— Молодожены иногда ссорятся. По-моему, ничего страшного в этом нет.
— Ты так считаешь?
— Успокойся, милая.
От этого ласкового обращения она чуть не вскрикнула.
— Послушай. Мы здесь одни. Не называй меня «милая». Я не хочу, чтобы наедине ты меня так называл, пока мы не разберемся во всей этой чертовщине.
Ядовитая усмешка чуть тронула его губы.
— Хорошо, милая.
Какое-то время она молчала, потом опустилась на кровать. Вся ее враждебность вдруг улетучилась, и ее охватило ощущение нелепости и пустоты происходящего.
Ева посмотрела на свои руки, потом на Джордана.
— Может, больше не будем ссориться?
Ее подавленность, казалось, подействовала на него больше, чем боевой задор. Он смотрел на Еву спокойно и как будто настороженно.
— Согласен.
— Мы можем поговорить по душам?
— Вполне.
— Скажи мне, пожалуйста, почему ты не вернулся прошлой ночью?
Он ответил просто:
— Потому что мне нужно было подумать. Одному.
— О чем?
— Не лучше ли покончить с нашей затеей, рассказать всем правду и поставить на этом точку.
— И?
Он потер глаза. Теперь было видно, что он устал.
— А потом я подумал о бабушке, о том, как она держит на руках Лизу и напевает ей песенку, которую пела и мне в детстве. И решил довести дело до конца, чего бы мне это ни стоило. Мы сделали ее счастливой, Ева, и я не хочу ее разочаровывать, понимаешь?
— Но если мы когда-нибудь поженимся…
Он быстро взглянул на нее.
— Давай не будем об этом, хорошо? Мы ведь условились: никаких глубокомысленных разговоров, пока.., пока не кончится этот спектакль.
— Но…
— Не надо, — перебил он бесстрастным тоном.
Она так бы и удавила Джордана: затыкает ей рот, а из самого слова не вытянешь, но Джордан уже как будто взял себя в руки и был готов дать ей отпор. Опять стал подчеркнуто галантным и предупредительным. Еве оставалось лишь еще в течение двух дней.., и ночей изображать из себя его супругу. И молить Бога, чтобы все кончилось хорошо.
— Пошли, — мягко предложил он. — Давай спустимся вниз. Дядя Ниле решил тряхнуть стариной, сыграть в канасту. — Джордан протянул Еве руку.
Ощутив тепло его ладони, Ева вспомнила, какой нелегкий путь они прошли вместе. Все ее колебания остались позади. И теперь, если он предоставит ей шанс, она, не медля ни минуты, отдаст ему руку и сердце. Пусть он пока ничего не обещает, но по крайней мере больше не твердит, что прошлого им не вернуть.
Могло бы быть и хуже.
Он увлек ее за собой, и Ева не сопротивлялась, пытаясь настроиться на мажорный лад и решительно не замечая охватившего ее волнения.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
В канасту играли до полуночи. Потом поднялись к себе в комнату, где их ждала двухспальная кровать. Как и в первую ночь, они легли рядом, но их разделяла неприступная стена. Такой мучительной ночи у Евы еще не было.
Утром, решая, кому первым идти в душ, они рассыпались друг перед другом в любезностях. А потом целый день на глазах у своих близких Джордан старательно исполнял роль любящего и ласкового мужа.
Наедине с Евой он вел себя сдержанно и корректно, однако Ева чувствовала, как он от нее отдаляется. С грехом пополам Ева коротала время в маске счастливой жены, тщательно скрывая свои волнения и тревоги.
Луиза, как обычно преследуя ее по пятам, говорила не умолкая. А Ева слушала, стараясь казаться спокойной и всем довольной: не дай бог, та заподозрит что-нибудь неладное. Джордан постоянно вертелся поблизости, так что все шло как положено. Он понимал, что его назойливая кузина вполне может докопаться до правды, поэтому, пока Луиза оставалась у них в доме, Джордан, сама любезность и внимание, обхаживал Еву, а бедная кузина едва не лопалась от зависти.
Когда время подошло к обеду, Нэнси объявила, что приготовила им сюрприз.
— Ну, молодожены, одевайтесь. Мэтт и я приглашаем вас провести вечер на Стейтлайне. Это наш свадебный подарок. Ночное гулянье по городу.
Еве опять стало неловко из-за очередного свадебного подарка, и она попыталась возразить:
— Это замечательная идея, Нэнси, но Уэсли и Лиза…
Тут вмешалась Карла:
— Я с ними посижу. И мама поможет.
— Непременно, — согласилась Дора.
— Я тоже буду здесь, — присоединилась к ним Алма, — и еще Ниле. Уверена, все вместе мы справимся и уложим ребятишек спать.
Они сидели в «солнечной комнате». С местной газетой на коленях Ева расположилась в кресле у окна и, когда обвела взглядом присутствующих, поняла, что все они заодно.
Все, кто был в комнате, смотрели на Еву, ожидая ее согласия. Она судорожно сглотнула и перевела взгляд на Джордана, тот пожал плечами.
— От нас не так уж много требуется, милая.
Нам просто предлагают развлечься. — В голосе его слышались веселые нотки. Неужели никто, кроме нее, не заметил холодок в его глазах?
— Вот именно. — К Еве подошла Нэнси и, забрав газету, подняла Еву с кресла. — А теперь пошли наводить марафет. Отправляемся через час.
Что бы там ни было, а Еву охватило приятное волнение, когда она достала платье, которое уже и не надеялась надеть в этот уикенд. Именно то черное вечернее платье с открытыми плечами, которому некогда Джордан расточал щедрые похвалы.
И сейчас чем больше Ева думала о предстоящем вечере, тем больше ей нравилась эта затея.
Конечно, вряд ли он что-то решит, но как-никак, а приключение. Наверняка вернутся они домой очень поздно, стало быть, придется меньше лежать в одной кровати — рядом и в то же время далеко друг от друга.
Да, говорила себе Ева, ночь в городе — прекрасное развлечение, хотя оно ничего не решит.
Если не считать Нэнси и Мэтта, их окружат незнакомые люди, можно будет расслабиться, не следить за каждым словом, не быть постоянно начеку, опасаясь, что любящие глаза заметят чего не следует.
Мурлыкая что-то себе под нос, Ева приняла душ и надела шелковое с кружевами белье, специально под черное платье. Сверху накинула халат и села за туалетный столик накладывать макияж.
— Ева? — спросил из-за двери Джордан.
— Заходи. Открыто.
Он вошел и остановился за спиной у Евы, стараясь не встретиться с ней взглядом.
— Ванная тебе больше не нужна?
— Нет. Можешь занимать.
Из шкафа он достал сумку с одеждой и обувью, из чемодана белье и носки и отправился в ванную. Закончив макияж, Ева причесалась и надела бриллиантовые серьги, доставшиеся ей от бабушки. Она как
