— Точно. «Био один», как мне кажется, оставила предупреждения мужа без внимания. Более того, по словам Тони, фирма делала все, чтобы скрыть результаты или поставить их под сомнение. Его тревожило то, что участвующие в клинических испытаниях пациенты могли умирать и в других частях страны. Лишь в его клинике было два летальных исхода.
— Понимаю. И что же он намеревался предпринять?
— Первым делом переговорить с компанией. А если разговор оказался бы безрезультатным, то он собирался обратиться в Управление контроля пищевых продуктов и медицинских препаратов.
— Но дело до этого, насколько я понимаю, так и не дошло?
Миссис Катарро бросила на меня вопросительный взгляд. Похоже, ход ее мыслей был тем же, что и у меня. Она сдвинула брови, а на челюсти появились желваки.
— Не думаете ли вы, что…
Мне не хотелось ее тревожить. По крайней мере сейчас, когда я действовал интуитивно, не имея никаких доказательств.
— Но это же была автомобильная авария, миссис Катарро, не так ли? Не сомневаюсь, что полиция провела тщательное расследование.
— Да, — ответила женщина, и мне показалось, что она вот-вот разрыдается.
— Большое спасибо. Вас не затруднит позвонить, если вы что-то вспомните относительно испытаний? — сказал я, нацарапал на визитке номер своего сотового телефона и вручил карточку ей.
— О, «Ревер партнерс», — произнесла она, бросив взгляд на визитку. — Вы, видимо, хорошо знали Фрэнка Кука?
— Да, — ответил я и спросил: — Вам известно о его смерти?
— Я слышала о ней, — промолвила женщина, кивая в сторону телевизора.
— Вы были с ним знакомы?
— Да. Тони знал его, конечно, лучше, чем я. Они были знакомы много лет. Последний раз мы встретились с ним в доме общих друзей незадолго до гибели Тони. И вскоре после этого был убит Фрэнк.
Эти слова заставили меня окаменеть.
— Ваш муж рассказывал Фрэнку о своих сомнениях по поводу клинических испытаний? — спросил я после продолжительной паузы.
— Да, — ответила она, немного подумав. — Более того, насколько я помню, они обсуждали эту проблему довольно долго. Фрэнк имел к «Био один» какое-то отношение. Так же, как и вы, насколько я понимаю.
— Да, миссис Катарро. Именно так. Я вам очень признателен.
— Вы уверены, что Тони не…
Она пыталась сложить в уме два и два, и я не сомневался, что в итоге у нее получится четыре.
— Не знаю, миссис Катарро, — вздохнул я. — Именно это я и пытаюсь выяснить.
Я оставил ее стоящей на пороге, и мне показалось, что по ее тонкому лицу струятся слезы.
30
Я занял номер в мотеле на окраине Провиденса. Весь день я оглядывался, но «хвоста» за собой так и не заметил. Поужинал я в дешевом ресторане, ужин тоже оказался ничем не примечательным. Утешало лишь то, что я наконец чувствовал себя в абсолютной безопасности.
Теперь я точно знал, почему убили Фрэнка. Доктор Катарро поделился с ним своими сомнениями относительно «Невроксила-5», и когда Фрэнк стал задавать неудобные вопросы, его устранили. После него погиб доктор Катарро, а следом за ним — Джон. Как только я тоже проявил неуместное любопытство, меня попытались убить.
Кто стоял за всем этим? Список возможных кандидатов был довольно велик, но первые две строки в нем занимали хорошо известные люди: Арт Альтшуль и Томас Эневер. Однако никаких доказательств их причастности к преступлениям у меня не было. Необходимо было получить как можно более полные сведения о клинических испытаниях «Невроксила-5».
Оставалась еще одна клиника, которую мне предстояло посетить. Я не знал, в какой лечебнице выступала в качестве испытуемой тетя Зоя, но предполагал, что больница находится в самом Бостоне. Тетю Зою наверняка привлекли к третьей фазе испытаний, и я надеялся, что ее клиника не попала в список медицинских центров, перечисленных в «Медицинском журнале Новой Англии».
Несмотря на поздний час, я набрал ее номер. Трубку снял Карл, его голос звучал странно. В нем угадывалось сильное напряжение.
— Карл? Это Саймон Эйот.
— Привет, Саймон. Как поживаешь?
— Прости, что звоню так поздно…
— Не беспокойся, я все равно только что вернулся из больницы.
— Из больницы? — Я знал, что последует за этими словами. — Тетя Зоя?
— Да, — ответил хрипло Карл. — Вчера вечером у нее случился инсульт.
— Боже! Как она? Насколько все серьезно?
— Очень серьезно, — ответил Карл. — Она пока жива, но доктора говорят, что повреждения мозга носят обширный характер. Зоя в коме, и медики не надеются, что она из нее выйдет. Так что это всего лишь вопрос времени.
Меня охватило отчаяние, и я не мог произнести ни слова.
— Саймон? Саймон? Ты еще там?
— Да, я здесь. Мне так ее жаль, Карл.
На другом конце провода повисла тишина, затем Карл спросил:
— Это тот побочный эффект, о котором ты говорил? Мне захотелось ему соврать, чтобы он не считал себя или меня виноватым в том, что случилось с его женой. Но врать было нельзя хотя бы потому, что он скоро все сам выяснит.
— Да, — ответил я.
— Проклятие! — выкрикнул он и горестно вздохнул, заставив меня содрогнуться. — Думаю, мне не следовало настаивать на том, чтобы Зоя продолжала лечение… Как ты считаешь?
— Ты ничего не знал, Карл. Так же, как и я. Теперь мы все узнали, но понимание пришло слишком поздно.
— Да, ты, наверное, прав, — смертельно усталым тоном произнес Карл.
— Кончаем беседу, тебе надо выспаться. Передай мои лучшие пожелания Зое.
— Обязательно, — ответил он и повесил трубку.
Я лег на спину и уставил невидящий взгляд в потолок номера.
Еще один хороший человек умирал во имя грядущей славы «Био один».
Утром я купил «Уолл-стрит джорнал» и прочитал его во время того великого американского завтрака, который подают в заштатных мотелях. Следуя привычке, я пробежал котировки акций НАСДАК. Акции «Био один» взлетели сразу на девятнадцать долларов и шли уже по шестьдесят три!
Я пролистал газету в поисках объяснения этого феномена. Оказалось, что «Био один» заключила маркетинговое соглашение с «Вернер Уилсон» — одной из крупнейших фармацевтических компаний. «Вернер Уилсон» приняла на себя обязательство организовать в США продажу «Невроксила-5», а также «многообещающего нового препарата для лечения паркинсонизма, созданного в „Био один“. Речь, видимо, шла о „БП-56“. Договор был заключен на весьма благоприятных для „Био один“ условиях, хотя его реализация напрямую увязывалась с успешным завершением третьей фазы клинических испытаний в марте будущего года. Это означало, что „Невроксил-5“ будет навязываться врачам по всей Америке наиболее могущественной рыночной силой в отрасли. Аналитикам „Уоллстрит джорнал“, как и бирже, это очень понравилось, и цена акций „Био один“ мгновенно взлетела до небес. Если бы они знали то, что известно мне…
Я прикончил жалкий, слегка подгорелый хлебец и отправился к парковке, где меня поджидал служивший мне рабочим помещением белый «форд». Первым делом я позвонил в «Ревер» Дэниелу.
— Как дела, Саймон? Ты где?
— В пути, — ответил я и продолжил: — Слушай внимательно, Дэниел. Я побывал в нескольких клиниках,
