отмучился. Шестиствольные 'ишаки' промолчали, зато после паузы из-за насыпи и от домов полезли опасливо пригибающиеся гансы. И то дело. Прошло еще полчаса. Дальше, у причалов ремзавода, кто-то подал признаки жизни. Стреляли яростно, хоть и коротко. Нет, это не армейцы. Видно, кто-то из братвы. Чего в стороне-то оказался? Так всегда в десанте - хрен поймешь кто, где и откуда. Старший краснофлотец нежно протер затвор винтовки. Дым от удушливых шашек, что накидали гансы в прошлую атаку, почти развеялся. Можно и работать с толком.... Сквозь тянущийся над землей едкий дым сияло яркое и холодное весеннее солнце. Подсушит и землю влажную и кровь пролитую...
12:20
Порт города Николаева
21 апреля 201? года (по координатной сетке 'ноля') Как-то не так и не этак. Думать не получалось. 'Фигня полная', как любит говаривать временно отсутствующая товарищ Мезина. Женька вздохнул, отправил ноутбук в спящий режим, и пошел менять род деятельности. Спорт-уголок был открыт, и рядовой Земляков с ходу заехал ногой в живот 'гиммлеру'. Манекен принял атаку с истинно арийской стойкостью, только закачал красной лысой головой. Женька добавил баварцу еще разок, и скинул с себя камуфляжную куртку. Пропотеть и сгинет умственная усталость. Пропотеть удалось быстро, но смутное беспокойство все равно осталось. Видимо, 'колбасить' начинает. Операция предстояла мгновенная, хорошо продуманная-просчитанная. Не прогулка, естественно, но больше риска в самом 'прыжке'. Тут начальство совершенно право и возразить нечего. Расчетное время выполнения задачи - 16 часов, плюс-минус еще часок. Не в хронометраже дело. Женька попытался сломать 'гиммлеру' коленную чашечку, но шеф СС даже не поморщился, - единственная 'нога' манекена и не такое видывала. Лишь вздрогнул гад, надменно выпрямляя потертую спину. Отдуваясь, Земляков отошел к мату на стене, и немножко повыбил пыль из него. Хреново. Как не трактуй, хреново. Испытывал рядовой Земляков неопределенное недовольство по отношению к собственному руководству. Чувство абсолютно глупое и смешное в любом случае. Новый начальник оперативной группы старший лейтенант Толкунов был каким-то не таким. Формулировка идиотская, но так уж получалось. В конце концов, Женька за свою короткую воинскую службу повидал уйму офицеров, командиров и прочих старших чинов. Даже сам какое-то время звездочки на погонах носил. Кстати, не слишком-то понравилось. А старлею Толкунову собственные погоны нравились. Был старший лейтенант молод, тренирован и имел основания считать себя просто созданным для службы в Отделе. Крепкий спортивный парень, успевший повоевать в горах и заработать вполне заслуженную государственную награду. Образованный, имеющий неплохое представление о ТОЙ войне. Вероятно, смелый, раз излучает такую готовность и уверенность. Внешность приятная, не красавчик, но улыбка располагающая... Тьфу! Улыбка-то причем? Ну, очаровала его самого Катерина, - что здесь удивительного? Начальница опьяняюще воздействует на девяносто процентов мужчин. Еще хорошо, что большинству самцов удается прочувствовать, что лучше подальше держаться. Да, Екатерина Георгиевна у нас вовсе не девушка, а черт знает что такое. Короче говоря, о ревности забудем. Рядовой Земляков - человек адекватный, начальницу уважает и даже очень. Посему с интересом понаблюдает: воспользуется ли Катерина свежатиной, или сразу исчерпывающего пинка товарищу Толкунову выпишет. Что в нем все-таки не так? Что-то со службой связанное. Трудно уловить. Одни ощущения. Ощущения - это интуиция или нет? Ты, Земляков, как собака Павлова - одни слюни и нечленораздельное рычание. Женька вспомнил улицу Академика Павлова, дым горящего города и озлобился. Нашел тему для раздумий. Приказ на создание оперативной группы прочел? Расписался? Готовиться начал? Вот над выполнением задачи и нужно думать. С Толкуновым идти, значит с Толкуновым. Посмотрим, как он там улыбаться будет. Левой, левой, - она слабее. Коленом и ногой. Быстрее! 'Медленный - значит мертвый', - говорит начальница и она права. Как всегда. Кулаки ныли, хотя бил правильно. Женька подхватил со стеллажа черенок малой саперной лопатки. Подручными средствами... Там опять весна. Здесь - два месяца прошло, Там - целый год. Прыжок будет с двойной коррекцией. Сложно. Расчетная группа ноет, пытается заранее застраховаться от ошибок. Компьютерный Шурик вчера за чаем вздыхал горестно, бубнил о нехороших предчувствиях. Но никакой интуиции у него нет. Один вполне простительный страх за собственную задницу. По заднице бить не будем. Глаза - горло - пах. Начальница научит, она столько кастраций провела - страшно подумать. Манекен качался, кряхтел. Прыгнем. Туда и обратно, как в доброй сказке об изъятии материальных ценностей у всяких там драконов-курильщиков и прочих сомнительных типов. Прыгнем, и все будет нормально. А с чем тогда будет не нормально? И что тебе, Земляков, неймется? Нормальный старлей, лично тебя не дергал, 'строить' не пытался. Комендачей, конечно, вздрючил, но они сами вечно нарываются. Надо бы посоветоваться. Катька приедет, с ней поговорить. Вроде бы неудобно. Посмеется начальница. С майором? У него, вообще-то, проблем и так хватает. К тому же начальство и само разобраться способно. У него, у начальства, опыт и выслуга лет... - Слушай, ты инвентарь доконаешь, - в дверях спорт-уголка стоял Сан Саныч. - Виноват, - Женька опустил колышек и принялся заправлять футболку. - Мне вашего 'гиммлера' не жалко, - пояснил майор. - Но добьете куклу, будете бегать, искать замену. До осени официально ничего нам не дадут. А в ежедневном спарринге Екатерина тебе за неделю множественные переломы обеспечит. - Ну что вы, Сан Саныч, она со мной осторожно, - поспешно заверил Женька. - Как с цыпленком. Майор хмыкнул: - Скромность украшает интеллигентного человека. Когда вы тут разминаетесь на кошках и цыплятах, мне дверь приходиться закрывать. Невозможно по телефону разговаривать - сплошь нецензурная лексика и грохот. Истинный штурм рейхсканцелярии. - Виноват. Как-то не осознаем. Сделаю выводы, - заверил Женька. Майор смотрел с интересом: - Евгений, что-то мне эта интонация знакома. Учти, что наглая готовность признать вину весьма часто разочаровывает вышестоящее руководство. Никакого, понимаешь, повода провести длинную и увлекательную воспитательную беседу. Не уподобляйся. В конце концов, ты не блондинка. - Товарищ старший сержант тоже не совсем блондинка, - пробормотал Женька. - Это у нее камуфляж. А насчет шума - я искренне. - Верю. Хамить ты не любишь, за что тебе отдельное персональное спасибо. Приводи себя в порядок, и побеседуем о делах насущных, пока туристы не прибыли. Туристы - это Катерина и поехавший ее встречать старлей. Сам вызвался, куртуазный маньерист. Сан Саныч должно быть счел, что общение в неформальной обстановке сблизит товарищей командиров. Времени было в обрез. Действия со сдвигом даты старта относительно 'кальки' почему-то от спешки не освобождали. Вместе с майором прошли-проверили поминутно первый этап операции. Всё вроде было понятно, обсудили возможные осложнения, ничего нового не придумали. Сан Саныч глянул на часы: - Сколько можно добираться из Шереметьево? - Так Ленинградка, сами знаете, - Женька усердно изучал карту лимана. Странное дело. Можно быть уверенным, - Сан Саныч с начальницей в близких интимных отношениях никогда не состоял. Просто так переживает, бескорыстно. Следовательно, можно и с самыми яркими блондинками дружить. Иришка, чудная девчонка, верить отказывается. У неё в университете слишком всерьез дедушку Фрейда изучают. Научная интеллигенция, ничего не поделаешь. Впрочем, Иришка всегда говорит ерунду, а делает правильно. Пискнул датчик сигнализации на входной двери, застучали шаги. Вернулись. Топал, конечно, Толкунов, а вот это игривое постукивание - неужели на каблуках Катерина? - Привет вооруженным силам! - ослепительно улыбающаяся начальница ступила в кабинет, поставила на стеллаж звякнувший пакет. - Привет из дивной долины дьюти-фри. За начальницей вошел Толкунов, галантно несший рюкзачок путешественницы - Это еще что такое? - заворчал Сан Саныч, осуждающе кивая на пакет. - До праздника боезапас постоит, - сказала Катрин, и, неожиданно обхватив командира за шею, чмокнула в щеку. Изумлялся Сан Саныч редко. Женька не без удовольствия покосился на офигевшего начальника, но тут наставница взяла и поцеловала самого Землякова в щеку. Пахло от Катрин какими-то изумительными мексиканско-пряными духами. Мелькнула мысль, что старикан Зигмунд был не так уж неправ в своей психосексуальной категоричности. - Вижу, настроение бодрое, - заметил опомнившийся Сан Саныч. - Как малая родина? - Стоит. Капиталистическое разложение еще далековато от нужной кондиции, так что с вторжением за океан придется повременить, - Катрин улыбалась. - Мы работать будем? - Евгений, чайник включи, - распорядился майор. - Дух переводим, и озвучиваем назревшие мысли. Женька успел налить чайник и подсыпать в корзинку сушек. В коридоре майор тихо спросил у Катрин: - Это что за эскапады? - Шалю, - довольно мрачно сказала начальница. - Нельзя, что ли? - Глупо. Не ладите со старлеем, что ли? Начальница промолчала. Вошли в кубрик. Катрин ухватила личную кружку с мрачной картинкой изображающей таинственные развалины среди дремучего леса: - Между прочим, все три дня меня какой-то бурдой поили. Нет за океаном нормальной заварки с веником и пылью. - Угм, - согласился майор. Катрин прислушалась к
