Осень пришла в Столицу клана пантер как всегда неожиданно. Зеленевшие летом сады окрасились во всевозможные оттенки золотого, красного и коричневого. Горная речка, серебристой лентой опоясывающая город, быстро несла свои воды, унося с собой опавшие листья и сломанные ветки. По улицам столицы наперегонки носились котята, играясь, кусали друг друга за хвосты и холки, взрослые с немым укором смотрели на малышей, куда-то спешил очередной боевой патруль.
Это время года, пожалуй, самое спокойное в клане пантер. Но и в тоже время самое непредсказуемое. Погоду в Рассветном лесу и так практически невозможно предугадать, а уже когда приходит эта пора… После окончания лета солнечные дни могут длиться до самых заморозков. Но зачастую на территории клана начинаются проливные дожди, и холода не отступают до самой весны…
Этой осенью было особенно холодно. Промозглый ветер пробирал до костей, напоминая о надвигающейся зиме. Солнце желтым пятном замерло на хрустально-голубом небе, лениво вставая и прячась за тонкой линией горизонта.
Несмотря на непогоду, сегодня на крыше Центральной башни замка Царицы сегодня было почти безветряно. Редкие сильные порывы ветерка лениво ерошили распущенные короткие темно-русые волосы зеленоглазой девушки, замершей возле самого края крыши. В её глазах отбивались алые блики умирающего солнца, иногда в них мелькали и тут же исчезали темные тени плохого предчувствия.
Наверное, её можно было бы принять за человека, если бы не кошачьи зрачки, рассекающие необычную радужку глаз.
Она смотрела на лес, почти вплотную примыкающий к другому берегу реки, и о чем-то напряженно размышляла. Будто принимала очень важное для себя решение…
От грустных мыслей кошку отвлек тихий шорох за спиной.
— Макс, сколько раз тебе говорить, — в звонком голосе девушки слышалась неприкрытая усмешка. — Тебе никогда не удастся подкрасться ко мне не замеченным. Пока это может сделать только Ник.
Наигранно вздохнув, из тени башни вышел высокий черноволосый юноша, с такими же, как у девушки, зелеными глазами. Только у него зрачки были волчьи.
Тряхнув непослушной длинной челкой, он подошел к кошке.
— Но ведь попробовать мне никто не мешает? — волк сладко потянулся, разминая затекшие мышцы.
— Не мешает, — улыбнулась кошка, снова посмотрев на золотистый лес.
Несколько мгновений они молча наблюдали за сгущавшимся между деревьями сумраком. Потом оборотень не выдержал и раздраженно произнес:
— Алекса, с каких это пор между нами появились тайны?
— С чего ты взял, что они вообще есть? — недоуменно выгнула правую бровь кошка, повернувшись к Максу.
Тот напряженно всматривался в лицо сестры.
— Ты в последнее время ходишь сама не своя. За эти выходные, что вы с Ником здесь провели, ты и слова ни сказала. Алекс, что происходит? Только честно.
Поежившись от порыва ледяного ветра, она нехотя произнесла:
— У меня плохое предчувствие…
— А подробнее?
— Ты заметил, что после гибели Акианы в нашем мире больше ничего не происходило? Ни одной эпидемии, ни одного вооруженного противостояния, ни одного возмущения в ткани мира… Слишком тихо, — кошка не уютно повела плечами, переводя взгляд на бурлящие воды горной речки.
— Думаешь, это не к добру?
— Не думаю. Уверена. Что-то будет, Макс. Я это чувствую. Как бы громко и пафосно это не звучало, но грядет буря. Сильная буря. Дакрин, Акиана и её война — это всего лишь первые вестники.
Предчувствиям сестры Макс верил безоговорочно. Только в этот раз ему очень хотелось бы, что бы она ошиблась.
— Вольф?
— И да, и нет. Ни он эту бурю спровоцирует, — неопределенно пожала плечами Алекса, направившись к выходу с крыши.
— А кто?
Обернувшись и проследив за последними лучами закатного солнца, девушка тихо вздохнула:
— Похоже, отец наконец-то решил вернуться домой…
