Грань, за которой я понимаю — ты капитан корабля. А значит, царь и бог. И твое слово не оспаривается и не подвергается сомнению, оно самое важное.
Грань, за которой ты понимаешь, что я навигатор. И даже самый гениальный капитан столкнет свой корабль с рифами и потеряет ориентиры, если не станет слушать навигатора. Знать — мое слово важнее.
Наверное, это самое сложное, потому что приходится противостоять общественному мнению и давлению. Люди глупы и примитивны в своих суждениях. В их мозгах не укладывается, как таким сильным и самодостаточным взрослым мужчиной может управлять такое существо, как я. Они не видят разницы между 'управлять' и 'направлять'. Они не знают, что направляю я не человека, ангела. А это стократ сложнее, учитывая бескомпромиссность характера. Только это и есть моя сила. И главное, что ее видишь ты. И понимаешь, что есть моменты, где я умнее и сильнее, а значит — мое слово более веское и правильное.
Грань, за которой я — ребенок. И обо мне нужно заботиться. Меня нужно баловать и любить.
Грань, за которой я — самостоятельный и взрослый. И это нужно уважать.
Грань, за которой тебе не додали любви, предали. Понять это, принять, и приложить все усилия, чтобы исправить.
Грань, за которой ты — слишком лакомый кусок для хищников. Видеть, как каждый из них пытается урвать кусок тебя, а то и вовсе заполучить в индивидуальное пользование.
Грань, за которой мы стали единым целым, не паразитируя друг на друге, не высасывая эгоистично соки друг из друга. Понимать, что невозможно стать для другого человека всем — иначе это уничтожит то ценное и сокровенное, за что мы любим — личность. Определять степени свободы для самих себя, не раня самолюбие друг друга. Чувствовать спасительную тень твоих крыльев, защищающую меня от капризов погоды и охранять тебя от вредителей. Симбиоз. На самом-то деле мы ничего друг от друга не берем по необходимости и не дарим от щедрот своих. Все более естественно и вполне возможно друг без друга. Каждый вполне самостоятелен. Но незаметно успели так переплестись ветвями и корнями, что разорвать уже невозможно. Теоретически, мы можем друг без друга, но в реальности позволили приблизиться настолько, что стали целым.
Грань, за которой я люблю тебя.
Грань, за которой ты любишь меня.
Грань, за которой нас нет, если мы не вместе.
'Бэха'
За год до встречи с Яринкой Сергей приехал в Киев из Полтавы вполне благополучным и перспективным молодым специалистом. Хорошая работа с высокой зарплатой, быстро появившаяся спортивная машина, казино, легкая жизнь. Только столица диктовала свои правила, и если не играть по ним, то неизменно проиграешь. Он проиграл. К моменту судьбоносного знакомства в кармане Сергея было денег ровно на билет до Полтавы. Вернуться, поджав хвост, признав себя побежденным. Еще и неприятностей нажил. Только, видимо, было что-то в смехе востроглазой язвы такое, из-за чего не хотелось сдаваться. Он не сдался, начав все заново и с другого конца. И востроглазая помогла. Ситуация с космическим долгом осталась позади, но другие неурядицы не собирались отпускать. Когда Сергей купил машину, то не расплатился до конца. И ведь долг оставался совсем мелкий, пятьсот долларов. Машину отобрали, потраченные на нее ранее деньги не вернули. Яринка в который раз отпустила колючее 'неудачник', и принялось решение о покупке новой машины. В ней была острая необходимость, поскольку успевать везде на общественном транспорте невозможно, особенно, если еще и со склада приходится забирать комплектующие.
Покупка состоялась ровно в день рождения Сереги, двадцать девятого сентября. Особого энтузиазма по поводу приобретенного автомобиля парень не испытывал.
— Да ну, она такая большая и несуразная, и вообще, — бухтел он первые три дня, в ответ на что Яринка коварно улыбалась. Она знала, что Сергей непременно влюбится в эту машину.
— Серега, ты ничего не понимаешь, смотри, два метра жизни впереди. И вообще, тебе по рангу положена машина представительского класса, а спортивные игрульки оставь для кризиса среднего возраста, — подтрунивала девушка, любуясь на темно-синюю красавицу, длиной в пять метров тридцать четыре сантиметра. — Смотри, мы длиннее 'шестисотого' ну где-то сантиметров на пятнадцать.
Чем недоволен Сергей, Яринка так и не поняла. Похоже, мальчик вовсе не разбирался в машинах, предпочитая все яркое и броское. Не то и не другое, не маленькая, не спортивная. Темно-синяя, огромная, корабль дорог. Седьмая модель Баварской марки. БМВ 728. Крейсер.
— Она же неповоротливая, — продолжал жаловаться Серега, привыкая к невероятным, по его разумению, габаритам автомобиля.
— 'Брысь, мелюзга, взлетаю!' — недаром сказано, ты просто ничего не понял. И знаешь, если 'мерсы' для пассажиров, то БМВ всегда для водителя. Единственная в своем роде машина, у которой при лобовом ударе двигатель на полозьях уходит вниз, а не в салон, ломая ноги водителю. Она разобьется вдребезги, но спасет тех, кто в ней сидит. И вообще, наступи на педаль в конце концов, а то тащишься черепахой. Там шесть котлов, она взлетит! Пойми, мощность этой 'Бэхи' — почти двести лошадиных сил, а это мощность легкого танка.
Серега заинтересованно посмотрел на девушку, продолжающую сыпать техническими подробностями… и наступил на педаль газа. 'Брысь, мелюзга' состоялось. Ощущение, как остальные автомобили шарахались от летящей 'Бэхи', чувствовалось кожей. Причин было две: не самая дешевая машина, чтобы рискнуть ее задеть (за ремонт не расплатишься, даже за царапину); на БМВ обычно ездили бандиты, а с ними лучше не связываться. Ощущение 'зеленой улицы' кружило голову. Серега не заметил, как влюбился в свою новую машину, тем более, внезапно обнаружив, что этот крейсер настолько маневреннее его прошлой 'Корады', что та и рядом не стояла со всей своей спортивной начинкой. Забавным было то, что когда Серега озвучивал сумму, за которую заполучил свою красавицу, над ним истерично ржали и говорили, что в сказки не верят. 'Бэха' обошлась в две тысячи долларов. Долги увеличились ровно на стоимость машины, но, черт побери, она того стоила! Стоила намного большего.
Тяжелый крейсер манерно плыл по трассе, увозя большую часть сотрудников фирмы по Харьковскому шоссе. Сереге было скучно ехать в одиночестве в Полтаву, поэтому, кроме Яринки, он прихватил еще и Валика с Вадимом. Выходные. К понедельнику успеют вернуться все вместе. Жена Сереги оказалась радушной хозяйкой, тем более, что с Яринкой она уже успела познакомиться в предыдущий приезд, и девушкам явно было о чем поговорить. Каким-то невероятным женским чутьем Ира, жена Сергея, поняла, что Яринка вовсе не соперница и уж точно не любовница мужа. Друг, партнер. Слово за слово, накрытый стол, вино… и утро понедельника наступило внезапно, ознаменовавшись звонком от гендиректора, что никого не может вызвонить, не вышли на работу ни Валик, ни Вадим, да и сам Сергей на домашний номер не отвечает.
Они проехали триста пятьдесят километров от Полтавы до Киева за два с половиной часа. Их трижды останавливали гаишники за превышение. Они самостоятельно остановились в Пирятине попить кофе и окончательно проснуться. Они не ехали, они летели, только низенько над трассой. Воспетая Яринкой 'Бэха' выдавала двести десять километров в час и чувствовала себя при этом так, словно ей наконец-то дали надышаться.
— Серега, крейсерская скорость 'семерки' — сто восемьдесят километров в час. Это та скорость, при которой ей начинает хотеться ехать. Она не любит быть улиткой.
У Сереги еще долго пыталось уложиться в голове, как этот огромный тяжелый корабль может быть таким быстрым и маневренным, но, тем не менее, пятиметровая красавица покорила своего нового хозяина, дав понять, что она не машина, она — песня.
Когда влетели в Киев, остановились, вышли из машины, выдохнули. И лишь потом поехали на работу, приноравливаясь к светофорам и городскому движению после вольной трассы. Яринка любовно поглаживала по 'торпеде', приговаривая: 'Хорошая девочка'. Одна на двоих с Серегой любимая женщина, и неизвестно, кто же любил эту машину больше.
Это было по-своему замечательное время. Видеть цель. Работать, стремясь построить что-то
