должен вести себя максимально вежливо и корректно. Поскольку твое освобождение не входит в нашу задачу…
— Ненавижу баб! Последний раз предупреждаю: освободите меня, или это последний день вашей работы в УН! Да вас выгонят с позором, и вы никогда не найдете себе работу! Да я…
— Только попробуй нам что-то сделать — и мы расскажем, где тебя видели и при каких обстоятельствах… — пригрозила Эльза.
— Только попробуй! — спеси в голосе пленника заметно поубавилось. Но ненадолго. — Вы все равно не знаете, кто я! Принимаете за того, на кого я похож! Но я — не он! А кто я — не скажу! Давайте пошевеливайтесь, освобождайте меня, за что вам деньги платят?!
— Жаль, фотоаппарат не взяли. Продали бы фото газетам, а там уж люди сравнивали бы и решали для себя, кто же на них изображен — настоящий Венский или же человек, весьма похожий на него…
— Заткнись, крыса! — рявкнул пленник, дернувшись в цепях, словно пытаясь ударить Эльзу.
И тут же получил три удара в разные части тела — ни Эльза, ни ее напарники не собирались терпеть оскорблений.
— Нет, это ты заткнись… — тихо, но многообещающе произнесла Эльза, приблизивший к мужчине вплотную. — Я не потерплю оскорблений. Ты понимаешь, что мы здесь одни, и свидетелей нет? Разозлишь меня — и я оторву тебе… догадайся с трех раз, что. И пока сюда доберутся те, кто будет освобождать 'Райский уголок', ты умрешь, и все спишут на преступников. Думаешь, кто-нибудь станет разбираться, что здесь произошло? Будь уверен, никто по тебе не всплакнет, а через пару дней вообще забудут, что был когда-то такой…
Эльза резко отвернулась:
— Работаем, не обращая внимание на этого… Будет выступать — засунем кляп. Думаю, в таком месте он найдется?
— Найдется, — подтвердила Катя.
— Вот и отлично…
— Не надо было хамить… — объяснил Том пострадавшему его ошибку. — Вежливее надо быть с людьми.
— Да пошел ты…
— Да я-то пойду, куда захочу и когда захочу. А вот тебе висеть здесь, пока тебя кто-нибудь не найдет. Журналисты, например.
Уновцы подошли к ёблину, который все еще был без сознания.
— Помогите ему очухаться, — распорядилась Эльза. — Мы не можем ждать.
Том похлопал ёблина по щекам, но реакции не последовало.
— Надеюсь, мы его… не того? — подумал вслух Дженс.
— Дайте я посмотрю… — предложила Катя и, не дожидаясь ответа, подошла к ёблину.
Пощупала пульс на шее, подняла веки, заглянув в глаза
— Ты что, врач? — удивился Дженс.
— Нет. Но проходила курсы оказания первой медицинской помощи. Для нас это обязательно. Клиенты ведь всякие бывают — в том числе и старые, да и молодые попадаются со слабым здоровьем. Бывает, люди не выдерживают столь интенсивной физической нагрузки, всякое бывает…
— Понятно… Так что?
— Живой. Сейчас…
Катя отошла к полкам, где лежали различные 'инструменты' — хлысты, вибраторы и прочее. Открыла небольшой ящичек, откуда извлекла маленькую баночку с какой-то жидкостью.
— Аптечка есть в каждом номере, — пояснила Катя, возвращаясь к ёблину. Открыла баночку — в помещении распространился резкий запах — и поднесла ее к носу преступника.
Прошло несколько секунд, и ёблин открыл глаза. Обвел мутным взглядом людей, стоящих перед ним.
Эльза тут же подошла к захватчику, присела на корточки.
— Значит, так. Слушай внимательно, повторять не буду. Ты у нас в руках. Либо ты рассказываешь все сам, либо мы принимаем самые жесткие меры… И ты все равно рассказываешь все, что знаешь, только вот здоровья у тебя станет намного меньше.
— Ты кто такая, коза? — ответил ёблин, с трудом шевеля языком. — Отвали от меня, овца крысомордая!
— Ну все… вы меня достали!!!
Через пять минут ёблин висел по соседству с человеком, похожим на Венского Робиса Колаевича. И был он также раздет. Эльза стояла перед ним, сжимая в руках хлыст.
— Я буду говорить, буду! — верещал ёблин.
— Поздно! Раньше надо было соглашаться!
Хлыст промелькнул в воздухе стремительным росчерком, ёблин заорал, а на его груди появился кровавый порез.
— Я все скажу, все!
— А мне уже все равно! Другого языка найду!
Снова ловкое движение, вопль — еще сильнее, чем первый, и вторая кровавая полоса на груди.
— Я простой наемник! Мне заплатили за участие! Я никого не убивал! Но я многое знаю! Я все скажу!
— Том, останови ее. А то убьет ненароком…
— А что я-то? Почему не ты?
— Ты ее лучше знаешь.
— Вот именно. Потому и не лезу…
— Что вам нужно? Численность? Вооружение? План? Я все скажу!
— Ишь, как заговорил-то, даже без акцента, — заметил Том.
Решив, что для передней части достаточно, Эльза зашла пленному за спину, попутно припугнув Венского:
— Смотри и трепещи: захочу — с тобой тоже самое сделаю.
И тут же поперек спины ёблина пролегла кровавая полоса.
— Эльза, может хватит? — неуверенно предложил Том. — Нам надо спешить.
— Лично я никуда не тороплюсь…
— А как же заложники?
— Вот и займитесь ими. Я позже присоединюсь.
— Эльза!
— Ну ладно, ладно… И впрямь, увлеклась я. Давай, рассказывай…
Из рассказа ёблина складывалась следующая картина.
Группа преступников, захватившая 'Райский уголок', насчитывала не менее полусотни бойцов. Точней ёблин сказать не мог, поскольку, во-первых, плохо считал, а во-вторых, не заморачивался подобным вопросом. Единственное, что его интересовало — это оплата.
Заправляли всем три человека — один главарь и двое 'ближайших помощников'. Пленный дал описания, но весьма приблизительные — для многих ёблинов все люди на одно лицо, да и видел он 'командиров' недолго.
Это были единственные люди в отряде, остальные же — ёблины, нанятые для этой операции. Вознаграждение пообещали немалое — такое, что ёблины соглашались, не раздумывая.
Эльза предположила, что участь нанятых ёблинов предрешена заранее — тех, кто выживет, убьют после завершения операции. Весь куш достанется главарю и двум его подручным.
По словам ёблина, во время захвата 'Райского уголка' погибло не менее десяти ёблинов, еще столько же получили ранения.
Небольшая группа бойцов караулит ворота. Часть отряда — все, кто хорошо стреляет — заняли позиции на последних этажах двух самых высоких зданий — 'основного' и замка. Если начнется штурм, и нападающие полезут через стены, прорвутся через ворота или же сделают пролом в стене, то стрелки на крышах успеют положить немало людей. Но главное даже не в этом.
