Автохирурги гурнов не слишком умело обращались с Древними людьми, и этот не был исключением. Он слишком долго возился с медицинскими параметрами Рош, а то, что ему удалось выяснить, не имело никакого смысла.
Однако положение Рош стало стабильным. Рану удалось стерилизовать и зафиксировать, началась регенерация. Пройдут дни, прежде чем она снова сможет двигаться. Кроме того, оставалось тайной, как ей удалось пережить болевой шок и серьезную потерю крови, но сейчас ее жизни ничего не угрожало.
Трезис поделился с Де Брайан информацией о врагах, и она сравнила генетический код Рош с кодом воинов-клонов.
Она не слишком удивилась, когда оказалось, что они не совпадают: Рош не являлась воином-клоном. Однако назвать ее обычным человеком тоже нельзя. Генетический код Рош имел ряд странностей, которые не могли объяснить ни Де Брайан, ни автохирург.
Де Брайан включила связь с командной сетью.
– Вомель? Пришли ко мне Леммаса.
– Слушаюсь, ваше преподобие.
Когда в каюту вошел Похититель, Де Брайан занималась перепрограммированием автохирурга. Она хотела, чтобы тот снял с Рош имплантаты, – Вы меня звали, ваше преподобие? – Голос Леммаса перекатывался в ее сознании, словно приятная темная жидкость, но одновременно оставался четким и ясным.
Когда он впервые коснулся ее разума, Де Брайан это встревожило, но потом она быстро привыкла к общению с адептом эпсенса.
– Да. Подожди немного.
Леммас терпеливо ждал у нее за спиной, пряча руки в складках черного одеяния. Хотя он и не был обычным похитителем – Леммас не являлся специалистом по связи на дальних расстояниях, – зато обладал пугающей точностью на коротких дистанциях.
Он отлично умел извлекать информацию из враждебно настроенных субъектов, и его методы отличались исключительной эффективностью.
Автохирург заурчал и принялся за работу, подготавливая на теле Рош сразу несколько мест для хирургического вмешательства. Де Брайан скрестила руки на груди и повернулась к Леммасу. Ее ладонь коснулась чего-то влажного. Опустив глаза, Де Брайан обнаружила, что на одежду попала кровь Рош, видимо, когда корабль на несколько мгновений лишился тяготения.
Не имеет значения. В ближайшие несколько часов крови будет еще больше.
– Леммас, – сказала она, небрежно стирая кровь с мундира, – у меня есть для тебя задание.
Леммас молча кивнул. Как и у большинства гурнов, его удлиненное лицо было лишено волос. Он не скрывал результатов ритуальных операций: уши отсутствовали, на месте глаз осталась лишь узкая полоска шрамов, язык отрезан. Сквозь синеватую тонкую кожу Де Брайан видела не только вены, но и кости – желтые и гнилые, как и зубы.
– Я готов, ваше преподобие.
– Я хочу, чтобы ты разобрал ее на части, – сказала Де Брайан. – Медленно. Но убивать ее нельзя. Ты должен ее сломать, чтобы я смогла заглянуть внутрь.
– Что вы ищете?
Она посмотрела на лежащую на столе Рош и покачала головой.
– Точно не знаю.
– Это усложнит задачу. – В голосе похитителя чувствовалось нетерпеливое предвкушение.
– Делай, что тебе ведено.
Похититель склонил голову.
– Вам придется наблюдать, – сказал он.
– Естественно. Ты нуждаешься в моих глазах.
– Кроме того, вы нужны мне на случай, если я найду интересующую вас информацию.
– Если потребуется, я тебе помогу.
– Этого не потребуется. – Он немного помолчал. – Значит, вы не брезгливы?
Мысль о пытках не смущала Де Брайан. Впрочем, от похитителя она все равно не смогла бы скрыть свои чувства.
– Тебе не о чем беспокоиться, – заявила она.
Его улыбка походила на открытую рану.
– Когда начать ?
– Немедленно. При помощи эпсенса, – ответила она. – Ты получишь полный доступ к ее телу после того, как автохирург закончит. Теоретически ты располагаешь неограниченным временем, но на самом деле нам следует спешить. Существует вероятность того, что нас могут выследить. – Де Брайан не забыла о Ящике.
Она не могла себе представить, как он мог уцелеть и что делал на «Флегетоне», но сам факт его существования ее тревожил. Эта подлая сверхумная машина никак не вписывалась в ее планы.
– Я закрыл ее щитом, – сказал похититель. – Если они не знают, где она, им ее не найти.
– И все равно лучше поторопиться.
Леммас подошел к столу и закатал рукава одеяния. Руки у него оказались такими же хрупкими, как и все тело, а на Правой было шесть пальцев без ногтей. На каждой фаланге Де Брайан заметила татуировки, напоминающие кольца. Несколько мгновений Леммас неподвижно, склонив голову, стоял возле операционного стола. Казалось, он заглядывает Рош в лицо.
Автохирург загудел, удаляя искусственные нервные волокна из руки Рош.
«Интересно, – подумала Де Брайан, – с чего Леммас начнет».
– Я уже начал, – ответил он.
Он протянул руку, чтобы погладить лицо пленницы, и хотя Рош была без сознания, она вздрогнула от его прикосновения.
Оказалось, что все не так ужасно, как себе представляла Де Брайан. Прошло несколько минут после того, как автохирург закончил – на теле Рош осталось несколько открытых ран, на руке и на месте одного глаза, – когда Леммас взялся за дело всерьез. Однако он лишь прикасался к телу Рош. Де Брайан не знала, как он воздействует на ее мозг, но его пальцы с такой легкостью разрезали кожу, мышцы и плоть, словно в них находились скрытые хирургические инструменты.
Рош не приходила в сознание. Де Брайан не задавала вопросов. Возможно, автохирург впрыснул после операции какое-то сильное лекарство. Пару раз Де Брайан пришлось остановить попытки автохирурга вмешаться в работу Леммаса, но ей не хотелось полностью его отключать – вдруг Рош умрет от шока раньше, чем она узнает то, что ее интересует.
– Спрашивайте. – Леммас положил ладонь на губы Рош, словно пытался помешать ей говорить.
Тонкая струйка крови стекала по щеке пленницы.
– Откуда она появилась?
– Вы уже располагаете информацией.
– Я хочу знать, что думает она.
– Ассенсио, – с легким раздражением ответил Леммас.
– Когда она родилась?
– В тридцать шестой день восьмого месяца 933 года.
Де Брайан кивнула. Это совпадало с данными из файлов Разведки СОИ и Армады, но так и не получило независимого подтверждения.
– Кто ее родители?
– Она не знает.
– Неужели у нее нет никаких детских воспоминаний?
Несколько секунд он молчал, тело Рош напряглось.
– Есть какие-то смутные воспоминания, – наконец заговорил Леммас. – Но с тем же успехом их можно отнести к воспитателям в приюте или к приемным родителям. Точно сказать невозможно.
– Она помнит свое детство?
