боится, как бы ястреб не унес ее цыплят, даже когда они становятся взрослыми.
— Да, ты перерос всех цыплят и стал теперь настоящим страусом.
— И все-таки, мама, ты боишься, что меня унесет ястреб?
— Мне не нравится новый индуна (дворецкий) королевского крааля. Он слишком вежливый, гладкий и скользкий. Двигается так бесшумно, как ползет ядовитая змея. Когда-нибудь он ударит тебя сзади. Пампата думает так же.
— Послушай, мама, отчего ты не любишь Мбопу, сына Ситайи из клана Газини? Он очень полезный советник, хорошо управляет краалем, да и беседовать с ним интересно.
— Название его клана — «Кровь», и я вижу кровь, но не его, а твою. Убей его нынче, тотчас же.
Пампата разделяла опасения Нанди и сказала Чаке об этом, но он только посмеялся над ними обеими
Глава 18
Война с тембу. Новый Булавайо. «Черепаха» Чаки. В Натале восстановлен порядок. Измена Мзиликази.
Зимой 1820 года Чака направил послов на запад от реки Баффало ко двору Нгозы, верховного вождя тембу, победителя кузе, мбата, ситоле, нтули, беле и других. Послы передали его слова: «Давай мы, двое могучих, объединим наши силы и станем править миром в согласии». Нгоза вызвал к себе некоего Сигвегве, известного своим мужеством, и приказал:
— Ступай к Чаке и скажи ему, чтоб готовил копья. Возьми с собой тростник и воткни перед ним в землю как символ.
Смысл этого символа состоял в том, что даже вечно гнущийся тростник может стоять прямо перед королем зулусов. То было объявление войны, притом в оскорбительной форме.
Чака велел дать посланцу столько пива, сколько тот сможет выпить, и подарить ему трех жирных быков: одного для питания в пути и двух в качестве дара, а потом сказал Сигвегве:
— Ступай к Нгозе и передай ему, чтоб он ждал меня после новолуния. «Тот, кто, обращаясь к другим, ожидает ответа» сделал ему дружеское предложение, но он отверг его дружбу. Пусть знает, что светило, которое он увидит после полнолуния, это не месяц, а Чака.
Вернувшись к Нгозе, Сигвегве сказал:
— Вот я несу его (врага) на спине.
Нгоза так же хорошо понял эту метафору, как Чака — значение тростника. Поэтому он направил срочное послание Мацингваану — вождю ц'уну, прося его взять под свою охрану броды в нижнем течении реки Баффало. Он же, Нгоза, преградит путь противнику в верхнем течении реки, у горы Хлазакази. Весь скот племени вместе с женщинами и детьми был укрыт на правом берегу нижней Баффало, во владениях ц'уну.
Зулусское войско было разделено на две части, видимо, для того, чтобы оно могло действовать на обоих флангах армии тембу, во главе которой стоял Нгоза. Одна часть двинулась по равнине и прошла через область ц'уну. Воины ц'уну, охранявшие броды, под напором зулусов отступали до тех пор, пока не оказались далеко за рекой Тугелой. Там их не мог настигнуть враг. Чака впервые избрал роль зрителя и расположился на одной из вершин гряды холмов Г'удени. Вероятно, он сделал это для того, чтобы иметь возможность как можно лучше наблюдать за продвижением обеих частей своего войска.
Разделение зулусской армии несомненно проследовало одну цель: не дать Нгозе спастись бегством, если его войска будут разгромлены. Со стратегической точки зрения план имел свои достоинства, но был сопряжен с немалым риском.
Та часть зулусской армии, что двигалась по низменности, случайно наткнулась на беззащитных женщин и детей тембу, которые вместе со стадами племени были тщательно спрятаны в зарослях, тянувшихся вдоль реки Баффало. Большинство их было убито или захвачено в плен.
Вторая часть армии перевалила через гору Эсипези и перешла реку Баффало у холма Хлазакази, где встретилась с объединенными силами тембу и их союзников. Зулусам удалось форсировать реку Баффало, но в сражении, которое разыгралось у столицы тембу, им был нанесен сильный урон. Нападающим пришлось отступить и переправиться через Баффало в обратном направлении. Только замечательная дисциплина зулусов и хладнокровие Мдлаки, командовавшего войсками, предотвратили полный их разгром.
Между тем Чака со своего наблюдательного пункта (на вершине одного из холмов гряды Г’удени) пристально всматривался в глубокую, широкую и сильно пересеченную долину Баффало, лежавшую у его ног. Местами она была покрыта густыми зарослями колючих кустарников, кое-где виднелись одинокие деревья мимозы. Он устремил свои взор направо, в сторону столицы тембу, которая лежала где-то за холмами, окаймлявшими долину с запада, а затем налево, где действовала часть его войск, отделенная от другой расстоянием в добрых двадцать миль.
В то время как Чака, окруженный немногочисленным штабом, всматривался в даль, на вершине в сопровождении сильного отряда появился Джобе — вождь племени ситоле и союзник Нгозы (его владения прилегали к гряде Г'удени). Ни Джобе, ни Чака не отличались одеянием от зажиточного старейшины, а высокий рост Чаки не был заметен, так как король сидел на корточках.
Обменявшись приветствиями, каждый из них, по обычаю нгуни, сообщил, куда и с какой целью направляется. Однако хронисты не зафиксировали, что именно было сказано. Оба вождя провели большую часть дня на вершине холма, обсуждая текущие события и обмениваясь откровенными замечаниями по поводу недавно появившегося зулусского выскочки Чаки. При этом они говорили, какие надежды связывают с конфликтом, и напряженно всматривались в западную часть горизонта.
Беседу их прервал запыхавшийся и взволнованный гонец, который доложил Чаке:
— О король, наше войско отброшено и продолжает отступать.
Чака поднялся, как башня гнева, «разъяренный словно лев, попавший в сеть», и громовым голосом приказал «убить глупого болтуна» — злополучного гонца, который одновременно раскрыл его обман и поведал о позорном поражении. Несчастный стоял как вкопанный и, объятый ужасом, смотрел на Чаку. К гонцу подошел палач и тяжелой палицей раскроил ему череп. После этого Чака величественно проследовал к броду через реку Баффало, сопровождаемый своей свитой. Он даже не соизволил взглянуть на Джобе, а тем более попрощаться с ним.
«И глаза Джобе раскрылись, и он услышал его; и весь остаток дней своих он не переставал славить своих духов-хранителей, спасших его от того, чтобы ,,ступить ногой в это'. Но, дав Чакс уйти, когда он мог расправиться с ним, Джобе навлек на себя проклятия друзей-тембу. Однако Чака всегда был к нему милостив».
Даже издалека Чака разглядел, что у брода, где Мдлака приостановил победоносное продвижение войск Нгозы, развернулась ожесточенная битва. Чака был разъярен до предела, особенно потому, что осторожный Мдлака не советовал ему делить армию на две части. Если та половина, которая двигалась по равнине, не будет иметь успеха, игру придется считать проигранной, а результаты этого дня — унизительными.
Тут прибыли гонцы из этой части войска — ею командовал Нзобо (Дамбуза) и его помощник Ндлела. Они доложили, что весь скот тембу захвачен и угнан, а большая часть женщин и детей уничтожена или взята в плен. Чака смягчился. Ведь эти результаты компенсировали потери, понесенные частями Мдлаки, и к тому же Мдлака, по-видимому, сумел удержаться у брода.
Поздно вечером Нгоза прекратил боевые действия и отошел к своей столице. Зулусы тоже отошли, чтобы соединиться с другой половиной войска и тем самым сохранить захваченный скот. Обе части встретились близ холма Эталени (Плоская вершина) в современном округе Нкандла. На следующий день Чака отдал приказ: выявить и судить всех трусов и уклонявшихся от боя. Каждый воин, который не мог предъявить ассегай павшего врага, попадал под подозрение и должен был доказать, что сражался храбро.
