— Эльза Хокс, старший сотрудник УН. Младшие сотрудники Том Барнс и Дженс Клевальски. Как только мы узнали о захвате 'Райского уголка'…
Вольфганг Цетрус пытался пробиться к подчиненным, но журналисты не пускали его, понимая, что он прервет интервью. Директор УН подавал знаки, призывая Эльзу замолчать, но та делала вид, что ничего не замечает.
Часть журналистов бросились обследовать территорию в поисках того, что интересовало их больше всего — кровавых жертв.
Неподалеку от уновцев и окружающих их журналистов прохаживалась, тщательно прислушиваясь к словам Эльзы, странная парочка. Очень низкий человечек, чей рост, видимо, ушел в живот, лысый и с жиденькой бородкой. Человек носил ботинки с очень толстой подошвой, чтобы казаться выше, но и так едва доставал до груди среднестатистического мужчины. При этом он умудрялся свысока посматривать на всех вокруг, с этакой высокомерной брезгливостью.
Дженс узнал его — Иколай Пидасов, самый скандальный журналист из желтой газеты 'Миф фигни: фигня во всех ее проявлениях'.
'Постоянно где-то с кем-то происходит какая-нибудь фигня. И наша цель — узнать, что же за фигня произошла, и рассказать об этом нашим читателям', — вот девиз 'Мира фигни'.
И если владельцы 'Полуправды' клялись и божились, что их материалы соответствуют действительности не менее чем на пятьдесят процентов (на основании чего претендовали на звание самого объективного и независимого издания Ням-Ням), то в 'Мире фигни', наоборот, считали правдивость необязательной. 'Главное — увлечь читателя, подбросить жареных фактов. А уж насколько они соответствуют действительности, дело даже не десятое', — говорили журналисты 'Мира фигни'.
'Чтобы написать о чем-то, совсем необязательно знать об этом хоть что-то', — добавлял Иколай Пидасов.
За ним попятам следовал высокий худощавый тип с блокнотом и ручкой, с подобострастием глядя на Пидасова и старательно записывая каждое слово.
Петр Оленев, начинающий журналист, публикующий свои статьи под псевдонимом Олень, надеющийся обрести такую же скандальную известность, что и его кумир — Иколай Пидасов.
Осматриваясь вокруг и прислушиваясь к словам Эльзы, Пидасов диктовал:
— …возникает вопрос, каким же образом сотрудники УН оказались в 'Райском уголке' во время захвата заложников? Версия о том, что они проникли сюда после захвата, выглядит неправдоподобной. Всем известна трусость, леность и тупость сотрудников УН. Ни один из них по своей воле не сунулся бы туда, где им может грозить опасность. Более вероятной кажется версия, что во время нападения преступников уновцы уже находились в 'Райском уголке'. По личным делам, разумеется. И, замечу, в рабочее время. Вместо того, чтобы исследовать недоразумения и предотвращать их, сотрудники УН развлекались в 'Райском уголке'. Спрашивается, за что мы платим налоги? Всем известно, что огромные суммы, выделяемые государством — выделяемые, замечу, из наших карманов! — пропадают бесследно. Ничего удивительного, если сотрудники УН развлекаются в подобных заведениях. Хотя, разумеется, это лишь мое предположение. На самом деле все могло обстоять совсем по-другому. Может быть, эти уновцы были с преступниками? А потом, чего-то не поделив — например, уновцев обуяла жадность и им показалась малой их доля в предполагаемом выкупе — они разругались и передрались друг с другом… Также кажется крайне подозрительным то, трое уновцев могли справиться с бандой преступников. Может быть, работницы 'Райского уголка' сами оказали сопротивление и побороли преступников, а уновцы присвоили себе лавры победителя? Как бы ни обстояли дела на самом деле, мы об этом уже никогда не узнаем, в очередной раз правда будет скрыта от нас…
Эльза, не вдаваясь в подробности, очень кратко рассказала об освобождении 'Райского уголка', делая упор на многочисленность преступников, их опасность, и о том, как беспокоились уновцы за жизнь и здоровье заложников.
— За подробной информацией обращайтесь в отдел связи с общественностью, — закончила Эльза интервью и, расталкивая журналистов, двинулась к выходу. Том и Дженс последовали за ней.
Навстречу им бежал Хряк.
— Чтобы через пятнадцать минут на моем столе был подробный доклад! — яростно прихрюкивая, приказал он.
— Ты чего такой возбужденный, блохастик? — ласково поинтересовалась Эльза. — Тебя оторвали от просмотра порнографических журналов и заставили поработать?
— Не смей обзывать меня блохастиком, дура! — бешено вращая глазами, завопил Хряк.
В этот момент подоспел Вольфган Цетрус, вырвавшийся наконец из окружения.
— Чтобы через полчаса на моем столе лежал подробный доклад!
— Через четыре, — ответила Эльза.
— Через четыре с меня шкуру спустят, если я не буду знать всего, что здесь случилось! Час — максимум!
— Да мы освобождали 'Райский уголок' больше часа! Как мы можем описать это, да еще и подробно, за час? Три с половиной, не меньше!
— А мне его когда читать? Я сам выторговал только три с половиной часа! Полтора, больше не дам!
— На три соглашусь. Нам еще до управления доехать надо.
— Мой шофер вас отвезет. Два часа, и ни минутой больше!
— Попробуем уложиться, но ничего не обещаю…
Сторговавшись на двух часах, уновцы наконец покинули 'Райский уголок'…
В Управлении Дженс задержался до самого вечера. Письменные отчеты, личные рапорты, объяснительные… Под вечер ему стало казаться, что от писанины он устал больше, чем от схватки с преступниками.
Наконец начальство смилостивилось, отпустив 'героев дня' домой. Пригрозив, что завтра придется продолжить объяснения.
Придя домой, Дженс принял ванну, смывая усталость, тревоги и заботы дня. Расслабился — и набрался сил. Отдохнув за чашечкой мате, стал собираться на свидание с Эмили.
Гадать, придет — не придет, не хотелось. Но мысли помимо воли возвращались к этому.
А если она не захочет встречаться? А если не сможет придти? У нее ведь и номера телефона Дженса нет. Как и у Дженса — ее. А если…
Подобные мысли терзали душу, Дженс отгонял их, как мог.
— И чего это я так волнуюсь? — спрашивал себя Дженс. — Что я, первый раз с девушкой встречаюсь? Не первый, далеко не первый… Что в этой Эмили такого особенного?
Дженс вспоминал ее — и начинал волноваться еще сильнее. Так, как не волновался, пожалуй, со школьных времен. Со времен первой любви.
Это был прекрасный вечер.
Они сидели за столиком, смотрели друг другу в глаза, улыбались. Говорили о всяких пустяках, но Дженсу это не казалось скучным. Он был весел и жизнерадостен. Рассказывал о своей жизни, шутил — а она так приятно улыбалась, а иногда и смеялась — таким приятным, звонким смехом. Время пролетело незаметно. Как это ни кажется странный, за весь вечер Дженс ни разу не вспомнил события в 'Райском уголке'. Эмили заполнила все его мысли.
Сгущались сумерки, кафе закрывалось, и они пошли прогуляться по городу.
Дженс и Эмили шли, взявшись за руки. Вечерний воздух дышал свежестью и прохладой.
И надо же было такому случиться, чтобы навстречу попалась спешащая по своим делам Эльза. Увидев Дженса, женщина остановилась.
— Кто это? — строго спросила Эльза, внимательно и оценивающе оглядывая девушку.
— Моя… знакомая… — ответил Дженс, почему-то смутившись.
— Мда? — Эльза приподняла левую бровь. — Знакомая, значит… ну-ну…
Кинув на Эмили ненавидящий взгляд, пошла дальше, задев Дженса плечом.
