тяжких усилий. Не спорю, несколько последних недель были для нас нелегкими, однако в основном по моей вине. Это же я открыл кишащий змеями ящик, что называется «Фэрсистемс». Я полностью доверял Карен и знал, что и она верит мне. Предам это ее доверие — перестану себя уважать. Подобной глупости допускать нельзя.
Надо дать понять Рейчел, что между нами ничего не было. И быть ничего не может.
В десять я позвонил Карен. Ее сонный голос звучал необыкновенно сексуально.
— Прости, что разбудил, — извинился я. — Почему-то подумал, что ты уже встала.
По воскресеньям лично я мог запросто не подниматься с постели до одиннадцати часов, но Карен обычно в восемь была уже на ногах.
— О, Марк, доброе утро. Ничего страшного, просто сегодня решила поваляться подольше, — ответила она с едва уловимым напряжением в голосе.
— Это чем же ты занималась вчера вечером? — поинтересовался я.
— Ничем, — отрезала Карен, в ее тоне послышалось раздражение. — Сидела дома, смотрела телевизор. А почему ты спрашиваешь? Ты меня проверяешь, что ли?
Ого, а мы сегодня, оказывается, не в духе. Я пошел на попятный. Позвонил-то я ей, чтобы мило поболтать, а вон как обернулось.
— Ну что ты! Просто так спросил, из любопытства.
— Повторяю, весь вечер просидела у телевизора. А ты что поделывал?
Ага, сам напросился. С другой стороны, скрывать мне, в конце концов, нечего. Я хотел было сказать ей правду, но почему-то этого не сделал.
— Да так, стихи почитал, — небрежно бросил я.
— Что?! Это ты стихи читал? Марк, а ты, случайно, не заболел?
— А что тут такого? Да, иногда я читаю поэзию.
— Что ты говоришь! Когда, например?
Что ж, все правильно, за целый год, что мы провели вместе с Карен, я не прочитал ни единой строки.
— Понимаешь, здесь есть что-то такое в воздухе, от чего тянет к поэзии.
— Как романтично! — язвительно заметила Карен и замолчала.
Пауза затянулась. А ведь это я ей позвонил, мелькнуло у меня в голове.
— Насчет Хартмана что-нибудь выяснила? — спросил я главным образом для того, чтобы прервать тягостное молчание.
— Так ты поэтому мне звонишь? Ты сдергиваешь меня с кровати в десять часов утра воскресенья только для того, чтобы поговорить о каком-то проходимце? Ну, знаешь, Марк! Ничего я о Хартмане не выяснила, потому что никого не спрашивала. И не собираюсь. Вы с Ричардом погнали волну на пустом месте. А я из-за каких-то воображаемых заговоров своей репутацией на рынке рисковать не стану.
Разговор начал принимать опасный оборот. Я-то позвонил Карен, чтобы сказать ей, да и самому себе, как много она для меня значит, а закончилось все ссорой.
— Ну-ну, не сердись. Прости меня. Давай оставим эту тему.
— Давай.
— Я еще позвоню.
— Звони. Пока.
И в телефонной трубке раздался резкий щелчок.
Несмотря на воскресный день, я отправился на работу. Дел на заводе было, как всегда, по горло. К моему приходу там уже находилась, похоже, половина сотрудников «Фэрсистемс».
Раздался стук в дверь, и в кабинет вошла Рейчел.
— Привет! — широко улыбнулась она мне.
Может, мне и показалось, но лицо у нее так и светилось. Выглядела она восхитительно.
— А, привет-привет… — Чувствуя, как вдруг зачастило сердце, я выдавил из себя подобие улыбки.
Она сразу заподозрила что-то неладное, улыбка с ее лица исчезла.
— Зашла спросить, нет ли у вас каких идей относительно того, что нам делать с Дженсоном.
— В данный момент мы, на мой взгляд, ничего предпринять не можем. — Не поднимая глаз, я с увлечением крутил в пальцах авторучку. — Вернемся к этому вопросу позднее.
— Хорошо, — упавшим голосом сказала она и повернулась к двери.
— Рейчел! — окликнул я ее.
— Да?
— Насчет вчерашнего вечера…
— А что насчет вчерашнего вечера? — Избегая встречаться со мной взглядом, она закурила сигарету.
Я и сам не знал, как подступиться к этой деликатной теме. Мне надо было, чтобы она со всей определенностью осознала, что я не хочу заводить наши отношения слишком далеко. И считал, что должен заявить ей об этом ясно и недвусмысленно. Принялся подыскивать подходящие слова.
— Сегодня утром я… это самое… говорил с Карен, — сообщил наконец я Рейчел.
— Вот как… — Она с уже знакомым мне отсутствующим видом выпустила к потолку тонкую струйку табачного дыма.
— Да.
Рейчел наконец посмотрела мне прямо в глаза — холодный отчужденный взгляд. Она стояла у порога, терпеливо ожидая от меня продолжения.
— Надеюсь, Карен в ближайшее время сможет выбраться к нам в Керкхейвен. Я бы хотел вас с ней познакомить.
— С удовольствием, — нехотя кивнула Рейчел.
— За ужином или еще что-нибудь придумать? — деловито поинтересовался я.
— Сойдет и за ужином.
— Вот и хорошо. Договорились. — Я схватил лежавшую передо мной брошюрку и сделал вид, что углубился в чтение. Это оказалось руководство по использованию копировальной машины.
Рейчел опустила глаза и прочитала название.
— Ох, у вас важные дела, не буду мешать, — без тени иронии проговорила она и вышла из кабинета.
Минут через десять я проходил мимо ее кабинета. Шторы там были опущены.
В тот вечер я перебрал. Выпил на несколько пинт пива больше, чем собирался. Однако в «Инч- Таверн» было тепло, и компания там собралась тоже очень теплая. Я примкнул к ней и с наслаждением погрузился в обсуждение разнообразных событий в жизни Керкхейвена, бросая время от времени взгляд на экран телевизора. Атмосфера в баре становилась все душевнее и душевнее, время летело незаметно.
Вышел я из «Инч-Таверн» за полночь. Ночной воздух приятно холодил щеки. Я взглянул на небо и увидел звезды. Мириады звезд неописуемой красоты.
И Керкхейвен тоже неописуемо красивое место, приятная деревушка. Люди здесь все такие приветливые, славные. Приятные, одним словом. Я среди них чувствую себя как дома, с умилением думал я, спускаясь по склону холма. Что ни говори, а приятно иногда пропустить глоточек-другой, даже полезно. И необходимо, а то в последнее время я стал относиться к жизни слишком серьезно.
На каменном мостике, под которым хлопотливо журчала Инч, я остановился. Засмотрелся на быстрые струи, мерцающие в лунном свете таинственными бликами. Они, подчиняясь неведомому закону, то тут, то там вспенивались крошечными бурунами и водоворотами. Вот проблема, которая увлекла бы моего отца. Загадка хаотичного движения вод нашей славной речушки. При этой мысли я громко хохотнул.
Я сошел с моста, но не успел прошагать и пяти ярдов, как услышал протяжный стон. Я замер, озираясь по сторонам. Никого.
Но вот опять! Стон доносился из кустов на берегу реки. Там, однако, было темно. Может, кто-то с
