесь удивительно красиво, — заметил Кальдер.
— Как вы сами видите, здесь очень уединенно, — подтвердила Филлис. — И по руслу проходит много животных. — Она показала на сухой песок с многочисленными следами. — Убийца стрелял оттуда. — Она кивнула на другой берег. — Из-за этого мопане.[34] Здесь ярдов шестьдесят — для приличного стрелка это не расстояние, чтобы точно выстрелить.
Кальдер взглянул на Бентона. Тот стоял, погрузившись в свои мысли. Все молча смотрели на него.
Он печально улыбнулся и глубоко вздохнул:
— Извините, просто это место навевает воспоминания. Я сломал окно в ванной и выбрался через него. Пойдемте покажу.
Бентон быстро обошел дом, легко обогнав остальных. С места, где находился убийца, окна ванной видно не было.
— Отсюда я побежал по тропинке, а потом нырнул сюда. — Здесь от основной тропинки отделялась еще одна, поменьше, и уходила в рощу. Ярдов через двадцать она упиралась в небольшой сарай. — А тут я прятался.
— Мы можем посмотреть, что внутри? — спросил Кальдер у Филлис.
— Разумеется! — Она вытащила ключ. — Сейчас дверь заперта, но тогда она не запиралась. Давайте я вам покажу.
Она включила свет, и зажглась единственная лампочка. Сарай был маленьким, размером примерно с гараж. Там было полно старых инструментов и хозяйственной утвари: лопаты, грабли, топор, несколько банок с керосином, масляные лампы, деревянные доски, сломанный стол, сетка от насекомых.
— Когда я залез сюда, здесь стояли листы кровельного железа. — Бентон показал на одну из стен. — Я и пролез под них.
Корнелиус посмотрел наверх, где на высоте восьми-девяти футов были проложены деревянные балки.
— И где ты спрятал дневник?
— Вот там.
Балки были старые и некрашеные. На одной из них Кальдер заметил край кирпича.
— Это там? — спросил он.
— Думаю, да, — подтвердил Бентон и стал подыскивать, на что можно встать. Решив, что деревянный ящик из-под чая вполне сгодится, он подтащил его поближе и взобрался на него. Ящик скрипел и шатался, но Бентону удалось дотянуться до балки, приподнять одной рукой кирпич и провести под ним второй. — Здесь его нет!
— Надо проверить всю балку, — предложил Корнелиус.
С помощью остальных он расчистил место под балкой, и Бентон, передвигая ящик, исследовал всю ее поверхность. Ничего.
— Вы уверены, что никто не находил дневника? — набросился Корнелиус на Филлис, не в силах смириться с неудачей.
Филлис покачала головой.
— Мне очень жаль, мистер ван Зейл, — сухо ответила она. — Боюсь, что ваш приезд сюда оказался потерей времени.
Кальдер чувствовал ужасное разочарование. Слабая надежда найти дневник постепенно переросла почти в уверенность, которая, как теперь выяснилось, оказалась беспочвенной. Он видел, что Корнелиус и Бентон расстроены не меньше. Только Зан восприняла все с невозмутимым спокойствием, хотя, конечно, для нее все это было не так важно, как для них.
— Мы можем вернуться обратно и увидеть место, где стоял убийца? — спросил Корнелиус.
— Хорошо, — согласилась Филлис и повела их обратно к коттеджу и руслу реки.
По дороге она о чем-то тихо переговаривалась с Бентоном — это явно были слова сочувствия по поводу того, что ему пришлось пережить восемнадцать лет назад. Когда они добрались до русла, она остановилась.
— Это место — сразу за тем деревом, которое я вам уже показывала, — сказала она. — Бентон хочет побыть немного один в коттедже. Я провожу его.
Кальдер и Корнелиус перешли на другой берег и пробрались сквозь кустарник к дереву. Отсюда был отлично виден коттедж, стоявший напротив. Они видели в нем Бентона и Филлис. И вдруг заметили, как туда по сухому руслу со всех ног несется Зан.
— Что с ней? — спросил Кальдер. — Она испугалась? — Внезапно он сам почувствовал себя совсем беззащитным в этой дикой чаще, а винтовку Филлис забрала с собой.
— Чтобы Зан испугалась? — переспросил Корнелиус. — Это невозможно!
Целеустремленность, с которой действовала Зан, встревожила Кальдера. Он бросился за ней, и Корнелиус последовал его примеру. Они вскарабкались на берег и добрались до коттеджа. Дверь была открыта. Они вошли вместе и увидели Бентона и Филлис возле кровати, на которой лежал раскрытый рюкзак хозяйки. В руках у Бентона была черная тетрадка. Оба смотрели на что-то поверх плеча Кальдера.
Он повернул голову.
— Входите! — приказала Зан. Она стояла в углу комнаты с винтовкой Филлис в руках, направив ствол на Кальдера и Корнелиуса. Она махнула в сторону, где находились Бентон и Филлис, и ногой захлопнула дверь. — А теперь… очень медленно, Бентон… передай мне дневник.
28
Господи, да что же это такое, я никому не могу верить! Никому!
Может, если все спокойно изложить на бумаге, то мне станет хоть немного понятнее.
Сегодня Зан летит в Лондон. Ее рейс через шесть часов, и слава Богу! Утром я ей сказала, что проведу день в Гугулету с Мириам Масот и группой гостей из Американского совета церквей, но после обеда вернусь и отвезу ее в аэропорт. Уже перед самым выходом из дома мне позвонила Мириам и сообщила, что прошлой ночью в Гугулету был какой-то мятеж и она решила перенести встречу на завтра. Поэтому я решила съездить в Стелленбош и пройтись по магазинам.
Я возвращалась к машине из «Ом Сами» и шла по Черч-стрит, когда заметила за окном кофейни Зан, сидевшую за столиком. Я перешла через дорогу, чтобы помахать ей рукой, и тут увидела, что с ней трое мужчин. Первым я узнала Дэниела Хавенгу и удивилась — я понятия не имела, что они знакомы. Затем я увидела, что мужчина, сидевший напротив, держал ее руку, лежавшую на столе. Он был рыжим, лет двадцати пяти, симпатичным. Значит, у Зан все-таки есть парень, подумала я, но она о нем ничего не говорила, интересно, кто он такой. А потом я увидела третьего — им оказался Андрис Виссер! Я ничего не понимала, но тут же остановилась посередине улицы и повернула обратно. Я не оглядывалась и не знаю, заметили они меня или нет.
Я поехала домой, стараясь сообразить, что все это значило. Сначала никаких объяснений не находилось. То, что Хавенга был с молодой женщиной, могло означать некую любовную связь между ними. Хавенга в компании с Виссером означало «Лагербонд». Но как Зан, яростная противница апартеида, могла общаться со своим злейшим врагом — «Лагербондом»?
Может, она выполняла какое-нибудь поручение Корнелиуса? Да, такое вполне возможно, подумала я. Я допускала, что Корнелиус ей достаточно доверял и что они оба могли держать меня в неведении. Наверное, так и есть.
Я вернулась в «Хондехук», сварила себе кофе и вышла с ним в сад. Вчера ночью прошел дождь, но
