– Вы потеряли одного человека.
– Несмотря на это, мы продолжим работу.
– Хорошо.
В трубке давно уже раздавались гудки, а Майкл все еще сидел, слепо глядя прямо перед собой.
– Вы можете пройти, мистер Скендал, – сказал охранник, посмотрев на меня. Его напарник, сидевший метром правее, даже не повернул голову в мою сторону. Он не спускал взгляда с монитора на внутренней стороне стойки. Она настолько напоминала ту, за которой я прятался вчера от пулеметов «Сынов Земли», что я невольно поежился. Конечно, мне не привыкать попадать под пули, однако давненько я не был так близко к смерти, как вчера. – Вас проводить?
– Пожалуй, стоит, если, конечно, это вас не затруднит, – ответил я.
– Нисколько не затруднит, – ответил охранник с улыбкой, – потому что сопровождать вас все равно придется моему коллеге из внутренней охраны, так как я ни при каких обстоятельствах не имею права покидать пост.
– Понятно, – сказал я.
– Подождите одну минуточку, я сейчас с ним свяжусь, – охранник снова склонился над приборами, вмонтированными в стойку, а я посмотрел на улицу. Дверь здесь тоже была из бронестекла, а за ней простиралась разрезанная светло-серым бетоном дороги зелень полей. Подъездной путь был перегорожен парой бетонных надолбов, остановивших бы за сотню метров от дверей Техасского отделения Центра космических исследований даже танк. Пулеметы и видеокамеры над входом яснее ясного говорили, что горячие техасские парни готовы отразить любую атаку на свое святилище.
Но меня это мало волновало. Я думал о другом – о том, что говорил мне Танг всего лишь два дня назад. Он знал, что его ждет, и определенно знал, кто угрожает его жизни, однако ничего более конкретного он мне так и не сказал, несмотря на все мои попытки убедить его рассказать все.
«Вполне возможно, что через день-два тебе уже не придется пожимать мне руку, – сказал он с усмешкой, здороваясь со мной, и тут же добавил ни к селу ни к городу: – Даже и не думал, что под ковром в директорском кабинете может быть столько грязи. Там, по-моему, вообще никогда не убирают, только поверху пылесосят».
Я сказал: «Да черт с ним, ковром! Что значит не придется здороваться?»
«Люди не бессмертны, хотя и не все это понимают, – ответил Танг с той же усмешкой, – однако это вовсе не значит, что каждый из нас – такой же трус, как и все остальные, и отступит только потому, что это сделали все остальные. К тому же всегда остается шанс, что я смогу их опередить».
«Кого, черт побери?»
«Тебе это знать необязательно».
«Что значит необязательно? Я же глава службы безопасности! Я уже не говорю о том, что я твой друг!»
«К сожалению, я сейчас вообще никому не доверяю. Доверять вообще опасно. Вот так поверишь кому- нибудь, подумаешь, что хороший человек, надежный, честный, а потом наш отдел кадров зафиксирует еще одного сотрудника, отправившегося в бессрочную командировку в страну, из которой не возвращаются. Главное, чтобы не пропало все то, что я уже успел узнать».
Танг был само спокойствие, однако я чувствовал страшное напряжение, таившееся под этой маской напускного хладнокровия.
«Или ты немедленно объяснишь мне, что происходит, и мы вместе думаем, что можно сделать, или…»
И взрыв, разнесший на куски входную дверь, и дробь пулеметных очередей.
Танг знал, что ему угрожает опасность, и знал, от кого она исходит, однако не хотел говорить мне, чтобы не втягивать во все то, во что вляпался он сам. Все-таки он был настоящим другом, хотя, быть может, ему все же стоило рассказать мне обо всем хотя бы немного раньше, потому что тогда мы, наверно, смогли бы что-нибудь придумать вдвоем. И все же одну зацепку он мне дал. Вернее, даже не зацепку, а мыслишку, с которой неплохо будет начать раскручивать это дельце. Если, конечно, во всем этом вообще был какой-то смысл.
– Проходите, мистер Скендал, – раздался за моей спиной чей-то грубый голос. Оторвавшись от своих мыслей, я развернулся и молча пошел вслед за плечистым здоровяком в гражданском костюме и с бэйджем на груди. Впереди меня ждал архив Центра, в том числе документация отдела кадров.
Голос А: …думать как вам угодно, а я могу сказать только одно – это становится опасно.
Голос В: Мне кажется, вы ошибаетесь. Пока никакой опасности я в создавшейся ситуации не вижу.
Голос А: Что значит не видите никакой опасности? Мы были на грани провала всей операции. Достаточно того, что этот Ли едва не вышел на нас!
Голос С: Не стоит так нервничать. «Едва не вышел» означает одно – все же не вышел. Наши люди успели вовремя остановить его.
Голос А: Возможно. Однако теперь на нашей шее висит еще один такой же.
Голос D: Кого вы имеете в виду?
Голос А: Скендала, кого же еще.
Голос D: Почему вы считаете, что он может представлять для нас какую-то опасность?
Голос А: Потому что он уже до многого докопался, и если так пойдет и дальше, то…
