– Нет, не заблудились, – ответила Даная и взглянула на компас.
У нее был с собой и прибор для определения местонахождения, но, чтобы он работал, в него надо было занести данные о маршруте. А она этого не сделала еще тогда, когда давным-давно ходила этой дорогой, ведь она была совсем молодой и не слишком благоразумной. Ей казалось, что конное путешествие на Ярмарку можно считать идиллической прогулкой. В общем, так оно и было. Погода стояла прекрасная, как и предсказывали, а обо всем остальном в пути заботился Эдмунд. Это теперь им приходится бесконечно долго продираться сквозь нескончаемые болота.
– Нам надо передохнуть, – продолжала Даная. – И поставить силки и удочки. Конечно, улов небольшой, но все-таки это лучше, чем совсем ничего. – Она обернулась к Азуру: усталый, сбивший в кровь лапы домашний лев как раз переходил через мост. – Может, Азуру удастся что-нибудь найти.
Азур действительно был основным поставщиком белковой пищи. Он начал путешествие в прекрасной форме и, несмотря на дождь, бежал, высоко подняв хвост. Ему казалось, что впереди их ждет веселая и интересная прогулка. Так прошел почти весь первый день, но домашние львы не приспособлены для дальних путешествий, и к вечеру хвост у него обвис. Однако с утра он сидел у потухшего костра, прижав лапами к земле тушку почти не тронутого опоссума. В течение всей первой недели он приносил дичь из леса: двух кроликов, еще трех опоссумов, самку енота, а на третий день его добычей стал пятнистый олененок.
Но к восьмому дню большая кошка вымоталась не меньше своих хозяек и охотиться перестала. Кошки – хищники, они не могут ни дня обходиться без мяса. Даная делилась с Азуром кусочками готовой пищи, надеясь, что это спасет его от необратимых нарушений работы печени, но еды льву не хватало, он терял и форму и вес.
Даная оглядела льва и дочь, которая тоже сильно похудела, и покачала головой:
– Сегодня остановимся тут, на дороге, а то еще и на нас кто-нибудь нападет. Расставим силки и завтра будем отдыхать. Может, удастся спугнуть какую-нибудь дичь в лесу, Азур тогда сможет поохотиться. Но главное – отдохнуть. Если ничего не найдем, тоже не страшно. Послезавтра тронемся в путь.
– Я согласна. – Рейчел дернула рюкзак. – Еще несколько сотен метров?
– Ага.
Рейчел оглядела мокрый лес и пожала плечами. Через пару дней они будут на Виа Апаллия, и там их ждет пусть и относительная, но все же цивилизация. Самое страшное уже позади. Разве может быть что- либо страшнее того, что им уже пришлось пережить?
– Сегодня еще десять беженцев.
Джун Ласкер была в числе первых. Ее дом находился неподалеку на западе, по Виа Апаллия, у подножия горной цепи Адарон. Дом был неплохой, с каминами и печками, предназначенными для того, чтобы топить их дровами, и разными приспособлениями для приготовления пищи. Но она прекрасно знала, что вскоре готовить ей будет нечего, а так как она много лет занималась торговлей на Ярмарке, то легко нашла Воронью Мельницу. Среди других беженцев она выделялась хорошей экипировкой – приехала верхом на собственной лошади, привезла с собой товары, которыми успешно торговала много лет. У нее в запасе было все для каллиграфии, и теперь обитатели Мельницы обрадовались, увидев свитки пергамента, чернила, перья. До последнего времени никто даже и не вспомнил о том, что им нечем будет писать.
Таким образом, Джун стала главным архивариусом. К ней приставили двоих учеников, она преподавала им искусство каллиграфии, а также объясняла способы получения чернил и бумаги. А потом планировала заняться печатным станком.
– Есть знакомые? – Эдмунд заглянул в список, составленный Джун.
Дождь монотонно бил по крыше палатки, которая предназначалась специально для приема беженцев. Неподалеку стояла другая палатка – столовая, оттуда доносился шум толпящихся в очереди за едой людей. Эдмунд на секунду прислушался. Пока все идет нормально, все проблемы еще впереди, пока что беженцы рады получить еду и крышу над головой, к тому же тут есть люди, которые берут на себя заботы обо всех прибывших. Конечно, и без истерик не обходится; люди много плакали, многим по ночам снились кошмары. Не так-то легко в один момент отказаться от мирной, идеальной жизни. Но три дня отдыха в спокойной обстановке, при нормальном питании возвращали всех в обычное состояние. Большинство беженцев после первых трех дней включались в работу по лагерю. Кое-кто, правда, отказался принять выдвигаемые для жизни в лагере требования, они надеялись найти что-либо более подходящее в другом месте. С таким же успехом они могли бы отправиться искать клад.
– Нет, но они сказали, что за ними по дороге едут какие-то фургоны. Наверное, торговцы.
– Я их давно жду, – печально заметил Тальбот.
– Знаю, – ответила Джун. – С ней все будет в порядке.
– У них было все, что необходимо, – решительно заявил он.
– Знаешь, Эдмунд, никто и не заметит, если ты возьмешь одну лошадь и отправишься на поиски, – сказала Джун.
– Я уже послал Тома, – ответил Эдмунд. – Между нами, мне бы не хотелось, чтобы люди думали, будто я пользуюсь своими привилегиями. Том был в Варнане, потом проехал по дороге, но никого не нашел.
– Черт побери.
– Еще он сказал, что слышал от беженцев, будто к югу от Фредара на Аннане снесло мост. Если они пытались переправиться в том месте…
– Они могли пойти в обход, – высказала свое предположение Джун. – Даная не стала бы пытаться перейти Аннан во время такого паводка. Значит, они идут по одной из боковых дорог.
– Я даже догадываюсь по какой, – кивнул Эдмунд. – Но если я отправлюсь на поиски, то и другие люди сразу же захотят разбежаться. А это недопустимо, мы и так каждый день ходим по острию ножа.
Она стиснула зубы, но кивнула в знак согласия.
– Послушай, у меня есть еще неприятные новости.
Лицо Эдмунда ничего не выражало, он лишь вопросительно поднял одну бровь.
