Финлей передал поводья Лиаму.
— Подожди здесь и досчитай до пятисот. Если я не вернусь, оставь моего коня и уезжай.
Лиам кивнул, старательно скрывая свой страх.
— Как ты собираешься подобраться к ним? Ты умеешь сдвигать пространство?
Финлею пришлось прикусить губу, чтобы сдержать резкий ответ.
— Нет, не умею, да если бы и умел, не стал бы. Я сто раз говорил вам, как опасно пользоваться запретными силами. Делай, как я сказал, и старайся не шуметь.
Юноша открыл рот, чтобы возразить, но Финлей не стал медлить: он повернулся и исчез между деревьями.
Применив все свои охотничьи умения, Финлей подкрадывался к солдатам, замирая, когда они останавливались, чутко прислушиваясь, используя колдовские зрение и слух, чтобы как можно больше узнать. Только когда он стал различать слова, он счел, что ближе подбираться опасно. Однако то, что он услышал, заставило его сердце замереть.
Финлей поспешно вернулся туда, где его ждал Лиам. Тот, увидев его, с облегчением улыбнулся, и они без промедления двинулись в путь.
— Этого здесь не должно быть! — Дженн соскочила с коня и сделала два шага к краю ущелья Санди. Луна опустилась к горизонту, но света хватало на то, чтобы увидеть крутой обрыв и ровную поверхность внизу. Ущелье Санди тянулось направо и налево, отделяя их от леса, и скрыться здесь им было негде. Почему она ничего не может сделать так, как надо? Даже когда от нее зависят многие жизни, она делает такие глупые ошибки — и это в месте, которое она должна знать лучше всех! — Должно быть, я слишком рано свернула.
Арли подъехал к ней, хмурясь, оглядел обрыв, потом поднял глаза на то, что лежало за открытым пространством. Лес был так близок, и все же близок недостаточно...
— Наверное, так и есть, хотя мне тоже показалось, что мы едем правильной дорогой. Финлей говорил, что здесь нельзя спуститься.
— Значит, нам придется вернуться и проехать дальше или поискать возможность объехать ущелье с этой стороны. — Сделав глубокий вдох, Дженн повернулась к остальным, оценивая их реакцию, высматривая признаки уныния. Пока только Хелен явно тревожилась, но ведь ее отец так еще и не вернулся...
Земля у Дженн под ногами задрожала, и она резко обернулась. Знаком приказав всем вскочить на коней, она двинулась вперед, стиснув левую руку, готовая воспользоваться своей силой, чтобы защитить...
Из-за деревьев вылетели две взмыленные лошади и круто замедлили галоп. Дженн позволила себе немного расслабиться.
— Ты очень вовремя появился, Финлей. Удалось тебе что-нибудь узнать?
Он кивнул, спрыгнул с коня и подошел к Дженн, так, чтобы только она могла слышать его шепот.
— Все вокруг кишит гильдийцами, большой отряд движется в этом направлении. На торговой дороге была устроена засада, захвачен обоз с зерном, направлявшийся в Майенну, и они думают... они уверены, что это дело рук Роберта.
Роберта?
На мгновение чувство облегчения вытеснило все страхи Дженн. Он жив, он в безопасности...
И все еще сражается за то, во что верит.
Благодарение богам!
Сглотнув, Дженн кивнула, стараясь, чтобы голос ее не выдал.
— Значит, они его не поймали?
Финлей прищурился, и быстрая улыбка осветила его лицо.
— Нет.
Дженн тоже облегченно улыбнулась и снова повернулась к Арли и остальным.
— Что ж, пора в путь.
— Да. Вот только...
— Что?
— Как вас угораздило оказаться здесь?
Дженн едва не застонала и неопределенно махнула рукой в сторону леса.
— Ладно, нечего на меня таращиться. Лучше покажи, как нам отсюда выбраться.
Всадники ехали друг за другом: Финлей впереди, Арли — замыкающим. Мгновение поколебавшись, Дженн направила коня за Финлеем, следя, как тот периодически останавливается, чтобы бросить на окрестности колдовской взгляд в поисках солдат. Наблюдала Дженн и за другим...
По большей части Финлей казался вполне довольным своей жизнью в Анклаве; но именно по большей части — в этом и заключалась проблема. Случалось, даже после всех прошедших лет, что он начинал рваться с привязи, и тогда из него выплескивалось наружу жгучее беспокойство. Дженн не сомневалась: если бы не Фиона и дети, он рискнул бы оказаться схваченным и покинул бы Анклав, предпочтя опасную жизнь на свободе безопасной тюрьме.
Финлей за все это время так и не понял, что тюрьмы бывают разные и что Анклав создавал для него самые мягкие условия из всех, на какие он мог бы надеяться.
