Основной являлась вторая зона. Она была круговой и делилась на пять секторов. Два сектора территориально располагались севернее и северо-восточнее района окружения. Они были закреплены за 16-й воздушной армией. Три сектора находились южнее и юго-западнее, прямо со стороны направления полетов транспортных самолетов немцев, за них отвечала 8-я воздушная армия. В обеих зонах были организованы специальные пункты управления воздушным боем. Части были отмобилизованы, люди подготовлены, мы ждали приказа…
Как это будет работать? А вот мы и проверим…
А неплохо, в целом, работало. С утра и до темноты в воздухе висели пары разведчиков, которые отслеживали попытки немцев протолкнуть транспортники к своим окруженцам. По замеченным одиночным самолетам и группам работали поднимаемые на перехват истребители. Более того – успешно сбивали немецкие транспортные самолеты и Илы! А что им не сбивать – две чудесные 23-мм пушки ВЯ[18] крошили фрицев в мелкий фарш, уж вы мне поверьте!
Были дни, когда летчики 8-й армии уничтожали до двух десятков вражеских машин. 7 декабря 1942 года, например, было сбито 27 транспортников, в том числе Ю-52, в котором находилась большая группа гитлеровских старших офицеров. Еще через несколько дней – 24 сбитых самолета. Такие результаты были доложены Сталину. Верховный поощрил летчиков своей благодарностью.
Кое-что из этого количества приходилось и на нас…
Раннее утро, мы дежурим в готовности № 1 – в кабинах самолетов, мотор прогрет, взлететь – минутное дело. Тут одновременно хлопают ракеты 'Взлет!' и начинает надрываться телефон. Ничего – есть, кому трубку взять! Я в боевом расписании, мне – взлет.
Взлетели – звено Рукавишникова и я с Васей. Высоту особо не набрать – весь декабрь стоит гадкая погода, низкая облачность, ограниченная видимость. Где немецкие транспортники? Идут за облаками или ползут на брюхе у земли? Сейчас скажут, но я бы выбрал второй вариант, он логичнее.
— Деду, Блондину – восемь Ю-52-х точка 27, высота 400.
— Понял, принял… Блондин, курс 260, я пойду выше.
А куда выше? Нижняя кромка облачности – метров пятьсот всего. Немного полетишь – уже триста, хорошо, если на четырехстах успокоится. Темновато, видимость плохая, а 'Юнкерсы' наверняка идут в камуфляже.
— Вася, оттянись немного, смотри только за воздухом, ищи мессеров. Мы будем искать коров… — так мы прозвали неуклюжие немецкие транспортники.
Недавно ребята из 1-й АЭ сбили Ю-52 около нашего нового аэродрома, командир к нему машину с бойцами послал. Они и привезли десятка два ящиков сгущенного и концентрированного молока. Еще кофе в банках, еще что-то… Из-за этого молока мы и прозвали их коровами. Теперь наша задача – всемерно повышать удои… Или надои? Короче – сбивать их всех подряд, а там разберемся!
— Вижу цель, на 10 часов, высота 400… -это Толя Рукавишников. — Завожу своих в атаку, как понял?
— Давай, Толя, действуй. Я погляжу…
А что там глядеть? Четыре наших истребителя зашли к немцам с хвоста, пронеслись мимо них, и одна горящая и две сильно дымящих коровы пошли к земле. Да, фрицы, это вам не сорок первый! Теперь вы кровавой юшкой умываться будете! Интересно, что немецкие пилоты сейчас орут в эфир? И кому? Может, тому гаду, с зеленым питоном на капоте? Лишь бы он остался в котле. Да останется, наверняка… Опытный и опасный враг. Он спину показывать не будет.
— Скала, это Дед! Сориентируете пехоту – в точке 27 три битых юнкерса сейчас плюхнутся на землю, пусть ищут. Сейчас еще, наверное, будет, что подобрать в лукошко.
Толя, набравший излишнюю скорость, зафитилил уж больно далеко. Вверх не пойдешь – облака, цель потеряешь, звену пришлось разворачиваться 'блинчиком', терять время.
— Вася, стрельнешь?
— Ага!
Ага – вот, пацан! Сколько ему? По-моему, еще и двадцати нет.
— Подходи ко мне, крыло в крыло. Пойдем фронтом. У них могут быть пулеметчики – смотри внимательно! Если что – бей стрелка, корову проходи сверху, а то вдруг они пойдут прятаться вниз – столкнемся. Да, старайся бить по мотору – пусть падает на вынужденную, пехота товар подберет. Пошли…
Даже не интересно. Прошли – сверкнули трассами, две коровы пошли вниз. А вон и наши возвращаются… Нет! Это не наши!
— Блондин! К коровам пришли мессеры, принимаю бой!
— Сейчас, сейчас! Потерял я вас! — отчаянно заорал Толя.
— Вася, смотри за моим хвостом.
Плохо! Мы ниже мессеров, и скорость перед атакой коров мы подсбросили. А эти гады уверенно идут пологим снижением, скорость у них и для удара и для выхода из боя есть. Не лезть же нам в облачность прятаться – стыдоба, ведь. Что же придумать? Еще атаку на коров! Их пилоты заорут, мессерам некогда будет нас по науке убивать! Для них главное будет – отбить нашу атаку, не дать нам сбить транспортники.
— Вася, атакуем коров, особо не старайся сбить, задымишь – и достаточно. Пусть орут, нервы всем поднимают. Держись за мной – виражить буду резко.
— Дед, к вам на помощь вылетело второе звено, держитесь!
Отвечать некогда.
Коровы быстро растут в прицеле, скоростенку мы успели набрать. Сзади-выше коров, дымя на форсаже, вниз сыпятся мессершмитты.
— Бьем коров и сразу мессов!
Очередь по тупой морде Ю-52, кажется там заблестели вылетевшие осколки остекления кабины… Кабрирование, месс метрах в четырехстах, это почти что лобовая, надо стрелять – сближение моментальное… Очередь! Но мгновеньем раньше по крылу что-то ударило. Месс начал стрелять раньше. На его капоте, у дульных срезов пулеметов, и на коке винта, у пушки, огненными бабочками заиграли, запорхали вспышки выстрелов. Но и я попал – фриц задымил, снизился, и пошел в сторону Сталинграда. Осталось трое… Нет! Ведомый битого месса пошел за ведущим! Их двое – нас двое! А это уже другой расклад.
Мессершмитты, проскочив нас с Васей и коров, пошли на разворот и… исчезли в низкой облачности.
— Вася, ко мне! Отворот! Сейчас они нас будут ловить сзади!
Мы отвернули от юнкерсов, стараясь, все же, держать их в поле зрения. А вот из облаков выскочили мессеры… Тьфу, ты черт! Четыре самолета. Это Блондин.
— Где, Толя, был, цветочки нюхал? — с сарказмом поинтересовался я.
Молчит, стесняется.
— Блондин, атакуй коров. Мы присмотрим.
Звено Рукавишникова, каким курсом вышло из облачности, таким и настигло уходящие к Сталинграду юнкерсы. Один Ю-52 отстал и снижался. Наверное – это тот, по которому я стрелял. Его не тронули, а двух последних зажгли. Вот и все, можно бы и уходить, но тут где-то ползает пара мессов, а это плохо – могут ударить в спину и удрать в облака.
— Скала, это Дед! Есть радиопереговоры немцев в воздухе? — Молчание. — Скала, ответь Деду… Скала, Скала, ответь Деду…
— Дед, это Скала. Вам 555, повторяю вам – 555.
По кодовой таблице это разрешение покинуть район патрулирования и вернуться на аэродром. Ну, с начальством спорить – в обед компота лишат!
— Блондин, пробегись, посчитай сбитых.
— А что их считать, Дед! Сколько было – столько и лежит! Восемь…
— Всем – домой… Смотреть хвосты. Скала, в точке – 8 сбитых, мы уходим, как поняли?
Я не стал ждать, когда к нам подойдет звено Блондина и взял курс на аэродром. Дело в том, что мой
