— Как я понимаю, старый кабинет Вогна вызывал у вас слишком много неприятных воспоминаний. Что ж, ваш выбор хорош. Прекрасный вид из окон и гораздо больше простора. Конечно, здесь нет маленького тайного покоя в стене — или есть?
Совершенно невыразительным голосом — в нем не было даже страха — Осберт ответил:
— Нет. Ничего такого здесь нет.
— Жаль. Впрочем, его слишком легко было бы обнаружить, не правда ли?
На этот вопрос Осберт не ответил. Он просто стоял, ожидая, что произойдет дальше.
Нэш остановился перед столом проктора, рассеянно взглянул на бумаги, на черный пепел, заполняющий камин.
— Вы, похоже, не удивлены моим приходом.
— С чего бы мне удивляться? Вы, в конце концов, гильдиец, не так ли?
Нэш насмешливо хмыкнул в ответ и скрестил руки на груди.
— Я хотел поговорить с вами о слухах, которые до меня дошли.
— Каких именно? Слухов ходит много.
— Это я заметил. Однако некоторые из них меня заинтриговали — те, которые касаются пророчества.
Осберт снова ничего не ответил. Что бы он ни сообщил Нэшу, результатом в любом случае оказалась бы его немедленная гибель.
— Вы случайно не знаете, — продолжал Нэш, — каков их источник?
— Понятия не имею, — быстро ответил Осберт. Он многие часы репетировал этот ответ, отрывая время от ночного отдыха.
— Есть одно любопытное обстоятельство. — Нэш как будто не обратил внимания на слова Осберта. — Помните, я просил вас поискать книги? Те самые, что составляли секретную библиотеку, которую Вогн хранил в потайном покое. Вы тогда уверили меня, что ваш великолепный предшественник их уничтожил. Так вот, я полагаю, что именно в этих книгах нашлось бы упоминание о пророчестве.
Осберт вдруг ощутил прилив храбрости.
— По-моему, вы говорили, что те книги всего лишь исторические хроники.
Нэш улыбнулся так, словно он взял лишний кусок хлеба за ужином и его уличили в этом.
— Конечно, таковыми они и являются. В них изложена история Гильдии с самых ранних дней ее существования, уничтожения Каббалы и битвы между древней Империей и последними колдунами. Да, несомненно, в тайнике были исторические хроники.
Хотя эти слова только подтвердили давние подозрения Осберта, откровенное признание Нэша вызвало у него беспокойство.
— Вы же сами говорите, что Вогн уничтожил книги.
— Нет, это
Осберт прикрыл глаза, нутром чувствуя, что сейчас последует.
— ... Допросить своих людей, провести расследование. Не знаю, как вы, а я очень хотел бы получить книги... и конечно, поместить их в надежное место. Нам ведь ни к чему, чтобы кто-нибудь, вроде, скажем, короля, их увидел, верно?
— Конечно, я полностью согласен. В гильдийских библиотеках хранятся записи о многих профессиональных умениях. Наш священный долг — оберегать подобные знания от тех, кто мог бы ими злоупотребить. Спасибо, что привлекли мое внимание к такому важному делу. Я немедленно начну расследование.
Если покладистость Осберта и удивила Нэша, он ничем этого не показал. Он только кивнул, отвесил поклон, который Осберт не мог не счесть издевательским, и вышел, оставив дверь открытой.
Прошло несколько секунд, прежде чем Осберт осмелился пошевелиться. Потом он, дрожа, быстро подошел к окну и чуть отодвинул занавесь. Между зданием Гильдии и величественными воротами замка лежала пустая площадь. Нэш, не оглядываясь, направлялся в замок, и стражники его не остановили. Осберт смотрел ему вслед, пока Нэш не скрылся из виду, потом кликнул слугу и приказал ему немедленно привести Годфри.
У него оставался единственный союзник, и пришло время воспользоваться его помощью.
Хотя переданный ему приказ проктора был резким и неожиданным, Годфри почувствовал облегчение оттого, что получил предлог покинуть спальню Брома; он провел там целый день, наблюдая за угасанием епископа. Монахи непрерывно молились, и только за этот день было отслужено четыре мессы в надежде, что случится чудо и Бром проживет еще немного. Сам Годфри мог только ждать, и это ожидание убивало его.
Из дворца епископа в здание Гильдии Годфри сопровождали четверо стражников, так тесно окруживших его, словно они опасались нападения в любой момент. Это обстоятельство только усилило внезапный страх архидьякона. Его ввели в резиденцию, проводили вверх по лестнице и по залам, которые до сих пор позволялось видеть только гильдийцам. У Годфри не было времени задержаться и полюбоваться чудесами искусства, которые являла каждая арка, каждый карниз, каждая панель. Он быстро пересек приемную и попал в просторный кабинет, где его ждал, нетерпеливо расхаживая из угла в угол, Осберт.
— Оставьте нас, — приказал он стражникам. — Встаньте снаружи у дверей и никого не пропускайте внутрь.
