стоимостью в полмиллиарда кредитов, освобожденных от налогообложения. Для сравнения: младший ремесленник индоев зарабатывал меньше пяти кредитов в месяц.
— Еще раз благодарю, — сказал Майк индою.
— Это пустяк. Моя команда останется для подготовки твоего клана. Я гарантирую наилучшую подгонку снаряжения.
— Не пройти ли нам внутрь, подальше от этой пыли, чтобы поговорить спокойно? — сказал Майк, показывая на ротный офис. — Есть несколько вещей, о которых я надеялся потолковать с хорошим техническим специалистом.
— Благодарю тебя. А моя команда?
— Старшой! — позвал О’Нил.
— Точно так, сэр! Постели для индоев будут сейчас же приготовлены. Думаю, отдельный трейлер для них?
— Снова читаете мои мысли, Старшой.
— Так точно, сэр, — с улыбкой произнесла темнокожая гора. — Именно для этого, а также для учений, и существуют сержанты.
9
— О’кей, милая, теперь поверни этот кулачок на четверть оборота, аккуратно, при этом следи, чтобы чека не выпала.
— Вот так? — спросила Кэлли, сосредоточенно наморщив лоб.
— Совершенно верно. А теперь скажи, чувствуешь ли ты хоть какое-то сопротивление чеки? — спросил Папа О’Нил, наблюдая за упражнением в тени дерева. Здесь, на краю поля, их окутывала летняя жара Джорджии, и каждый клочок тени ценился высоко. Он трудился над массивным комком «Рэдмана» за одной щекой, затем переложил его за другую.
— Нет, — сказала она, слизывая каплю пота с губы. — Сопротивления совсем нет, — подтвердила она, едва тронув чеку.
— О’кей, осторожно вытяни ее. Не касайся натянутой лески и, если только почувствуешь хоть малейшее сопротивление, остановись.
Кэлли тянуло к подрывному делу, как утку к воде. Она обладала невероятной координацией «глаз-рука» для восьмилетки и проявляла бесконечное усердие. Папе О’Нилу оказалось достаточным только один раз взорвать ради нее корову, чтобы она решила быть по-настоящему осторожной. Это был наиболее передовой метод: установить мину-клэймор направленного действия на растяжку, одновременно поставив мину-ловушку на леску растяжки. О’кей, пока это был еще не настоящий клэймор. Однако детонатор в нем стоял самый настоящий.
— О’кей, — сказал он, продолжая урок. — Итак, ты идешь по тропе…
— Нет, я не иду, потому что тропа пишется как С-М-Е-Р-Т-Е-Л-Ь-Н-А-Я… э-э-э… Л-О-В-У-Ш-К-А, — возразила она.
— О’кей, у тебя выдался неудачный день.
— «Будь еще внимательнее в неудачный день: ты делаешь больше ошибок, а не меньше», — педантично процитировала она.
— О’кей, твоя цель идет по тропе, — покачал головой О’Нил. Он отпил из «Гаторада», висевшего у него на боку, и кивнул на ее фляжку.
— Послин или человек? — спросила она и сделала большой глоток воды. В доме Папы О’Нила была лучшая вода в мире.
— Ну, на этот раз человек.
— О’кей, — невозмутимо согласилась она. Люди были в целом сообразительнее послинов, как утверждали и Папа О’Нил, и ее отец, которому следовало знать. Если ты тренируешься убивать людей, послинов ты будешь убивать еще лучше.
— И он умен… — продолжал Майк-старший, слегка поворачиваясь, чтобы сплюнуть. Струя коричневого сока плюхнула на кузнечика, дремавшего на травинке.
— Вовсе нет, — не согласилась она, убирая фляжку. — Он идет по тропе.
— Иногда приходится пользоваться тропами, — сказал Папа О’Нил.
— Только не я, я иду лесом.
— О’кей, цель идет по тропе, не слишком умная цель-человек.
— О’кей, — согласилась она.
— И он достаточно сообразителен, чтобы искать натянутые лески.
— Он с собакой?
— Нет, с прутиком.
— О’кей.
— И он замечает леску…
— Чувствует.
— Верно. И что он делает?
— Не слишком умный?
— Верно.
— «Всегда предполагай, что твоя цель умнее тебя».
— Перестань швырять мне в лицо мои же слова и займись упражнением! — Он переместил «Редман» на другую половину рта и снова сплюнул. Какой-то жук подумал, что пошел дождь, и принялся зарываться в землю.
— О’кей, — согласилась она. Если он так хочет, то ладно.
— О’кей, что делает мистер Не-Слишком-Умный?
— Режет леску.
— Давай.
— Ни за что! — возразила она. — Ты режь леску. Мало ли что ты говоришь, что это учебный клэймор!
— О’кей, вынь детонатор, затем режь леску.
— О’кей.
Она подползла к замаскированному клэймору, осторожно водя перед собой стеблем длинной травинки: никогда не знаешь, когда Папа О’Нил решит оживить упражнение минами-ловушками. Затем оглянулась через плечо, удостоверилась, что дед не собирается вытворить чего-либо с детонатором, вытащила запальную трубку.
Позади нее раздалась серия резких щелчков, когда учебные клэйморы, соединенные с миной-ловушкой на детонаторе, сработали в четкой последовательности. Если бы все клэйморы были настоящими, огонь затопил бы стометровую полосу на краю поля.
— И какова мораль сегодняшнего урока? — сухо спросил Папа О’Нил. Ком жевательного табака еще сильнее растянул его широкую ухмылку.
— Зануда ты хренов, деда! — огрызнулась она.
— И это я учу тебя сквернословию?
— Эй! — негодующе закричала девочка, протягивая запальную трубку. — Она вовсе даже не настоящая!
— Будто я собираюсь позволить тебе возиться с боевым детонатором, поставленным на растяжку, — сказал пожилой мужчина. — Спустись на землю. Я обещал вернуть тебя в целости.
— Но ты все время вынимаешь запалы, — озадаченно произнесла она.
— Никогда, если я поставил его на неизвлекаемость. Если я не могу взорвать его на месте, я обхожу кругом. С настоящими ловушками возятся дураки и круглые дураки. Ты к каким относишься?
— Ладно, о’кей. Со взрывчаткой на сегодня все?
— На сегодня все. Только я хочу, чтобы ты повторила за мной. Я не буду…
— Я не буду…
— Пытаться разрядить… — Сплевывание.
