– Ярроу молчит с тех самых пор, как его клан подвергся нападению. Вы можете попытаться поговорить с ним, но я сомневаюсь, что у вас есть хоть какие-то шансы.
– А вы уверены, что это он?
– Конечно, – заверила ее Бирн. – Я сама его лечила.
Интересно, подумала Рош, имела ли Бирн дело с мальчиком непосредственно или оперировала его через унидофандр.
Кроме того, Рош не совсем понимала, как она может быть настолько уверена, что это действительно Ярроу, ведь он принадлежал к другому гребню. Спрятаться в унидофандре и занять место погибшего ничего не стоит.
Но Рош решила не настаивать на своем. Бирн утверждала, что личность мальчика не вызывает у нее сомнений. Рош обещала себе, что чуть позднее непременно встретится с Ярроу.
– Вы можете сообщить мне еще что-нибудь относительно деятельности воина-клона? – спросила Рош.
Вращение полосатого унидофандра Лада замедлилось.
– Нет.
– Он говорит правду. – В голосе Бирн слышалось искреннее огорчение. – К тому моменту, когда мы узнали, что на «Дальний Причал» совершено нападение, воин-клон скрылся. Прежде чем мы успели сбежать, система была закрыта. И мы, как и он, оказались в ловушке.
– Возможно, ситуация изменилась, – заметил Лад.
– Верно. – Голос Бирн стал задумчивым. – Морган Рош, я сказала, что доверяю вам, но из этого вовсе не следует, что мы бесплатно вам поможем – или что вообще станем помогать. Весь клан должен обдумать то, что вы рассказали. Ваши действия, а также поступки Лайнгара Руфо можно трактовать по-разному, и я должна проконсультироваться со своими людьми, прежде чем принять окончательное решение.
– Сколько это займет времени? – поинтересовалась Рош.
– Несколько часов. Нам необходимо обсудить все детали, причем в дебатах должно участвовать максимально возможное число членов клана. Если пожелаете, можете присутствовать при оглашении решения.
– Благодарю вас. Я принимаю ваше предложение. – Рош было интересно посмотреть, как сборщики сумеют достичь консенсуса за такое короткое время. Естественно, ей хотелось, чтобы они вынесли решение в ее пользу. – Но сначала я должна связаться с кораблем. Я обещала команде, что буду периодически сообщать о своих успехах.
– Идил и Юл вас проводят.
– Я не собираюсь убегать.
– Я вам верю, Морган Рош, – заверила ее Бирн. – Они будут вашими проводниками, а не охранниками.
Напрямую ничего не было сказано, но в словах Бирн содержалось очевидное предупреждение. Если попытаться ускользнуть от проводников в запутанном лабиринте Мок, она немедленно заблудится. Вполне возможно, что они не сумели бы ее отыскать – если бы стали пытаться.
Для проводников Рош аудитор Бирн добавила:
– Может быть, стоит на обратном пути показать Морган Рош наш центральный зал. – Рош не услышала никакого ответа от Идил или Юла, однако они каким-то образом связались с аудитором, поскольку через несколько мгновений Бирн сказала:
– Превосходно, тогда вы сможете присоединиться к нам.
Рош полетела за Идил и Юлом, успев заметить, что аудитор Бирн заняла место в центре пещеры, а оставшаяся семерка расположилась вокруг нее.
На сей раз сборщики летели гораздо медленнее. Рош не знала, повторяют ли они прежний путь или выбрали другой маршрут. Множество поворотов и полное отсутствие указателей моментально сбивало с толку, подчеркивая серьезность предупреждения Бирн.
– Откуда вы знаете, куда следует лететь? – спросила Рош.
– Воспитание, – хрипло ответил Юл.
– Мы обладаем изощренной системой ориентировки, – вмещалась Идил. – Гораздо более сложной, чем у вас. Вы можете лишить нас всех сенсоров и поместить в любое место системы. После этого мы способны с точностью до километра найти то место, откуда начали путь.
– А какое это имеет отношение к происхождению? – полюбопытствовала Рош.
– Некоторые из нас являются членами клана в третьем или четвертом поколении, – заявила Идил. – Мы созреваем внутри унидофандров. Они становятся нашей неотъемлемой частью, хотя интерфейс далек от идеала. Однако с каждым новым поколением мы его улучшаем.
Рош вспомнила об Ури Каджике. Похожая ситуация. Древний атаман Дато, в честь которого получил свое имя «Мародер», могла избежать многих неприятностей, если бы поговорила со сборщиками перед тем, как начинать эксперимент Андермара.
Однако со сборщиками – в соответствии с традицией – никто не вел серьезных разговоров. Да, с ними совершали сделки, но никогда не общались на равных. К ним всегда относились с подозрением и презрением, словно сборщики были дикими кочевниками из пограничных миров. Рош не слишком удивило, что они обладают высокими технологиями, но наличие развитого чувства общности и чести оказалось для нее сюрпризом. Бирн и Идил продемонстрировали наличие здравого смысла и готовность к сотрудничеству при довольно сложных обстоятельствах – далеко не все коллеги Рош по Разведке СОИ могли похвастаться подобными качествами.
– А многие приходят в клан извне? – спросила она.
– Примерно половина, – ответила Идил. – Во время путешествий нам часто встречаются люди, недовольные своей жизнью. Измученные долгими войнами солдаты, преступники, ищущие убежище, социопаты. Большинству мы сразу отказываем. Оставляем лишь тех, кто способен составить с группой единое целое, даже находясь на огромных расстояниях. Это совсем непросто, некоторые не в силах переносить длительную изоляцию. Но для тех, кто вошел в клан, жизнь имеет свои положительные стороны.
– А получают ли преимущества те, кто вырос внутри клана, перед остальными? Или перед группами новичков? Я заметила, что у вас с аудитором одинаковый акцент.
– Верно, но у нас совсем не такие отношения, как вы предполагаете. Я присоединилась к «Долгому Пути», когда была подростком – клан пролетал через окраину системы Гвидиона семьдесят восемь относительных лет назад – для вас с тех пор прошло сто двадцать. Мой унидофандр принадлежал женщине, чье клановое имя я взяла после десятилетнего пребывания в «Долгом Пути». Она умерла от старости за шесть месяцев до того, как я стала членом клана. Через двадцать лет после этого я получила разрешение родить ребенка посредством партеногенеза, используя собственный генетический материал. Я дала ребенку имя своей матери, родившейся в системе Гвидиона, и сама сконструировала унидофандр. Аудитор Бирн моя дочь.
Рош размышляла о рассказе Идил, пока они летели к поверхности диковинной луны.
– Я уверена, что все будет в порядке, Амейдио.
– Проклятие, Морган! – В голосе Гейда явственно слышалась тревога. – Ты ужасно рискуешь.
– Ты сам прекрасно понимаешь, что другого выхода нет.
Меня не будет еще несколько часов, и мой скафандр потребует дозаправки. Если бы у меня был выбор, то я разрешила бы тебе спуститься, но я не могу оставить Майера и Дисисто без присмотра. Поэтому тебе придется послать сюда Дисисто, он доставит все, что мне необходимо.
– А почему бы тебе просто не вернуться на корабль? У тебя уйдет не больше часа.
– Потому что дело не только в дозаправке. Мне нужно иметь при себе еще кое-что на случай, если решение будет принято не в нашу пользу. Они утверждают, что мы можем им верить, но пока я к этому еще не готова.
Гейд немного помолчал.
– Кроме того, ты хочешь осмотреться? – наконец спросил он.
Рош улыбнулась:
