раз собиралась застегнуть «молнию» на платье, когда из ванной вышел Джордан.
На минуту он остановился в дверях, не в силах оторвать от нее взгляд. Она тоже смотрела на него, и, казалось, сердце у нее вот-вот разорвется. До чего же он был хорош! В вечернем пиджаке свободного покроя и строгих в полоску брюках.
Он откашлялся, но голос его все равно прозвучал хрипло:
— Я знал, ты наденешь это платье. Ты хотела быть в нем в тот вечер, когда намечался обед с Мортом и Мелбой Блекер. Помнишь?
Ева кивнула. Она подумала, что это было совсем недавно. Весь тот вечер она просидела дома, изнывая от тоски и не переставая думать о Джордане.
— И как же прошел обед? — Она старалась, чтобы вопрос прозвучал непринужденно. Ева знала, как он был заинтересован в этой встрече.
— Отлично. На самом высшем уровне. Патент на установку «Чили Лилиз» вполне их устроил.
— Ну и прекрасно, — продолжала Ева этот бессмысленный разговор.
А что еще оставалось делать? Все их отношения теперь и сводились к таким бессмысленным разговорам, которые ей предстояло поддерживать до завтра.
Перекинув волосы на одну сторону, Ева повернулась к зеркалу, и взгляду Джордана открылась ее полуобнаженная спина.
— Ты не застегнешь мне «молнию»?
Он замешкался.
— Джордан? — Ева обернулась к нему.
А он будто только что очнулся.
— Прости, разумеется. — Он медленно приблизился, и она почувствовала, как скользнул его палец чуть выше узкой полоски черного шелка — ее лифчика. — Готово.
— Спасибо. — Ева улыбнулась.
— Пожалуйста, — улыбнулся он в ответ. — Идем?
Она кивнула. Как всегда в ожидании развлечений, Ева ощутила радостное волнение. Может быть, в непринужденной обстановке удастся немного разрядиться.
— У тебя глаза горят.
Она усмехнулась.
— Ты же знаешь меня. Обожаю ночные гуляния.
Город сверкал огнями. Над озером Тахо ярко светили звезды. На вершинах гор в лунном мерцании блестел снег. Ева глядела в окно, и ей казалось, что озеро манит их в глубину холодного мрака. Временами оно виднелось сквозь деревья, отливая под сияющими звездами темной синевой.
Вскоре они приехали. Берег озера Тахо сиял бесчисленными огоньками. Они спросили, всегда ли здесь такая иллюминация, и им ответили, что только в День благодарения, в честь праздника.
В ресторане на Эмералд-Бейроуд им предложили изысканные итальянские блюда. Мэтт заказал две бутылки вина и принялся один за другим произносить тосты.
— За молодоженов.., за счастье.., за постоянный и приличный доход.., за успехи во всех делах…
И, разумеется, пили за каждое пожелание, а когда одолели первое блюдо, огни будто засияли ярче прежнего.
Сидя за роскошным столом слева от Евы, Джордан постепенно и, возможно, сам того не подозревая оттаял и так играл роль любящего молодожена, что своей лаской и вниманием превзошел все ожидания Евы, чему она была только рада.
Например, без всякого видимого повода он поцеловал ей руку. Впрочем, повод ему и не был нужен: он мог делать это, когда ему вздумается. А ей это нравится. И всегда нравилось. Когда Мэтт произносил тост, Джордан из-за своего бокала смотрел на нее сияющими глазами. И не один раз касался ее ноги.
Нэнси заметила, что никогда прежде не видела людей, любящих друг друга так сильно, как Джордан и его жена. И тут же, сжав друг другу руки, они с Мэттом обменялись нежными понимающими взглядами.
От вина у Нэнси развязался язык.
— Сначала я не хотела говорить, но теперь вижу, что у вас все хорошо, поэтому скажу. Вчера вы нас немного встревожили.
Джордан удивленно поднял глаза на жену кузена.
— Потому что дядя Ниле застал меня, спящего на кушетке?
Нэнси забеспокоилась.
— Д-да. Поэтому.
Испугавшись, что чудесный вечер может сорваться, Ева взглянула на Джордана, а он опять взял ее руку и поцеловал в ладонь. Она ощутила нежность его губ и его теплое дыхание.
Ева вздохнула, и не думая скрывать свои чувства перед Нэнси и Мэттом. Ей вспомнилась та ночь на берегу, когда Джордан сделал ей предложение и тоже поцеловал ладонь, а потом она, подарив ему обручальное кольцо, также поцеловала его ладонь. Он поднял на нее глаза.
— Это пустяки, не правда ль, милая? Незначительное недоразумение, мы погорячились.
У нее сдавило грудь. Как он может называть незначительным ее признание в любви и желание стать его женой? Но Ева тут же успокоилась. Он был вынужден так сказать, чтобы не лгать дальше и не вызвать подозрений.
Ева одарила его робкой улыбкой.
— Но мы с этим справились. И это главное.
Он наклонился к ней, и они едва коснулись губами друг друга.
Мэтт и Нэнси с умилением на них смотрели.
Наконец Нэнси решила произнести тост:
— Ева и Джордан! За то, чтобы вам удалось сохранить всю прелесть своих чувств и всегда решать свои проблемы вместе.
После ужина они вышли на Стейтлайн. Попытали счастья в казино «Харви энд Кайзер». Посмотрели шоу. Ева вдруг оглянулась по сторонам, любуясь великолепием ночи, и, похоже, Джордан, как ни странно, последовал ее примеру.
В казино, когда Ева сорвала куш, захлопала в ладоши и запрыгала от радости, она встретила взгляд Джордана, стоявшего в нескольких шагах от нее и наблюдавшего за ней, и в эту минуту все: и яркий свет, и окружавшие их люди, и клацанье монет, сыпавшихся из автомата, и звон колокольчика, извещавшего о выигрыше, — все перестало для них существовать. Были только он и она, их улыбка, их нежный поверх толпы взгляд.
Большую часть выигрыша у «однорукого бандита» Ева вновь пустила в игру. Всякий раз, когда крупье сгребал ее фишки, рядом оказывался Джордан и, качая головой, подбадривал ее шуткой. Когда же стопка фишек у Евы почта иссякла, он, нагнувшись к ее плечу, стал нашептывать ласковые слова.
От вина на щеках у Евы выступил румянец, а шампанское, выпитое в казино и перед шоу, не давало ему погаснуть. Нэнси с Мэттом призывали молодоженов ни в чем себе не отказывать: ведь это была их ночь, и они могли развлекаться, где захочется.
Еве начинало казаться, что вечер напоминает волшебную карусель, которую чья-то гигантская рука привела в движение и продолжает вращать все быстрее. И вот уже все вокруг несется в вихре, искрится, вертится в головокружительном ритме музыки, смеха, мерцающих огней. Сама же Ева была в центре этой карусели, и рядом всегда оказывался Джордан — то прижимаясь к ней, то лаская ее обнаженную руку, то что-то тихо шепча ей своим низким чарующим голосом.
— Скорей, милая, скорей в тепло. — Джордан затащил ее в другое казино, где царили свет и веселье.
Чем сильнее крутилась эта волшебная карусель, тем меньше Еве хотелось ее остановить. В полночь ей даже стало немного жарко. И лишь около двух часов, когда они с Джорданом забрались на заднее сиденье машины, она наконец поняла, что уже поздняя ночь.
От шампанского Еву разморило, клонило ко сну. Джордан положил ее голову к себе на плечо; она улыбнулась, уткнувшись лицом в шершавую ткань его пальто.
— Тебе удобно?
Ева ощутила прикосновение его холодных губ ко лбу, его рука в перчатке гладила ее волосы.
