на все мои вопросы, тем самым серьезно озаботив поиском новых источников информации. Это в итоге привело к тому, что мне удалось растрясти Кису на полезные знания. Ну а потом Темнота и вовсе пристыдила меня, упрекнув в лени. Справедливо, между прочим, но нельзя не отметить, что ее нотация оказала на меня огромное влияние. Такое, что я без подготовки сунулся в голову к опытному магу, наплевав не только на свои прежние опасения, но и на элементарный здравый смысл. Ведь я абсолютно не задумался о том, что будет, если меня застукают его коллеги за перекачкой информации. Да что там! Даже уздечку на магистра не одел!
— Прости, Алекс, я не думала, что мои слова приведут к таким последствиям, — несколько виновато сказала подруга.
— Не извиняйся, ты все сделала правильно. И если вдруг опять захочешь меня пристыдить, то не стесняйся. Я всегда готов признать свои ошибки.
— Как скажешь, — покладисто согласилась Темнота и резко, без перехода, заявила: — Алекс, сколько можно вести себя так безответственно?! Только за один час ты мог погибнуть десятки раз, не озаботившись толком просчитать последствия своих действий! Я полагала, ты чему-то научился за время пребывания в Академии, но вижу, что в схватках ты опять больше полагаешься на клинки, чем на свои способности. Это очень глупо! Твой потенциал огромен, а твои знания давали тебе все возможности победить своих противников безо всякого риска, однако ты предпочел идти по простому пути, полагаясь только на удачу. Но неужели ты не понимаешь, что когда-нибудь это везение может закончиться? Неужели ты не осознаешь, что…
— Все-все, достаточно! — воскликнул я, подняв руки в притворном испуге, прерывая уже довольно знакомый монолог Темноты. Та вздохнула и напомнила с иронией:
— А кто сказал, что готов признавать свои ошибки? И ненадолго же тебя хватило!
— От своих слов я отказываться не собираюсь и прекрасно понимаю, что в недавних схватках подчас действовал весьма глупо. Однако в свое оправдание могу сказать, что в тот момент, в условиях нехватки времени эти решения казались мне самыми лучшими.
— Вот именно, Алекс, в условиях нехватки времени! Но ты же сам прекрасно понимаешь, что в бою не может найтись время для долгих размышлений, не так ли? Однако, как мне кажется, я знаю, в чем причина всех твоих ошибок. У тебя завышена планка границ допустимого риска, поэтому ты не уделяешь достаточно внимания созданию предварительного плана действий с учетом их возможной неэффективности. Иными словами, ты начинаешь схватку, даже не задумавшись, что будет, если противник нейтрализует твои удары. Ты реагируешь ситуационно и поэтому часто идешь на поводу у противника, а не выстраиваешь схему боя сам. Да, пока тебя выручают способности и особые умения, которые никто из твоих врагов не может предвидеть и блокировать, но ведь ты уже убедился, что не во всех ситуациях они могут помочь?
Я только кивнул. Темнота была права, озаботившись общей тактикой начала поединка, я кидаюсь в него с головой, а дальше — куда кривая выведет. За это мастер Лин точно бы не похвалил, да и Ризак наверняка ввернул бы пару словечек о том, что магу-боевику весьма полезно иметь голову на плечах. Видимо, на это сильно повлияли практические занятия во сне, когда я противостоял всего одному или нескольким противникам. Но тогда моей задачей было закрепление навыков боя, а не развитие стратегического мышления, и сейчас я понимал, что это было неправильным. Следовало развивать целый комплекс умений, а не сосредотачиваться на чем-то одном. Видимо, нам с подругой срочно нужно скорректировать программу моего обучения… И вообще, что-то в последнее время я расслабился, совсем позабыв о тренировках. Непорядок!
— Все, я прозрел, — со вздохом сказал я Темноте. — Возомнив себя мастером одиночных схваток, я начал применять похожие приемы против толпы.
— И что же ты планируешь делать дальше?
— Последую завету одного вождя моего мира. Буду учиться и еще раз учиться. Скажи, ты не могла бы сейчас создать для меня сон, который бы в точности повторял случившееся? Попробую для начала хотя бы исправить свои ошибки.
— Конечно, Алекс, но разве ты уже не хочешь удовлетворить свое любопытство?
Вопросы, ранее вертевшиеся у меня в сознании и боязливо спрятавшиеся с глаз долой, как только Темнота наглядно показала размеры моей глупости, снова повылазили из укромных уголков моего разума.
— Спасибо, что напомнила. Можешь объяснить, как демонам удалось научиться созданию срезов? Уж не ты ли постаралась? А то мне в легенду Хора как-то не особо верится.
Ну не могло же случиться так, чтобы, дорабатывая велосипед, маги прошлого создали вездеход? Такое только у меня может выйти! Но дальнейший рассказ Темноты показал, что легенда была совсем недалека от истины.
Итак, как Хор и говорил, древние маги с энтузиазмом принялись курочить плетение перехода. Но они вовсе не хотели его усовершенствовать, а желали сделать из него мощное оружие. Так как в то время только-только отгремела война с вампирами, поэтому данный вопрос был весьма актуален. Не жалея сил, горе-экспериментаторы изменяли плетение, добиваясь того, чтобы оно воздействовало не на разумных, а на пространство вокруг себя. Ведь так заманчиво было создать нечто, способное аннигилировать определенную область материального мира, невзирая на любую магическую защиту.
В общем, маги экспериментировали, экспериментировали и наконец доэкспериментировались до создания среза. Правда, они так и не успели понять, что же, собственно, родили, так как отправились на корм черным тварям. Как мне объяснила Темнота, данный вариант плетения открывает проход в один недоделанный мир, населенный именно такими существами, поглощавшими энергию. Своеобразный научный проект какого-то демиурга, призванный доказать, что разум может появиться и в такой форме. Но этот срез был совсем иного рода, чем тот, через который прошел я, поэтому выглядел сферой и не мог долго существовать без подпитки. Спустя день после гибели экспериментаторов он закрылся, а все твари, попавшие в этот мир, просто вымерли.
Дело в том, что для поддержания жизни им нужна была энергия совсем другого рода, а сила, содержавшаяся в здешних магических структурах или аурах, хотя и привлекала существ, но расходовалась ими на несколько порядков быстрее. Кроме того сыграли немалую роль и кое-какие законы здешнего мира. Поэтому, когда в пределах досягаемости не осталось ни аур, ни других накопителей, твари сдохли от голода, не успев даже добраться до соседней деревни, которая находилась в получасе ходьбы. Разума на то, чтобы вернуться обратно через срез, у них не хватило. В общем, повезло, иначе не скажешь. Были бы твари хоть немного проворнее и живучее, на этом материке никто бы не уцелел.
Маги, прибывшие выяснить, что же послужило причиной стольких смертей, обнаружили кучки черного порошка, по оставленным повреждениям на мертвых телах смогли воссоздать картину и продолжили дело почивших коллег. Они не только смогли найти нужное плетение, но и провести новый эксперимент, учтя ошибки предшественников. И хотя жертв тоже не удалось избежать, маги решили, что поняли принцип действия новой структуры. Они предположили, что энергия, особым образом сконцентрированная в плетении, порождала некую материю, имевшую зачатки инстинктов и целенаправленно поглощавшую силу. Мысль о другом мире им и в голову не пришла.
В общем, выжившие похвастались своим изобретением Совету магов Харрашара, получили заслуженные награды, благодарности и предались новым экспериментам. А Совет новое плетение после голосования решил засекретить, так как оно было слишком опасным оружием, чтобы доверять его каждому. После этого и родилась сказочка о Вратах Смерти, которая объясняла широкой публике все странности во время испытаний и, по странному стечению обстоятельств, была больше похожей на правду, чем теория магов. На практике же новое плетение вообще никогда не применялось — случаев подходящих не было, а изучалось оно лишь специалистами весьма узкого профиля. Когда рассказ подруги подошел к концу, я осторожно спросил:
— А скажи, можно ли как-нибудь изменить структуру плетения, задав ему другую настройку, чтобы в результате точка его выхода вела не в тот недоделанный мир, а в нечто типа моей Земли?
— Разве здесь тебе уже надоело? — уточнила Темнота.
— Нет, но мне было бы очень интересно поглядеть на иные миры. Хоть краем глаза.
Нет, все-таки любопытство — страшная вещь! И если другим оно жить не мешает, то у меня отчего-то приобретает поистине устрашающие размеры. Ведь я еще этот мир как следует не изучил, а уже рвусь
