У Зи неожиданно сузились глаза.
— Есть только один агент БДМН, которого она знает. Это О'Доннелл, он дежурил у ворот, когда мы въезжали.
Я кивнула.
— Его запах в каждом доме, и его кровь на полу библиотеки в этом. — Я кивком указала на дом. — В библиотеке был только его запах, кроме запаха селки и вашего, дядюшка Майк.
Он улыбнулся мне.
— Это был не я. — С той же чарующей улыбкой он посмотрел на Зи. — Я хочу поговорить с тобой наедине.
— Мерси, возьми мой грузовичок. Оставишь у дома своего друга, а я завтра утром его заберу.
Я сделала шаг с порога, потом обернулась.
— Тот, кого я здесь встретила…
И показала на дом селки.
Зи вздохнул.
— Я привел тебя сюда не для того, чтобы ты рисковала жизнью. Твой долг не так велик.
— У нее неприятности? — спросил дядюшка Майк.
— Привести ходячую в резервацию, возможно, не такая уж удачная мысль, как тебе казалось, — сухо ответил Зи. — Но, думаю, проблема решена — если мы перестанем об этом болтать.
Лицо дядюшки Майка стало непроницаемым; за таким выражением он скрывает свои мысли.
Зи посмотрел на меня.
— Больше никаких вопросов, Мерси. На этот раз тебе придется остаться в неведении.
Ага, как же! Но Зи все равно ничего больше мне не скажет.
Я пошла к машине, и Зи очень тихо кашлянул. Я оглянулась, но он только смотрел на меня. Точно так, как когда учил меня ремонтировать машину, а я что-то делала неверно. Что-то я сделала неверно…
Я посмотрела в глаза дядюшке Майку.
— Мой долг за убийство второго вампира с помощью ваших орудий теперь выплачен. Полностью и окончательно.
Он медленно улыбнулся, и я почувствовала благодарность к Зи за то, что он мне напомнил.
— Разумеется.
Если верить моим часам, я провела в резервации шесть часов, конечно, если не прошли целые сутки. Или сто лет. Ладно, оставим в стороне Вашингтона Ирвинга[15], проведи я там целый день или даже больше, Зи и дядюшка Майк сказали бы мне об этом. Но, должно быть, я глядела на океан гораздо дольше, чем мне казалось, подумала я.
В любом случае уже очень поздно. Когда я подъехала к дому Кайла, огни в нем не горели, поэтому я решила не стучать. На подъездной дороге Кайла было, свободное место, но грузовичок у Зи старый, и я побоялась оставить темные пятна на безупречно чистом бетоне (поэтому, кстати, и своего «кролика» оставила на асфальте). Поэтому я припарковала грузовичок на улице за своей машиной. Должно быть, я устала: только выйдя из грузовичка, я сообразила, что машина Зи не может наследить.
Извиняясь, я мягко потрепала грузовичок по капоту, и тут кто-то положил руку мне на плечо.
Я перехватила эту руку и зажала ее в прочном замке. Используя ее как рычаг, я на несколько градусов развернула этого кого-то наружу и зажала вторую руку локтем. Еще легкий поворот — и его плечо тоже в моей власти. Он готов оказаться разорванным на куски.
— Черт побери, Мерси, довольно!
Или готов принять извинения.
Я выпустила Уоррена и глубоко вдохнула.
— В следующий раз скажи что-нибудь.
На самом деле мне следовало бы извиниться. Но я не собиралась. Сам виноват, нечего подкрадываться.
Уоррен печально потер плечо и сказал:
— Обязательно.
Я бросила на него сердитый взгляд. На самом деле я не причинила ему ущерба — даже если бы он был человеком, ему ничего бы не сделалось.
Он перестал притворяться и улыбнулся.
— Ладно, ладно. Я услышал, как ты подъехала, и вышел проверить, все ли в порядке.
— И не мог удержаться, чтобы не подкрасться ко мне.
Он покачал головой.
— Я не подкрадывался. Тебе нужно быть внимательней. Так что случилось?
— На этот раз никаких одержимых демонами вампиров, — ответила я. — Только небольшое расследование.
И путешествие на берег океана.
На втором этаже открылось окно, и Кайл высунулся, чтобы посмотреть на нас.
— Если вы там кончили играть в ковбоев и индейцев, здесь кое-кто хотел бы поспать.
— Ты слышал его, Кемо Сейб[16]. Я иду в свой маленький вигвам и вздремну.
— Почему ты всегда играешь за индейца? — с кислой миной спросил Уоррен.
— Потому что она индианка, белый парень.
Он пошире раскрыл окно и сел на подоконник. Одежды на нем было не больше, чем на героях его любимых фильмов, но в его случае это выглядело привлекательнее.
Уоррен фыркнул и взъерошил мне волосы.
— Она полукровка, а я знавал настоящих индианок.
Кайл злорадно улыбнулся и голосом Мэй Уэст[17] спросил:
— Скольких же индианок ты познал, парнище?
— Прекратите немедленно. — Я сделала вид, что затыкаю уши. — Ла-ла-ла. Подождите, пока я запрыгну на своего верного «кролика» и уеду на восход.
Я встала на цыпочки и поцеловала Уоррена куда-то около подбородка.
— Уже очень поздно, — сказал Уоррен. — Ты по-прежнему хочешь встретиться с нами завтра на «Перекати-поле»?
«Перекати-поле» — ежегодный фестиваль народной музыки в выходные на День труда. Тройной город лежит достаточно близко к побережью, чтобы к нам собирались сливки музыкальной сцены из Сиэтла и Портленда: исполнители блюзов, джаза, кельтских песен и всего прочего промежуточного. Дешевое и хорошее развлечение.
— Ни за что не пропущу. Сэмюэлю не удалось отвертеться от выступления, и я должна его поддержать.
— Значит, в десять утра у Речной сцены, — сказал Уоррен.
— Буду обязательно.
Глава третья
«Перекати-поле» проводится в парке «Хайуорд Эймон», прямо на берегу реки Колумбия, в Ричленде. Площадки разбросаны одна от другой как можно дальше, чтобы исполнители не мешали друг другу. Речная сцена, на которой должен был выступить Сэмюэль, — самая дальняя от парковки. Обычно меня это не беспокоит, но сегодня утренняя тренировка, карате, прошла неудачно. Ворча про себя, я хромала по траве.
Парк был еще пуст, если не считать музыкантов, которые тащили инструменты по полям к сценам, где им предстояло выступить. Ну ладно, парк не так уж велик, но когда у тебя болят ноги… или когда тащишь огромный контрабас…
