она будет более счастлива, чем была бы, оставшись здесь. Мне очень хотелось бы последовать ее примеру, но я должен довести дело «Бостонских пептидов» до конца.
— Лайза испытывала к тебе огромное уважение, Генри, — сказал я, поднимаясь. — Но это было еще одно из ее многочисленных заблуждений. Прощай.
Генри от изумления и возмущения не знал, что ответить, и ему не оставалось ничего, кроме как беспомощно помаргивать за линзами своих огромных очков. Возможно, я вел себя с ним слишком резко, но мне на это было плевать. Лайза нуждалась в помощи, а Генри ей в этой помощи отказал.
Проходя мимо лаборатории, в которой когда-то работала Лайза, я открыл дверь и увидел знакомый ряд лабораторных столов, уставленных стеклянными, мистических форм, сосудами и электронными приборами, о предназначении которых не имел ни малейшего представления. В лаборатории трудились с полдесятка ученых.
Одна из них — рыжеволосая девица — подняла на меня глаза. Келли. Вскочив с места, она ринулась ко мне.
— Убирайся отсюда, Саймон! Если кто-то тебя узнает, нас ждут серьезные неприятности.
— Хорошо, — сказал я, когда она стала выталкивать меня из дверей лаборатории. — Но поговорить-то я с тобой могу?
— Ни за что. Убирайся! — продолжала Келли, гоня меня по коридору.
—Тебе известно, где сейчас Лайза?
— Да.
— Где?
— Этого я тебе не скажу.
Мы уже были у выхода из здания.
— Она в порядке?
— Нет, — ответила Келли. — Лайза не в порядке.
— Келли, я должен с тобой поговорить.
— Нет, не должен. Уходи.
Мне ничего не оставалось, кроме как повиноваться.
Я ждал ее на Массачусетс-авеню рядом с закусочной, где Лайза, как я знал, покупала себе ленч на вынос. Моя затея имела мало шансов на успех, поскольку я не только не знал, посещала ли Келли это заведение, но и вообще не был уверен, что она ходила на ленч. Я занял стратегическую позицию на углу Массачусетс-авеню и улицы, на которой располагались «Бостонские пептиды», ровно в двенадцать дня. Вначале я прочитал свежий номер «Глоб», затем изучил «Уолл-стрит джорнал» и «Дейли миррор» трехдневной давности. Из газет я узнал, что моя любимая команда «Челси», выиграв субботний матч, возможно, сумеет скинуть «Астон Вилла» с первого места в премьер-лиге. Примерно в половине третьего, когда я размышлял, что купить — «Бизнес уик» или «Нэшнл инкуайер», — на улице появилась Келли.
В качестве прикрытия я использовал «Уолл-стрит джорнал», поскольку его формат оказался самым большим во всей моей газетной коллекции. Я решил дать Келли возможность купить сандвич, а затем перехватить ее на обратном пути, если ока отправится на работу.
Мой расчет оказался верным. Когда она проходила мимо, я встал на ее пути.
— Келли!
— Саймон! Я разве не говорила, чтобы ты отвалил?
— Говорила. Но мне надо с тобой потолковать.
— Саймон, ты одиозная личность, и нас может кто-нибудь увидеть.
— О'кей, — сказал я и, взяв ее под руку, увлек с оживленной улицы в узкий боковой проход. — Здесь нас никто не заметит.
Прислонившись спиной к кирпичной стене, Келли пыталась на ощупь извлечь из сумочки сигарету.
— Не буду я с тобой разговаривать! — бросила она.
— Скажи мне по крайней мере, что с Лайзой, — не сдавался я. — Ты дала мне понять, что она чувствует себя скверно. Я очень беспокоюсь.
— Ты и должен беспокоиться, — сердито сказала Келли. — Отец Лайзы умер, и она считает, что его убил ее муж. Она потеряла работу. Бедная девочка в ужасном состоянии. И насколько мне известно, до этого довел ее ты.
Мной овладели одновременно гнев и отчаяние. Не в силах сдержаться, я повернулся и что есть силы пнул ногой пустой бак для мусора.
— Келли, я не убивал ее отца! И уволили Лайзу не из-за меня!
Келли затянулась сигаретой, полностью презрев мой протест.
— Келли, ты лучшая подруга Лайзы и, конечно, на ее стороне, — продолжил я, стараясь успокоиться. — Я это понимаю и высоко ценю. Меня радовало то, что она остановилась у тебя. Но и ты должна понять меня. Лайза все истолковала неправильно. И я просто обязан доказать ей это. Ради нее самой и ради меня.
Келли слушала, подозрительно поглядывая на меня.
— Мне кажется, что смерть ее отца каким-то образом связана с «Био один», — сказал я. — Может быть, это имеет отношение к тем вопросам, которые задавала Лайза. Мне надо знать, что ее беспокоило. Генри Чан мне ничего на этот счет не сказал. Ты должна мне помочь.
— Ни за что! — воскликнула Келли, бросила окурок и наступила на него. — Я не стану обсуждать с тобой дела «Био один». Тебе не удастся навредить и мне.
Она повернулась и зашагала по переулку к улице.
— Келли, сделай это хотя бы ради Лайзы.
— Чушь. Лайза здесь ни при чем, и ты всего лишь пытаешься спасти свою задницу. В этом я помогать тебе не намерена.
Мы шагали по тротуару по направлению к «Бостонским пептидам». Келли шла очень быстро, но я не отставал.
— Скажи мне по крайней мере, где она живет.
— Если бы Лайза этого хотела, то сама тебе все сказала, — заявила, остановившись на секунду, Келли. — А теперь проваливай, или я закричу. Учти, я умею делать это очень громко.
Келли произнесла угрозу настолько серьезно, что мне пришлось отступить и двинуться к станции метрополитена.
26
Когда я вернулся в офис, Дэниел не только пришел в себя, но и созрел для того, чтобы посплетничать.
— Привет, Саймон. Как дела?
— Привет, Дэниел. Дела как всегда.
— Ты мог предположить, что подобное случится с Джоном?
— Нет, не мог. Это просто ужасно.
— А ты знал, что он гомик?
— Нет, Дэниел, не знал, — ответил я, чувствуя, как во мне закипает раздражение. — Человек умер, и теперь это не имеет никакого значения.
Я посмотрел на письменный стол Джона. За ним никого не было, а на самом столе царил необыкновенный порядок.
Проследив за моим взглядом, Дэниел сказал:
— Копы там все перерыли и забрали с собой множество документов. Уверен, что, изучая их, они сдохнут от скуки.
Я подошел к столу и увидел: на нем не осталось ничего, что представляло бы для Джона какую-то ценность. Все файлы, с которыми он работал, тоже исчезли.
— Копы все утро задавали самые разные вопросы, — внимательно, не спуская с меня глаз, сообщил Дэниел. — Спрашивали, знал ли я, что между ним и Фрэнком существовали особые отношения. Фрэнк! Кто бы мог подумать!
— Дэниел, парень, с которым мы в течение двух лет трудились бок о бок, убит. И его личная жизнь нас совершенно не касается, — со вздохом произнес я.
