·
·
·
·
·
11 часов 15 минут
Переулок Котовского
- Копай, Земляков, копай, - взмокшая Катерина, яростно выбрасывала землю саперной лопаткой.
Щель копали в двух шагах от сарайчика, так, чтобы за остатками забора улица просматривалась.
Женька отгребал землю огромной ржавой лопатой. Руки крепко саднило, - хорошо, начальница рукавицы презентовала. Сама она уже зарылась по шею, только светлая голова мелькала. Воткнула лопатку в сырую землю:
- Давай, меняй. Застоялся.
Выпрыгнула. Женька, подобрав полы шинели, протиснулся в выкопанный узкий прямоугольник. Неуклюже поддел землю, - шло туго, начинался глинистый слой.
- Земляков, ты змэрз, чи що? Шинель мог бы и скинуть.
- Не могу, - пробурчал Женька, врубаясь лопаткой в тяжелый грунт. - У меня, Кать, штаны порвались.
- Надо же. А иголку с ниткой ты потерял?
- У меня поперек лопнули, - Женька на миг выпрямился, глянул на командиршу. - Ты не нервничай, пожалуйста. Я сейчас приноровлюсь. А со штанами потом что-нибудь придумаю.
Катрин смотрела молча. Глаза зеленые мерзлее земли весенней.
День начался хуже некуда. На рассвете загрохотало, сразу на севере и западе. И воздух загудел. Отвратительный был день. 'Ривьера сраная' - как выразилась начальница. Нависала бледно-голубая, бесконечно прозрачная прорва неба. Из которой пикировали и пикировали 'лаптежники'.
Бомбили район городского парка и ипподром. Здесь, ближе к Рашкиной даче, самолеты проходили на высоте, перестраивались для атаки. Вспухали редкие облачка разрывов зенитных снарядов. Силуэты Ю-87 тянулись на юг, тут же над городом появлялись новые. Грохотало. Женька понимал, что у немцев не может быть столько пикировщиков, - не могут же существовать тысячи этих неуклюжих с виду, неистребимых самолетов. Просто немцы очень организованно работают. Черт, да какая там организация!? Вот они, - волна за волной. Бессчетно. Тысячи.
Истребителей сопровождения видно не было. Что-то носилось в вышине, едва слышно стрекотало. Дважды появлялись наши штурмовики. Женька видел звенья ширококрылых машин, проскакивающие над крышами домов. Шли туда же, - на север, к Белгородскому шоссе. Игрушечно стучали авиапушки, смутно грохотали бомбы и разрывы 'эрэсов'.
Еще далеко.
Женька с разведчиком прислонял к борту полуторки пролет дряхлого забора, - маскировка фиговая, но при беглом взгляде с улицы машину не заметят. Т-60 прятался в соседнем дворе, - броню загромоздили срубленными ветвями яблонь, - приземистая танкетка казалась еще одним ветхим сарайчиком.
Тень возникла над головой совершенно неожиданно, практически беззвучно, - широко распластанные крылья, неряшливо торчащие у пробоин лохмотья дюраля, медленно вращающийся винт. Шуршание воздуха, свист. От плоскостей что-то отрывалось, отваливалось. Ил-2 промелькнул предсмертной тенью, едва не зацепив трубу домишки, замершего на противоположной стороне переулочка. Через мгновение земля под ногами дрогнула, утробно и сильно громыхнуло. Женька видел сквозь ветви вспухающий дым, - самолет рухнул где-то у Пролеткультовского проезда. Поверить невозможно, - казалось, тень самолета еще скользит по тесным дворикам. Нет, это клочья дыма колыхались на солнечном диске.
Катрин перепрыгнула через соседский заборчик, - зубы стиснуты, почти некрасивая, - тоже видела.
- Чего встали? Работаем...
Сейчас Катрин молча сидела на корточках, прижимала к плечу корявый черенок лопаты. Женька пыхтел, выбрасывая наверх землю, - часть комьев сыпалась назад, норовя угодить за шиворот.
- Ступеньку сделай, - выпрыгивать трудно будет, - пробурчала командирша.
- Да чего, я так вымахну.
- Не тебе роем, - Катрин принялась прихлопывать-трамбовать бруствер. - Связисты до нас, долговязых, еще не доросли.
Женька изобразил приступок-ступеньку, утоптал ногой. Начальница ухватила за ворот, помогла выбраться, - шинель затрещала.
Катрин выругалась:
- Сыплется? Вот херня. У меня гимнастерка тоже как кисейная. Давай полы задери, - глянем, что с портками.
- Кать, может я сам как-нибудь? - неуверенно запротестовал Женька.
- Поворачивайся, поворачивайся, не к проктологу пришел. И сними это пальто дурацкое.
Женька со вздохом расстегнул шинель. Имелись подозрения что штанами процесс разрушения не ограничился. Перенос 'импортного' имущества в 'кальку' всегда был связан с риском. Ткань разрушалась относительно медленно, но... Нехорошо если именно теплые кальсоны в первую очередь эффект и поразил.
- Портки на выброс, - констатировала начальница после тщательной оценки повреждений. - Разве что денек еще протянут.
- Кать, а...
- Светишься, но не сильно. Не обмирай, - легче воевать будет. Я тебе предлагала бельишко сменить.
- Оно же немецкое было, и не очень...
- Не очень стираное? Земляков, в этом вопросе можно и должно быть беззаветным интернационалистом. Чешешься?
Женька вздохнул. Укусы насекомых терпеть было можно, вот только отчего паразиты о себе напоминали так неожиданно и в самые неуместные моменты?
- Держись, - с неожиданным сочувствием сказала Катерины. - А со шмотками придумаем что-нибудь. Тебе пока нужно строевой вид сохранять.
Женька кивнул. Сама начальница имела вид боевой, подтянутый, - в короткой телогрейке, с ремнем, отягощенным подсумками и ножнами со штыком. О командирском звании только облезлые 'кубари' в петлицах напоминают. Шаровары на коленях прохудились, но почти у всех военнослужащих форма ободралась, - не первую неделю в бою. Наступление, потом оборона...
