Владимир Набоков: pro et contra T1

стихотворения, как „Поэты“ или „Отвяжись, я тебя умоляю…“, чтобы сомнения на счет этого бесследно исчезли. Как все хорошо в них! Как удивительно хороши эти „фосфорные рифмы“ с „последним чуть зримым сияньем России“ на них! Здесь мастерство неотделимо от чувства, одно с другим слилось».

В библиографии, заключающей сборник «Poems and Problems», Набоков добавляет, что оно было перепечатано в сборнике «Стихотворения» (1952) и «Poesie» (1962) по-итальянски, а также в «Triquarterly» (winter 1970). От себя можем добавить — в посмертном сборнике «Стихи», изданном Верой Набоковой (Анн Арбор: Ардис, 1979).

Примечание Набокова в конце английского перевода стихотворения:

«Оригинальный, обтекаемый, подвижный механизм состоит из правильного трехстопного анапеста „задыхающегося“ типа, с чередующимися женскими и мужскими рифмами. Оказалось невозможным соединить ритм и точность [в англ. — аллитерация: „lilt and literality“. — Пер.], за исключением нескольких отрывков (только третья строфа точно подражает форме стихотворения); и поскольку стремительность оригинала искупает его словесную неясность, мой правдивый, но тряский вариант не так хорош, как мог бы быть прозаический экипаж» (Р. 99; пер. комм.).

169

Набоков включил в сб. «Poems and Problems» 18 составленных им шахматных задач:

«Наконец, шахматы. Я не буду просить прощения за то, что включил их сюда. Составление шахматных композиций требует тех же добродетелей, которые свойственны любому достойному творчеству: оригинальность, изобретательность, сознательность, гармония, сложность и блестящее отсутствие искренности. Сочинение этих загадок из слоновой кости и эбенового дерева — сравнительно редкий дар и крайне бесплодное занятие; но тогда и все искусство бесполезно и в этом божественно по сравнению с некоторыми более широко распространенными человеческими стремлениями. Задачи — это поэзия шахмат и как и всякая поэзия подвержена смене направлений, сопровождающейся разнообразными конфликтами между старыми и новыми школами. Современная условность отвратительна мне в шахматных задачах так же, как в „социальном реализме“ или „абстрактной“ скульптуре. Говоря конкретнее, я ненавижу так называемые „целевые“ задачи (механически призванные достичь стахановского максимума родственных комбинаций), и я строго избегаю двойственности решений (еще одна советская мода), даже если они следуют за нетематическими ходами Черных.

Я начал сочинять шахматные задачи в конце 1917 — этот год легко запомнить. Многие из самых давних моих композиций сохранились в обтрепанных записных книжках — и сегодня кажутся еще хуже моих юношеских элегий, записанных рядом. Просматривая более поздние неопубликованные наброски, относящиеся к кембриджским годам и берлинскому периоду, я не нахожу ничего, что стоило бы публиковать. Шахматные рукописи первых двадцати лет моего американского периода потерялись, и я не в состоянии восстановить те композиции, хотя все еще помню какие-то очертания. Их утрата не имеет значения. Настоящая коллекция из нескольких недавно сочиненных задач представляет адекватное логическое заключение к моим поздним стихам»

(Poems and Problems. P. 15; пер. комм.).

См. также статью Н. Толстой и Г. Несиса «Тема Набокова» (Аврора. 1988. № 7. С. 119–125).

170

Печ. по: Гессен И. В. Годы изгнания: Жизненный отчет. Париж: YMCA-Press, 1979. С. 93–105.

Гессен Иосиф Владимирович (1865–1943) — юрист, публицист, один из лидеров партии кадетов, близкий друг отца писателя, В. Д. Набокова. В России издавал (вместе с В. Д. Набоковым и А. И. Каминкой) газеты «Речь» и «Право». В эмиграции — издатель (вместе с В. Д. Набоковым) газеты «Руль», глава издательства «Слово», председатель берлинского русского Союза писателей и журналистов, основатель исторического сборника «Архивы русской революции». В «Других берегах» Набоков пишет: «О „Руле“ вспоминаю с благодарностью. Иосиф Владимирович Гессен был моим первым читателем. Задолго до того, как в его же издательстве стали выходить мои книги, он с отеческим попустительством мне давал питать „Руль“ незрелыми стихами» (с. 286). Узнав в Америке о его смерти, Набоков писал Уилсону: «Думаю, я рассказывал тебе о моем большом друге — и одном из соратников моего отца, — которому только что удалось спастись из Франции, — И. В. Гессене» (The Nabokov — Wilson Letters. P. 97; пер. комм.) и опубликовал некролог в «Новом русском слове» (1943. 31 марта).

171

Цитируется стихотворение Набокова «Толстой» (Руль. 1928. 16 сент.).

172

Из стихотворения «Пир» (1921; опубл.: Руль. 1922. 7 янв.; вошло в сб. «Горний путь»).

173

Там же.

174

Из стихотворения «Домой» (1917–1922; сб. «Горний путь»).

175

Речь идет о рассказе «Нежить» (Руль. 1921. 7 янв.; см.: Набоков В. В. Круг. Л., 1990. С. 501–503).