— Ваши весы сломаны, — сообщила я. — Вот почему Осириса нет здесь. И что же будет с душами умерших, ведь они по-прежнему собираются в Зал суда?
Я поняла, что задела за больное. Анубис беспокойно ерзал на скамейке.
— Это увеличивает хаос. Души охватывает смятение. Кто-то не в состоянии перейти в загробную жизнь. Кому-то удается, но они вынуждены искать иные пути. Я стараюсь помочь, но… Зал суда также называется и Залом Маат. Это значит, он должен быть центром порядка, надежной основой. А без Осириса зал все больше приходит в запустение и рушится.
— Тогда чего ты ждешь? Отдай нам перо. Или ты боишься, что тебе достанется от отца?
Его глаза сердито вспыхнули. Я уже решила, что Анубис обдумывает мои похороны. Но он лишь печально вздохнул.
— Я провожу церемонию, называемую открытием рта. Она помогает душе умершего человека вылететь наружу. Для тебя, Сейди Кейн, я бы создал новую церемонию: закрытие рта.
— Спасибо за комплимент. Так ты дашь мне перо истины?
Он разжал ладонь, и я моргнула от яркой вспышки. Над его ладонью парило светящееся перо. Ослепительно белое, белее всех гусиных перьев, которые я видела на картинках, в фильмах и музеях.
— Я делаю это ради Осириса. Но все равно я настаиваю на выполнении нескольких условий. Первое: перо должно находиться только у тебя.
— Разумеется. Не думай, что я позволю Картеру…
— Второе: ты должна подчиняться моей матери Нефтиде. Хуфу рассказывал, что ты искала ее. Если сумеешь найти, слушайся ее советов.
— Обязательно, — сказала я, хотя эти его слова зародили в моей душе тревогу.
И с чего Анубису пришло в голову просить меня об этом?
— А еще, прежде чем уйти, ты должна ответить на три вопроса, держа в руке перо истины. Этим ты докажешь свою честность.
У меня мгновенно пересохло во рту.
— Э-э… что за вопросы?
— Любой вопрос, который я пожелаю задать. И помни: малейшая ложь уничтожит тебя.
— Согласна. Давай перо.
Он подал мне перо истины, которое сразу перестало светиться. Он было теплее и тяжелее обычных перьев.
— Это перо из хвоста бенну, — пояснил Анубис. — У вас его называют фениксом. Оно весит столько же, сколько и человеческая душа. Ты готова?
— Нет.
Должно быть, я сказала правду, потому что не превратилась в горстку пепла.
— Мне засчитывается ответ на один вопрос?
Анубис улыбнулся, и от его улыбки у меня немного закружилась голова.
— Думаю, да. Кстати, Сейди Кейн, ты торгуешься, прямо как финикийский моряк. Теперь второй вопрос: ты бы отдала жизнь за своего брата?
— Да, — без колебаний сказала я.
(Ну да, меня саму это тоже удивило. Но перо в руке заставляло говорить правду. Мудрости оно не прибавляло.)
Анубис кивнул. Этот ответ его не удивил.
— Последний вопрос. Если ради спасения мира тебе придется потерять отца, ты согласна на это?
— Нечестный вопрос!
— Я же сказал: я могу задавать любые вопросы. Отвечай.
Как тут ответишь? Вопрос не из тех, где легко выбрать между «да» и «нет».
Разумеется, я знала «правильный» ответ. Героиня должна отказаться жертвовать своим отцом. Она смело идет навстречу опасностям, спасая и отца, и мир. В фильмах это так. Но если нужно сделать однозначный выбор? Мир. Он слишком громадный. Там живут бабушка с дедом, Картер, дядя Амос, Баст, Хуфу, Лиз, Эмма и все, кого я знаю. Что сказал бы отец, если бы вместо мира я выбрала его?
— Если… если на самом деле нет никакого другого способа, — начала мямлить я. — Вообще никакого другого способа… Слушай, какой-то дурацкий вопрос.
Перо угрожающе засияло.
— Ладно, — сдалась я. — Если бы мне пришлось выбирать, тогда, я думаю… я думаю, что я бы спасла мир.
Меня придавило жутким чувством вины. И какая я дочь после всего этого? Я сжала амулет, висящий на моем ожерелье — единственная память об отце. Знаю, очень многие из вас подумают: «Ты слишком редко видела отца. Ты его толком и не знала. Почему же так беспокоишься о нем?»
Но оттого, что мы виделись два раза в год, он не перестал быть моим отцом. И мысль навсегда потерять его не стала менее пугающей. А мысль, что я сознательно обрекаю его на гибель, хотя бы и ради спасения целого мира… Кем после этого мне себя считать?
Я не отваживалась встретиться глазами с Анубисом, но когда это произошло, его лицо подобрело.
— Я верю тебе, Сейди.
— Если последний ответ не сжег меня дотла, значит, я сказала тебе правду. Спасибо за доверие.
— Правда бывает очень жестокой, — сказал Анубис. — Души приходят в Зал суда и даже там не могут отказаться от лжи. Они отрицают свою вину, истинные чувства, сделанные ошибки… пока Аммит не поглотит их сердца, обрекая на уничтожение. Чтобы сказать правду, нужны сила и мужество.
— Да. Я сейчас чувствую себя сильной и мужественной. Спасибо.
На самом деле я кусала губы.
Анубис встал.
— Теперь я должен с тобой проститься. Времени у вас мало. Осталось чуть больше суток до дня рождения Сета. Если вы не остановите его, он достроит свою пирамиду. Возможно, когда мы снова встретимся…
— Ты будешь таким же занудой.
Он посмотрел на меня своими теплыми карими глазами.
— А может, ты что-нибудь расскажешь мне о современных ритуалах ухаживания.
Я не знала, что и думать, пока не увидела его улыбку. Естественно, он меня поддразнивал. Потом Анубис исчез.
— Очень смешно! — крикнула я.
Весы и трон тоже исчезли. Скамейка из пеленок для мумии скомкалась, и я оказалась посреди кладбища. Рядом неизвестно откуда появились Картер и Хуфу, но я продолжала смотреть туда, где недавно стоял Анубис, и выкрикивать разные нелестные эпитеты в его адрес.
— Что происходит? — допытывался ошеломленный Картер. — Где это мы?
— Он ужасный! — вопила я. — Самовлюбленный, язвительный выскочка. Ишь, разыгрывал из себя крутого и бесчувственного…
— Агх! — пожаловался Хуфу.
— Ты лучше скажи: ты сумела добыть перо истины? — спросил Картер.
Я протянула руку. Светящееся белое перо плавало чуть выше моих пальцев. Потом я сжала кулак, и перо исчезло.
— Здорово, — выдохнул Картер. — А что ты говорила про Анубиса? И как вообще ты…
— Давай искать Баст и убираться отсюда, — перебила я его. — У нас впереди уйма работы.
Я пошла к выходу с кладбища, не дав Картеру обрушить на мою голову очередную порцию вопросов. А рассказывать ему правду у меня совсем не было настроения.
29. ЗИЯ НАЗНАЧАЕТ ВСТРЕЧУ
