— Не хотел? Но почему? Что плохого в том, чтобы повидать мир?
— Он получил диплом врача и хотел, чтобы я вышла за него замуж и последовала за ним в провинцию. Точно так же в своё время поступила моя мать. Кстати, ты знаешь, что отец у меня — врач?
— Нет, я этого не знал.
— Ну так вот. У меня был выбор. Или уехать на Запад, или прозябать в чешской провинции, стать в двадцать пять лет матерью и ничего не видеть, кроме пелёнок и кастрюль. Выбор дался мне нелегко: я любила Карела всем сердцем, но всё же уехала в Штаты.
— И с тех пор ничего, никаких влюблённостей?
— Мой лозунг — никаких серьёзных отношений. По крайней мере, на настоящий момент.
— Но ведь многие женщины только об этом и мечтают, — с удивлением произнёс Крис.
Прежде чем ответить, Ленка думала довольно долго.
— Дело в том, что я ещё не знаю точно, кто я такая и чего хочу от этого мира. Американкой я всё равно не стану, даже если проживу в Штатах много лет. Кто знает? Вдруг я вернусь в Чехию и использую накопленный на Западе опыт, чтобы работать на родине? Короче, я ещё не определилась в жизни, поэтому к серьёзным отношениям не готова.
— Я тебя понимаю, — произнёс Крис.
— Правда? — спросила Ленка, заглянув ему в лицо.
— Во всяком случае, мне так кажется.
— Тогда попытайся передать то, что я тебе сказала, Дункану. Сможешь?
Крис помолчал.
— Если честно, не знаю. Дункан — человек не рациональный.
— Это правда. Он меня преследует. Ведёт себя, как ревнивый муж. Это ужасно!
— Я сделаю всё, что в моих силах.
— Спасибо, — сказала Ленка. — Должен же кто-нибудь вразумить его. Я сама не в силах.
На следующий день Крис предпринял попытку поговорить с Дунканом. Они пообедали в кафе, после чего Дункан предложил пройтись немного по улице.
— Вчера я разговаривал с Ленкой, — сказал Крис немного погодя.
— Да? — загорелся Дункан.
— Она сказала, что не хочет серьёзных отношений. Ни с тобой, ни с кем бы то ни было.
Проблеск надежды, появившийся было в глазах Дункана, мгновенно погас.
— Зачем в таком случае ты затеял этот разговор? Для того, чтобы сказать мне, что всё бессмысленно? Это неправда. Я знаю, что она любит меня, и постараюсь доказать ей это.
— Слушай, она говорила тебе о парне, с которым была обручена? Представь только: ради возможности свободно ездить по миру она разорвала помолвку с любимым человеком! Чем ты лучше?
— Это другое дело, — сказал Дункан. — Он-то хотел, чтобы она все бросила ради него! У нас наоборот. Это я готов ради неё послать все к чёртовой матери.
Неожиданно Крис увидел Ленку и Алекса, направлявшихся к ним со стороны военного мемориала. Крис понял, что Дункана надо срочно увести.
— Пойдём-ка домой, — сказал он Дункану, потянув его за рукав.
Но Дункан тоже успел их заметить.
— Ты только посмотри, что они делают!
— Да ничего они не делают. Просто разговаривают, — сказал Крис.
— Да, разговаривают, — сказал Дункан. — Но как!
Он высвободил рукав и быстрым шагом пошёл через улицу.
Ленка увидела, что он к ним направляется, и замерла.
— Ты что это делаешь? — спросил Дункан.
— Разве не видишь? Разговариваю с Алексом, — тихо сказала Ленка.
— Но почему ты разговариваешь с ним, а не со мной?
В этот момент Крис догнал Дункана.
Ленка не выдержала и взорвалась.
— Я разговариваю, встречаюсь и сплю, с кем хочу. Когда-то ты мне нравился, Дункан, и мы неплохо проводили вместе время. Но теперь между нами всё кончено. Кончено, Дункан! Все!
Дункан был настолько поражён этим выплеском негодования, что потерял дар речи. Крис схватил его за руку и попытался увести. Дункан обернулся и крикнул через плечо:
— Шлюха!
— Мерзавец! — отозвалась Ленка. Крис и Алекс обменялись многозначительными взглядами, после чего Крис изо всех сил обхватил Дункана за плечи и потащил прочь. На время инцидент был исчерпан.
В перерыве между лекциями Крис отвёл Ленку в сторону.
— Нехорошо получилось, — сказал он.
— Ты с ним разговаривал? — спросила Ленка.
— Да.
— Ну и как? Он готов примириться с потерей?
— Нет.
Ленка вздохнула:
— Так я и думала. Он ведёт себя так, будто я его собственность. Чёрт! Надо как-то ему доказать, что между нами всё кончено. Должна тебе заметить, он всё ещё нравится мне, хотя мои слова, наверное, покажутся тебе странными. Жаль, что пришлось обозвать его мерзавцем, но, по-видимому, это единственный способ отвадить его.
— Он ревнует, — мягко сказал Крис. — Он думает, что у вас с Алексом что-то есть.
— Ну и пусть ревнует. Это даже к лучшему. По крайней мере, он осознает, что между нами всё кончено. — Тут она заметила в глазах Криса сомнение и спросила: — У тебя есть другие предложения?
С этими словами она оставила его и направилась в аудиторию.
6
Последняя неделя перед выпускными экзаменами была сущим адом. Стажёры знали, что Валдерн будет придираться и что четырёхчасовая письменная работа, учитывая его спорадические появления на экзамене, будет настоящей пыткой. Чтобы не ударить лицом в грязь, все вкалывали как черти, повторяя курс с самого начала. Перед экзаменом по предмету «Рынки капиталов» разрядная таблица выглядела так: Руди Мосс по-прежнему занимал первую позицию, на втором месте находился Эрик. Латаша Джеймс была на третьем месте, а Ленка после провала на экзамене по этике откатилась на десятое место. Дункан располагался непосредственно над роковой красной чертой, Алекс же находился под ней. Крис, получивший двадцать шестой разряд, понимал тем не менее, что красная линия не так уж от него далека, и испытывал неприятное чувство незащищённости перед превратностями судьбы.
Крис и его приятели изо всех сил старались помочь Дункану, но видели, что парень находится в состоянии глубокой депрессии и спасти его может только чудо.
Экзамен оказался невероятно сложным. Слушателям предлагалось объяснить, как должна функционировать и выживать американская кабельная телевизионная компания в неблагоприятных условиях Франции, которая, как известно, всячески стремилась избавиться от присутствия иностранцев на своём информационном рынке. Одно только чтение многочисленных условий игры, предложенной Валдерном, отнимало у стажёра три четверти часа.
Через три часа напряжённых размышлений Крису показалось, что он наконец понял, как должен функционировать финансовый механизм подобной компании. Он возликовал и подумал, что оставшегося до конца экзамена часа ему хватит с лихвой, чтобы в деталях описать продуманные им операции. Облокотившись на спинку стула и потянувшись, он оглядел стажёров — они, уткнувшись в экзаменационные листы, не разгибаясь, скрипели ручками. Одна только Эбби Холлис остановившимся взглядом смотрела вдоль рядов, временами задерживая внимание на столе того или иного слушателя. Крис уже начал записывать на стандартных экзаменационных листах решение задачи, как вдруг сидевший рядом с ним Эрик собрал свои бумаги, поднялся с места и направился к Эбби Холлис. Крис удивился: неужели Эрик уже закончил работу? Когда Эрик шёпотом заговорил с Эбби, выражение лица у неё было не менее удивлённое, чем у Криса.
