зулусское могущество к северу от владений Чаки. Напасть надлежало на племя суто (вождем его был Раписи), жившее в Трансваале[109], близ зулусской границы. Кланы суто говорили на языке, в корне отличавшемся от зулусского. Зулусы никогда не помышляли о том, чтобы объединиться с суто, хотя в дальнейшем обстоятельства заставили Мзиликази взять суто под свою опеку. Лишь отдельные члены этого клана селились в стране зулусов.
Перед тем как Мзиликази отправился в поход, Чака пригласил его к себе выпить пива и понюхать табаку.
— Сын Машобаана, — сказал король, — ты пришелся мне по нраву, и я буду без тебя скучать, ибо беседы наши всегда наполняли мое сердце сладостью. Под моим командованием ты показал себя способным полководцем, теперь пришло время тебе действовать по собственному разумению, а его у тебя достаточно. Ты должен получить общее признание и, завоевав север, стать там моей правой рукой и великим вождем, чья слава не уменьшит, а еще увеличит мою собственную. И все же мне всегда будет недоставать тебя, сын мой.
— Спасибо, отец мой, — ответил Мзиликази, — за твои слова, от которых на сердце становится сладостно, а в желудке появляется камень (зулусская поговорка, означающая, что у человека прибавилось силы и смелости) .
Затем Чака подарил ему новую парадную форму, почти не уступавшую по своему великолепию его собственной. Вместо одного пера голубого журавля длиной восемнадцать дюймов, которое Чака носил вместе с венчиком из пурпурных перьев бананоеда, Мзиликази получил внушительный плюмаж из белых страусовых перьев, сильно отличавшийся от простого головного убора Чаки. Плюмаж сглаживал разницу в росте: хотя Мзиликази считался довольно высоким мужчиной, король зулусов был на несколько дюймов выше его.
Оба они отправились затем па поле для парадов, где построились полки Мзиликази. За ними следовал Мбопа, несший боевой щит, топор и ассегай. Обратившись к воинам, Чака велел им не упускать из виду своего командира.
— Будьте его щитом, который я дарю ему, и копьем, столь же острым и сверкающим, как то, что идет вместо со щитом.
Тут Чака взял у Мбопы великолепные щит и копье и протянул их Мзиликази. Щит был белый и блестящий с единственным черным пятном посередине. От щита Чаки он отличался только тем, что пятно это было больше, а сам он — чуть короче, в соответствии с правилом, что боевой щит должен прикрывать воина ото рта до пят. Копье представляло собой ударный ассегай с особенно широким клинком, зловеще сверкавшим на солнце.
— Байете! Ндабезита! (Да исполнится воля твоя, славный государь!) — поблагодарил Мзиликази, и полки, словно эхо, повторили за ним: «Байете!»
Затем Чака взял у Мбопы топор с отлично отполированной ручкой из слоновой кости, блестевшей в лучах солнца. Это был меньший из двух, отобранных Чакой у Безумного Великана после знаменитого поединка[110].
Высоко подняв топор, Чака сказал выстроившимся полкам:
— Глядите на этот топор! Он особенно дорог мне. И теперь я дарю его своему «Дитяти» как знак любви и эмблему власти.
— Байете! Ндабезита! — ответил Мзиликази, и снова полки заревели «Байете!», ибо Мзиликази был очень популярен.
Итак, Мзиликази — «Большой След» — покинул Чаку «через приятные ворота». Дальнейший жизненный путь его действительно превратился в «большой след». Имя его не означает «Кровавый След», как ошибочно считают некоторые авторы: в этом случае оно писалось бы «Мзилигази».
Между тем Мдлака переправился со своей дивизией через реку Тугела и двинулся по Наталу на юг, разыскивая ц'уну во главе с Мац'ингвааном. На плодородной равнине Ква Ц'скваан (Дронкфлей) он обнаружил поселения нк'азаанов, богатые кукурузой и скотом. Вот здесь-то после разгрома нк'азаанов Мдлака настиг Мац'ингваана. Отказавшись от завоеваний и бросив добычу, этот вождь отступил в холмистую, покрытую лесом местность Нцикейи. Зулусский полководец догнал его, разгромил войско и захватил женщин и детей. Однако многим воинам удалось спастись. Среди них были Мац'ингваан и сыновья его Мфуло и Пакаде. Бежать им было некуда, и они решили вернуться и положиться на милосердие Чаки. Но по пути в Булавайо побежденный вождь исчез.
Восстановив порядок на юге Натала, Мдлака собрал всех бездомных бродяг и отправил под сильной охраной в страну зулусов. Затем в поисках Мативаана и его нгваанов он повернул на север, вдоль Драконовых гор. Четыре года назад нгвааны поселились в современном округе Бергвилл, под прикрытием высоких гор, которые защищали их с флангов и с тыла. Теперь, зимой, на горах лежал снег.
С фронта нгвааны были довольно хорошо прикрыты реками Тугела и Ламбонджа. Ни с какой другой стороны они нападения не ожидали, а в случае опасности могли пересечь реки Умхлвазини и Ндидимени и через Драконовы горы бежать в современный Басутоленд. На этом пути имелись узкие горные проходы, которые решительный арьергард легко мог удерживать, пока будут прятать женщин, детей и скот. Мативаан несомненно выбрал прекрасную позицию, но не учел того, что зулусы могут пойти кружным путем через крайний юг Натала.
Зулусская армия миновала Табамхлопе (Белая гора) и Эмангвени, позади горы Артур. Часть ее проследовала еще ближе к Малым Драконовым горам, перевалила через длинную, постепенно повышающуюся гряду холмов, ведущую к Эснг'очени (Скалы), и проникла в долину Магангангози, чтобы отрезать нгваанам пути выступления вверх по реке Ламбонджо и далее через проходы в главной цепи Драконовых гор.
Нгваанам удалось все же спастись, но ценой потери всего имущества. Последующие странствия и ужасная их судьба описаны в гл. 11.
Выполнив приказ, Мдлака вернулся в страну зулусов прямым путем (через Боргвилл, Ледисмит и Помсрой[111]). Он доставил много скота, а также захваченных женщин и детей — их расселили по всему государству. Часть скота была передана новоселам. Впоследствии к ним присоединились некоторые мужчины их племени. Женщины же, оставшиеся одинокими, нашли себе новых мужей. Все они зажили мирной жизнью, которая на протяжении двадцати лет была бы для них невозможна за пределами зулусского государства.
Тем временем Мзиликази прибыл в свой королевский крааль (он был восстановлен в сане вождя кумало, которого его незаконно лишил Звиде), расположенный как раз на пути его войска в долине Сиквебези, на границах современных округов Нонгома и Врейхейд. Во владениях Мзиликази имелась естественная крепость — лесистый холм Эптубени (Проход) и обширный лес Нгоме. Престиж Мзиликази среди кумало сразу возрос благодаря тому, что он явился во главе двух полков. Посвятив один день личным делам, Мзиликази продолжал свой путь на север. Кроме него и начальника штаба, никто не знал, куда именно он направляется: этому он научился у Чаки. «В результате кампания закончилась чрезвычайно успешно, добычу захватили богатую. Настолько богатую, что Мзиликази решил добрую часть ее оставить себе. Он предполагал, что его царственный повелитель ничего об этом не узнает. Но он глубоко заблуждался: никому еще не удавалось провести зулусского короля. Разведка Чаки работала блестяще, и вскоре ему стало все известно».
Чака удивился, но не разгневался. Это несомненно говорит о его необычайной симпатии и снисходительности к Мзиликази, ибо обычно, чтобы разбудить зверя в короле зулусов, достаточно было посягнуть на его скот. Все трофейные животные считались его собственностью и точно учитывались.
Чака поступил с Мзиликази милостиво: направил к нему гонца с требованием отдать недостающий скот.
«На это Мзиликази дал наглый ответ: он срезал перья, которые так гордо реяли над их головами, и отправил гонцов назад на родину. Он не послал с ними никакого сообщения, кроме того, которое вытекало из его поступка» .
— Увы! — горестно сказал Чака, увидев срезанные плюмажи. — Дитя мое опорожнилось на меня!
Советники Чаки поразились, что он так спокойно отнесся к оскорблению, которое в иных условиях привело бы его в страшную ярость. Еще больше удивились они, когда он, направив против Мзиликази карательную экспедицию (бригаду Изимпохло), приказал, однако, доставить виновного невредимым.
