же, предназначенная для настоящей атаки, задолго до рассвета исчезла из виду, укрывшись в густых зарослях на нижнем конце оврага, который разрезал гору от вершины до основания. На уровне естественного эскарпа, окружавшего гору, в овраге зияла пропасть, которая, казалось бы, исключала возможность штурма с этой стороны. Однако по краям пропасти, откуда после сильных дождей низвергался водопад, росли удобно расположенные кусты и деревья.
Ловкие у-диби с большим трудом поднялись вверх по оврагу: во многих местах им пришлось забрасывать на ветви деревьев, росших выше, веревки с камнями. К ним привязывали легкие канаты, и с их помощью мальчики подтягивали наверх увесистые ремни из сыромятной кожи. Растительность, а местами и выступы скал совершенно скрывали зулусов от тех, кто с вершины горы осматривал окрестности. Постепенно в нужных местах было закреплено несколько прочных ремней. Благодаря этому колонна, состоявшая из трех рот («черепаха»), медленно, но верно преодолела почти отвесную стену и построилась наверху под прикрытием кустарников. Времени на это ушло немало, и когда был закончен подъем, уже почти наступил полдень. Чака в это время отвлекал внимание пепета на другой участок и принимал на себя все оскорбления, какие только могли измыслить люди этого племени, не говоря уже о камнях, которые они скатывали на псевдоштурмовые отряды.
Тем временем настоящая штурмовая колонна двигалась вперед, оставив у закрепленных ремней в резерве у-диби и отряд воинов. Вскоре колонна очутилась в глубоком овраге, напоминавшем ущелье с отвесными стенами высотой сорок-пятьдесят футов. Дно оврага имело примерно такую же ширину и нигде не поднималось так круто, чтобы по нему можно было скатывать камни. В сущности, овраг представлял собой наклонный желоб с более или менее ровным дном. Большие камни, сброшенные сверху, летели бы прямо вниз и оставались там, где упали, по краям оврага, не причиняя вреда колонне, совершавшей подъем посередине. Впрочем, кидая в зулусов мелкие камни и метательные копья, защитники крепости могли бы превратить ущелье в смертельную западню.
Едва зулусская колонна миновала кусты, которые маскировали ее в нижней части ущелья, как ее заметили сверху несколько женщин пепета. Они немедленно подняли тревогу, и вождь Мшика поспешил послать воинов, а также всех женщин и детей, способных переносить камни, на скалы, тянувшиеся по обеим сторонам ущелья. Зулусы (их было около трехсот человек) немедленно образовали «черепаху», как им было показано накануне, и продолжали неуклонно двигаться вперед. Их построение походило скорее на приготовившегося к нападению армадилла[107], нежели на черепаху. Но сами они называли его «тысяченожкой Чаки».
На «тысяченожку» обрушился град метательных копий, палиц и камней величиной от кулака до половины кирпича, но шестьсот ног ее стоически и ритмично продолжали двигаться вперед. Вскоре, однако, число их стало уменьшаться: один за другим воины выходили из строя и опускались на землю. Щит упавшего немедленно поднимал его сосед: в крыше и стенах, образованных всеми щитами колонны, не должно было оказаться дыр.
Раненых, лишавшихся таким образом прикрытия, легко было прикончить, бросая в них по старинному библейскому примеру камни со скал.
Все пепета, которые могли бросать камни, расположились на скалах по обе стороны ущелья. В племени насчитывалось около тысячи человек, из них боеспособных было семьсот. Ничто, кроме построения в виде тысяченожки, не помогло бы зулусам пройти через это испытание.
«Тысяченожка» размеренным шагом двигалась вперед, словно не обращая внимания на град камней и метательных орудий. Когда она достигла верхнего конца ущелья, ее потери составляли около одной шестой состава. Там ее встретили двести воинов пепета, выстроившихся в несколько шеренг от одной стены ущелья до другой. Зулусская колонна медленно, но верно, протаранивала себе путь сквозь гущу врагов и наконец прорвалась к открытой вершине, разрезав строй пепета надвое. Мужество отчаяния не могло возместить защитникам крепости отсутствие выучки и недостаток опыта. К тому же на стороне зулусов было и преимущество численное, так что организованное сопротивление вскоре прекратилось. Началось всеобщее «спасайся, кто может!» Но где спастись? Подавляющее большинство пепета в панике разбежались во все стороны, преследуемые разъяренными зулусами. А все направления на этой вершине вели к пропасти глубиной двести футов.
— Вот они идут, — произнес Чака с сардонической усмешкой, завидев женщин и детей, которые появились на вершине скалы напротив него; бегущих неотступно преследовали зулусы. Некоторые пепета повернулись и грудью встретили окровавленные копья, остальные спрыгнули в пропасть на верную гибель. Падали они с громким криком. Вопль прерывался глухим звуком разбившегося тела, за которым наступала тишина.
Штурм крепости Описвени еще больше поднял престиж Чаки. Теперь, казалось, не было ничего невозможного для зулусского оружия.
Тот факт, что сотни мужчин, женщин и детей бросились с горы в пропасть, предпочтя такую смерть зулусским ассегаям, породил миф, получивший широкое распространение, будто Чака имел обыкновение уничтожать этим способом не только отдельных лиц, но и целые племена. Вот откуда происходят фантастические россказни про едва ли не все пропасти и водопады в Зулуленде[108] и большей части остального Натала и Пондоленда. Утверждают даже, что Чака практиковал этот вид казни в трех краалях, служивших ему резиденциями: старом и новом Булавайо и Дукузе. Изучение топографии территории, где располагались эти краали, показывает, что палачам вместе с осужденными, а также злорадствующему Чаке пришлось бы каждый раз покрывать расстояние в пятнадцать-двадцать пять миль, чтобы достигнуть утеса или водопада, пригодного для этой цели. Нет ни малейших доказательств того, что Чака казнил хотя бы одного человека, приказав сбросить его в пропасть или водопад.
В 1821 году Чака не пошел дальше в глубь Натала и вернулся в страну зулусов, где занялся дальнейшим укреплением своего государства и армии. Между тем Нгоза и Мац'ингваан продолжали опустошать области, лежавшие к югу от его владений.
В это время Сошангаан, бывший генералиссимус армии ндвандве, заместитель его Звангендаба и один из подчиненных ему командиров, Нк'аба, оставили за собой кровавые следы к северу от зулусской границы. После полного разгрома ндвандве каждый из них собрал банду авантюристов, ежедневно пополнявшуюся воинами из различных племен и уцелевшими членами кланов, разбитых этим трио. На западе от страны зулусов территорию современного Свободного Оранжевого государства опустошали орды хлуби во главе с Мпангазитой и батлоква во главе с Мантатизи. Единственным островом спокойствия и упорядоченного управления в море беспорядка и хаоса являлась Великая Зулусия Чаки. От реки Лимпопо на севере до рек Оранжевой и Сент-Джонс на юге, от пустыни Калахари на западе до Индийского океана на востоке мира и безопасности не было нигде, кроме как во владениях Чаки.
К концу 1821 года Чака завершил объединение и укрепление зулусского государства, простиравшегося от реки Понголы на севере до реки Тугелы на юге, от Индийского океана на востоке до реки Баффало на западе. Его территория составляла около одиннадцати с половиной тысяч квадратных миль. Это центральное ядро будущей империи позволило Чаке в 1821—1826 годах распространить свою власть на область в двадцать раз более обширную и «отбросить тень» далеко за ее пределы. Он возвысился быстрее, чем Наполеон, хотя вряд ли был гениальнее, но ему меньше мешали. Чаке, конечно, тоже приходилось укрощать честолюбивых военачальников, но не случалось иметь дело с вероломными политиками.
В начале зимы 1821 года Чака решил положить конец ужасным опустошениям, которые производили в Натале тембу во главе с Нгозой и ц'уну во главе с Мац'ингвааном, а также покарать Мативаана — вождя нгваанов. Как, вероятно, помнит читатель, в 1818 году Мативаан положил начало жестоким опустошениям северного Натала, а впоследствии осел у подножия Драконовых гор, у истоков реки Тугелы, в современном округе Бергвилл, и стал чем-то вроде барона-разбойника.
Благодаря колонизационным методам Чаки и непрерывному притоку беженцев, которые спасались с его владениях от хаоса, царившего за их пределами, численность зулусской армии достигла двадцати тысяч человек. Чака предоставил Мдлаке дивизию в составе семи полков (около семи тысяч воинов) и приказал восстановить порядок в Натале.
В то же время он впервые доверил Мзиликази самостоятельное командование двумя сводными полками, укомплектованными большей частью его соплеменниками кумало и членами родственных кланов. С этими силами Мзиликази должен был «заслужить себе шпоры», захватив скот и продемонстрировав
