уверенным в себе, его лицо выражает откровенное безразличие, словно мы ни когда и не были любовниками.
— Ну же!
М. слегка хмурит брови, словно ему трудно подобрать слова.
— Итак, сначала я хочу рассказать тебе о Яне.
При упоминании этого имени я испытываю жестокие угрызения совести и с нетерпением жду продолжения.
— Да, — насмешливо говорит М. — Я хочу, чтобы ты это знала: твой верный, любящий Ян тебя обманывал.
Я обдумываю это заявление, затем решительно его отбрасываю. Если бы Ян спал с кем-то еще, я бы это почувствовала.
— Ты лжешь, но даже если бы это было так, он бы тебе не сказал.
Нисколько не смущаясь, М. продолжает пристально смотреть на меня.
— Ну почему же? Разве я не был его наперсником? Он рассказывал мне обо всем — так почему бы не поделиться и этим?
Я не отвечаю.
— Ладно, ты права, — М. ядовито кривит губы, — он ничего мне не говорил. Ему просто не было нужды это делать. Видишь ли, он обманул тебя именно со мной — твой милый Ян впервые попробовал член.
— Ты лжешь!
— Ох, Нора! — М. причмокивает языком, чтобы меня раздразнить. — Когда же до тебя наконец дойдет? Ты ведь знаешь, что я никогда не лгу. — Он улыбается. — Ну, почти никогда. Я не сказал тебе, что убил Фрэнни, зато все остальное было правдой.
Мне по-прежнему не хочется говорить.
— Вижу, тебя нужно убедить. Прекрасно. — М. блаженно вытягивает ноги. — Твой дружок время от времени заглядывал ко мне после тенниса — выпить, иногда поужинать, ну и так, вообще. Я внимательно его выслушивал, в то время как ты отдалялась от него. Он не понимал, почему ты это делаешь, почему не хочешь заниматься любовью. Бедный Ян — он был в таком смятении! В последний раз, когда Ян был здесь — за несколько дней до разрыва с тобой, — я налил ему виски и дал возможность излить душу. Эго была такая трогательная сцена! — Голос М. дрожит от притворного сочувствия. — Я сказал, что ты его недостойна. Об остальном ты можешь догадаться. Маленький поцелуй, маленькая ласка — он оказался весьма податливым. Когда я положил руку на его член, он на миг заколебался, но был в таком напряжении, что с легкостью уступил моей просьбе. После нескольких порций спиртного Ян совсем перестал собой владеть, Нора, и к тому же он давно никого не трахал. Он был такой озабоченный, что, можно сказать, ты сама привела его ко мне. Я посвятил ему целую ночь, накачав спиртным так, что он стал как шелковый, а потом заставил его сосать мой член и затем вставил ему в задницу. Так что теперь твой Ян уже не такой милый девственник, каким был раньше.
Я все еще молчу, потому что знаю — М. говорит правду.
— Бедный мальчик был так смущен, что утром уехал, пока я еще спал. Если хочешь знать мое мнение, это дурной тон — он даже не поцеловал меня на прощание, а на следующий день позвонил и сказал, что это было большой ошибкой. Он извинялся, говорил, что сожалеет о случившемся и о том, что не может ответить на мои чувства. Смешно! Идиот так и не понял, что все было подстроено. — М. презрительно смеется. — Он был в отчаянии, считая, что обманул мое доверие.
Наконец у меня прорезывается голос. Я знаю, что М. не лжет, но мне трудно с этим смириться — непонятно почему. После того как он убил Фрэнни, холодное совращение Яна вовсе не должно меня удивлять.
— Зачем? — спрашиваю я. — Зачем ты это сделал?
— Не хотел, чтобы он дальше с тобой встречался. Ты ведь все время твердила мне, какой он прекрасный человек. Ну что ж — вот тебе твой честный, благородный Ян. Он скорее предпочтет порвать с тобой, нежели сказать правду. Насколько я знаю, он так и поступил.
Неправда, Ян со мной не порвал, думаю я. Ему действительно нужно время, чтобы все обдумать, поразмыслить над тем, что случилось между ним и М.
— В этом не было необходимости, мы с Яном и так стали чужими из-за тебя. Тебе не стоило его трахать.
На моих глазах выступают слезы — я оплакиваю Яна, себя, но больше всего Фрэнни. М. — мстительный человек, и хочет ударить меня побольнее. Я не смогу исправить все то зло, что он причинил Яну, но хотя бы отомщу за Фрэнни. М. думает, что я не сумею привлечь его к ответственности, и ошибается. Жестоко ошибается.
— Нет, необходимость была, — говорит М. — Мне нужно было его трахнуть, — Он самодовольно кивает. — Хочешь узнать еще одну маленькую деталь? Я подмешал ему снотворное. Видишь ли, чтобы кое- что сделать, мне нужно было, чтобы Ян впал в бессознательное состояние на то время, пока я, позаимствовав у него ключи, нанесу краткий визит в Сакраменто. — М. улыбается. — Тобой так легко манипулировать, Нора, — не труднее, чем Фрэнни или Яном. Как я и ожидал, ты вскоре обыскала его квартиру.
У меня начинает ныть сердце — ведь мне невольно удалось причинить Яну немало бед, подозревая его в убийстве, поделившись своими подозрениями с полицией, предоставив им вещественные доказательства, которые послужили причиной его ареста. Но даже после того, как я сдала его полиции, Ян говорил, что любит меня. Его чувства оказались гораздо глубже и сильнее моих. Я знаю, что поступила глупо, оттолкнув его, и боюсь, что буду всю жизнь сожалеть об этом.
М. снова улыбается своей надменной улыбкой.
— Уверена, что хочешь выслушать остальное? — наконец спрашивает он меня. — Я могу рассказать, но ты только разозлишься, расстроишься, не в состоянии что-либо сделать с тем, что я тебе сообщу. Может, для тебя будет лучше, если ты ничего не узнаешь? — В его голосе звучит фальшивое сострадание.
— Нет, — отвечаю я.
— Ладно. — М. откидывает голову на подушку. На его лице появляется удовлетворенное выражение, словно он полон решимости рассказать мне все до последней детали. Судя по его поведению, можно заключить, что мы поменялись местами — у меня на руках оковы, а он свободный человек, — но это только видимость: если бы была возможность, М. никогда не стал бы ни в чем признаваться. — Я знал, что твой ответ будет именно таким. Видишь ли, я и правда хочу рассказать тебе, что случилось. Мне нужно с кем-то этим поделиться — как тебе нужно было рассказать об аборте и стерилизации. Ты можешь это понять, не так ли? Ну конечно, можешь! Я был твоим наперсником, теперь ты будешь моим. Слушая меня, ты окажешь мне услугу — облегчишь мою вину. Я не испытываю никаких угрызений совести из-за своего отношения к Фрэнни, но тем не менее сожалею о ее смерти. Это весьма досадный инцидент.
Услышав, как он назвал смерть Фрэнни досадным инцидентом, я вздрагиваю.
— Если ты надеешься найти во мне сочувствие, то глубоко ошибаешься.
— Не будь такой самоуверенной, Нора. Я
