момент ожидая прокола и готовый по первому же подозрению сдернуть Сонное Покрывало с головы Невменяемого. Именно об этом они договорились заранее. И если бы такое случилось, пришлось бы прорываться из города с боем.
Но все окончилось благополучно. Кремон врал напропалую, хотя со стороны и казалось, что он полностью лишен собственной воли и отвечает на любой вопрос только правду. К тому же за эти полчаса в ворота поместья заглядывали несколько посыльных, и теперь они там подпрыгивали от нетерпения. Видимо, магический раритет был востребован в других местах просто невероятно. В конце концов косящийся на ворота дознаватель резко фыркнул, прислушался к звону колокола на городской башне с часами, сам снял бережно Покрывало с головы охотника и уже на ходу хлопнул Эрика по плечу:
— Ладно, мы двигаем дальше. Время поджимает. Но как-нибудь потом, если не накажут меня отправкой в действующее войско, обязательно заскочу к тебе на стаканчик вина. Угостишь?
— Обязательно! — крикнул ему вслед Махпун и протяжно вздохнул от распирающего его тело облегчения.
Пока остальные каратели неспешно покидали двор, подскочивший с места Кремон с раздраженными нотками набросился на своих воинов:
— Чего стоите! Все, отдых закончился! Продолжаем тренировку! Разбились на пары. Начали!
Вскоре он уже метался между рядовых охотников, выказывая присущее всем командирам недовольство как внешним видом своих подчиненных, так и их несуразными действиями. Не нравились ему ни движения с оружием, ни управление магическими структурами. И хоть ворота вскоре закрылись за карателями, но они еще далеко слышали разносящийся по улице голос:
— Кто так меч держит? Это ведь не палка, которой коров погоняют. Резче, резче кистью вперед двигай. Вот так, отлично! И защита почему такая тусклая? Ну-ка добавь ей силенки! Так, а теперь отбивай! Ух!..
В какой-то момент, по странному совпадению и собственной безалаберности, он оказался на пути отбитого мечом фаербола. Атак как защиту воздвигнуть вокруг себя и не старался, то мог остаться с поврежденными глазами. Сгусток магической энергии летел прямо в лицо. И только в последний момент Невменяемому удалось выставить перед собой раскрытую ладонь. Напрягшись в предчувствии боли, он так и замер с закрытыми глазами. Чей-то испуганный возглас заставил всех остальных воинов тоже застыть на месте. И только потом виновник происшествия бросился к командиру:
— Ты как?!
Кремон уже открыл глаза и теперь с недоумением рассматривал пальцы на руке. А второй рукой потирал затылок:
— Да вот… странно как-то. Только тепловая волна по руке прошла.
— И ничего больше?
— Вроде как ничего.
Десятник Сава приблизился тоже. Сам он ничего не видел, но, когда ему пояснили суть дела, недоверчиво улыбнулся:
— И куда эта тепловая волна прошла?
Невменяемый опустил голову:
— Кажется, ушла в землю.
— Не должно так быть. Уверен: фаербол просто рассосался в пространстве.
— Несложно проверить, — предложил командир и бесшабашно выставил в сторону левую руку. — Давай швырни ты тоже. — Но тут же спохватился и добавил: — Только не самый большой, а минимальный.
Сава недоверчиво скривился, оглянулся на своих коллег как бы призывая тех в свидетели, и после короткой концентрации послал еле видимый глазу сгусток энергии в цель. Тот вошел в руку без всякого звука и словно в ней растворился. Кремон внимательно осмотрел пальцы, на которых обязательно должен был появиться ожог:
— Однако… Даже точки нет. Ну-ка теперь давай чуть больше.
Дальше испытания проходили по нарастающей. И ни один фаербол не причинил Невменяемому ни малейшего вреда. Вся смертельная энергия словно впитывалась телом и по нему сбрасывалась в землю. Дошло до того, что практически смертельный удар, который нанес воин со свежим магическим запасом, повредил не что иное, как… подошвы на сапогах Кремона. Тот запрыгал, стаскивая с себя обувь:
— Шейтар! Как же оно печет!
Все увидели в подошвах сапог две прожженные дыры, размером с большую монету. Сава первый сообразил, что к чему, восхищенно пощелкал языком и констатировал:
— Командир, кажется, ты теперь можешь смело работать громоотводом.
Глава 33
ПЕРЕХОД С ОСТАНОВКАМИ
На следующий день, после обеда, переодетые в свободных охотников энормиане покидали пропитанный запахом дыма Бурагос. Делали это без всякой скрытности. Наоборот, афишировали свою скандальность и показную веселость от якобы выпитого в течение последних суток алкоголя и не скрывали своего наплевательского отношения к судьбе огромного города, не забыв распустить перед этим слух, что заработали люди рода Зейк и их бравые стражники на маленьких рожках просто невероятные суммы денег. Надменные и распухшие от пьянства лица явно распирались скабрезными мыслями по поводу продолжения бесшабашного отдыха после славной добычи на севере, и только строгость командира держала беззаботную компанию в узде дисциплины. Но горожанам пришлось проявлять ловкость и сноровку, чтобы увернуться от прущих напролом похасов. А воины многочисленных разъездов и выставленных после пожара заслонов посматривали на охотников с угрюмой завистью, проклиная в душе свою тяжелую службу и никчемную оплату за нее. Останавливать отряд никто не стал, потому как приказ был проверять лишь подозрительных людей, невзирая на то, пешие они или верхом. А в данном случае разящий перегаром отряд скорей вызывал желание поскорей убраться у него с пути, чем обратиться к его командиру с невинными, так сказать, житейскими вопросами.
Между собой, правда, воины гарнизона вопросы задавали, но старались делать это как можно тише:
— И куда это шейтарово отродье прется?
— Наверняка на свой болотный север спешат.
— Непонятно. Чего они тогда на восток едут?
— Действительно. Может, заблудились?
— Ага, хочешь подсказать им правильную дорогу?
— Делать мне больше нечего, да и вообще, может, они заказ на охрану нового каравана взяли.
И уже далеко за крайними пригородами воины одной из последних застав догадались о конечной на сегодня цели неспешно двигающегося отряда охотников:
— Смотри, да ведь они свернули на дорогу в Песочное.
— Теперь все понятно. На самый дорогой постоялый двор подались.
— А то! С их денежками я бы тоже самое лучшее ел и на Цены не оглядывался.
— Сравнил! Но меня удивляет то, что они никого не боятся. Неужели их самих никто никогда не грабит?
— Шутишь? Да на них и всей нашей сотни мало будет. Они же все «змеиные».
— Почему тогда пояса Кзыров не носят?
— Вот сопля зеленая! Да потому что они свободны от любой воинской и прочей повинности и живут, как им заблагорассудится. Хотят — караваны сопровождают, а хотят — сидят по своим замкам да опыты с оживлением скелетов проводят.
— Ох, жуть-то какая! А чего тогда наш Фаррати не прижмет их к ногтю?
— Оно ему надо? Чем бы свободные охотники ни тешились — лишь бы в управление государством не
