Да ладно этот Сомик! Кузова «шишиг» на глазах превращались в малогабаритные квартиры. Матрацы, одеяла, посуда. Продукты, бытовые приборы…
Мне казалось, что даже лица у моих подчиненных стали шире и толще. Осада Новогрозненского явно пошла им на пользу. Они даже начали задумываться о духовном. Так, например, Адамов пожаловался мне, что ни в одном доме не нашел ничего подходящего для чтения.
— Дикари-с, — заключил он.
Бандера с ухмылкой сообщил мне, что телевизор у папоротника отобрал замполит, посоветовал ему заткнуться, передал имущество связистам, телевизор уже починен, и круглосуточно функционирует у рэбовцев. Старшина же, отошедший от такого шока, теперь кусает локти, что не может лично прошвырнуться по Новогрозненскому, так как рядом замполит, и такое превращение старшины из поборника нравственности в откровенного мародера может быть неправильно понято.
Я передал бойцам рассказ Степана, и они окончательно успокоились.
— Ну, — сказал Эйнгольц. — Насколько я знаю нашего старшину, теперь нам придется еще хуже. Теперь он нас будет заставлять ходить за добычей. Вот увидите, он под это дело еще и пустую машину выбъет.
— Или отобьет у противника, — пошутил Боев.
Тут я вспомнил о Молчанове и танке. Танк у него все-таки отобрали. И это его очень злило. Ну а что поделаешь? Ничего не поделаешь…
Тем временем наше пребывание у города явно подходило к концу. Стрельба давно прекратилась, дома догорели, да и набеги солдат федеральных войск на городское население наше начальство весьма напрягали. Жители откровенно боялись возвращаться, так как город кишел военнослужащими всех мастей, и что от них ждать, местные не знали. Не знали, и опасались.
В общем, как я чувствовал, скоро нас должны были отправить куда-нибудь подальше от населенных мест.
Я высказал свои подозрения бойцам, и они срочно активизировались под лозунгом: «Хватай все что есть, потом разберемся»!
Но, во-первых, не мы одни такие умные, а, во-вторых, в город начали возвращаться беглые жители, и это резко сузило бойцам район «поисков» — чтобы там не говорили местные, а в жилые дома наши солдаты не заходили. Так что последние походы за «зипунами» оказались практически бесплодны. Из еды не достали вообще ничего, и принесли только две большие лопаты, которые я заказывал. Шанцевый инструмент нам был нужен не меньше, чем продовольствие.
Глава 6
Осада Новогрозненского закончилась, и сразу как будто наступила весна. Даже появилась пыль, а ведь еще вчера кругом и везде лежал снег.
Стало так тепло, по-настоящему жарко, что большинство бойцов уже днем не одевало бушлаты, а торчало на солнышке и грело свои промерзшие кости. Была и другая важная причина раздеться: вошь.
Кто мог достать воду, кипятил нательное белье, кто не мог — снимал с себя все до трусов, (если они, конечно, у него были), и методично, проверяя каждый шов, выбирал гнид из обмундирования.
Впрочем, иногда с гор налетал по-прежнему ледяной ветер, и голые съеживались. Но выбирать вшей не переставали. А я безумно радовался тому, что у меня этой заразы еще не было.
Мы съехались всем батальоном в одно место и моя половина батареи соединилась с половиной Найданова.
Что ж, формально я потерял самостоятельность в принятии решений, но, в принципе, меня это трогало мало. Ведь теперь я мог заниматься личными делами, в то время как к начальству по всем без исключения вопросам таскали Найданова.
Ну и ладно, он ведь кадровый! А мне пиджаку, все…. Ну, в общем, какой с меня спрос!
Короче, первое, что я сделал, это сходил к нашим артиллеристам узнать о судьбе Вовки. Как я и думал — дело замяли. Выяснилось, что личной вины лейтенанта в произошедшем нет. Виноват оказался сержант, который с грехом пополам закончил три класса церковно-приходской школы, и безошибочно считать умел только свою зарплату. В сержанты он попал исключительно из-за большой силы и злобного характера. Ну, просто потому, что у него ловко получалось избивать подчиненных, отчего те выглядели страшно дисциплинированными. Однако для артиллерии этого было маловато.
Командование подумало, и перевело провинившегося сержанта в пехоту. Даже без понижения в должности. Отправили его в роту Урфина Джюса, так как в части дисциплины она была самой слабой из трех. Сержанту объяснили, как он должен наладить службу, чтобы дело о ночном обстреле окончательно спустили на тормозах. Парень проникся, и в целях утверждения дисциплины в несколько разболтанной роте выбил с десяток зубов. Впрочем, Урфин Джюс был своим новым подчиненным весьма доволен. Если Бандера и Тищенко наводили дисциплину своими собственными кулаками, то за Бессовестных этот делал «штрафник». Причем и повиновение стало в роте завидным, и ротный ходил весь «в белом».
Самого же Вовку отправили обратно в Темир-Хан-Шуру. Тем более что из отпуска вернулся Поленый, и Вовку стало кем заменить.
Самое приятное лично для меня состояло в том, что я снова был рядом с Васей. И ночевать я теперь ходил к нему. Так как там был и Молчанов, то спали в «шишиге» мы теперь втроем. Вечером приходил Сэм Поленый, иногда — Куценко, (тоже прибыл с последним пополнением), мы играли в карты, слушали радио, один раз пили водку, и, вообще, очень весело проводили время.
Как оказалось, Васины бойцы в город не ходили. Им было далековато, да и Молчанов не дал. С другой стороны, Игорь сразу же сел на шею нашему папоротнику Чорновилу, и тому пришлось снабжать Васину батарею по полной программе. Таким образом, муки, масла и варенья у Васи не было. Зато были каши, тушенка, сгущенное молоко, и приличных размеров бочка с квашеной капустой. Под водку, которую принес Куценко, она пошла на «ура».
Не было, конечно, у Васи теплых одеял, толстых матрацев и ковров с эротическими сюжетами, но зато было полно синих с черными полосками казенных одеял, и масса спальников. Так что даже Ваня и Турок спали в одном спальнике на двоих. Это вызывало столько непристойных шуток со стороны Молчанова, Сэма и Куценко, что взбешенный Турок, в конце концов, решил спать просто на полу, без спальника.
На пару с Васей я ходил в столовую нашего ПХД. Там был и прапорщик Ахмед, (тот, который в очках), и в поварах — два моих бывших бойца. Так что нам с Васей обламывался и хороший, настоящий чай, и сыр, и печенье, и белый заводской хлеб. (Хотя я понял, что лепешки, выпекаемые Восканяном, ничуть не хуже, а в чем-то даже качественнее).
Как-то я так расслабился, что от Васи почти и не вылезал. Я даже не представлял себе, чем в данный момент занимается Найданов. Впрочем, он, скорее всего, тоже где-то предавался общению с друзьями. Вместе с ним в нашу бригаду попало еще несколько его однокурсников по училищу, почти все они были здесь, в Чечне, так что у него была собственная «тусовка».
Глава 7
Все, лафа быстро закончилась. Наш батальон снова разбивали на части, меня опять отсоединяли от Найданова, прикрепляли к Бандере, и мы должны были снова подниматься в горы.
Возглавлял нашу колонну Молчанов. Ему все это не слишком улыбалось: надо было покидать Васину «шишигу», опять искать у кого-то пристанище. Немного подсластило пилюлю только то, что на усиление нашей части было выделено два танка. Игорь быстро перезнакомился с танкистами, хотя одного, как оказалось, он уже хорошо знал. Это был тот самый сержант — танкист, которого Молчанов забирал на МТЛБ из-под минометного обстрела.
Перед самым отъездом я еще забежал к Васе потрепаться напоследок, но застал там также и
