— Спасибо… — пробормотал ошеломленный Дженс. Он даже не ожидал, что найдется кто-то, кто захочет помочь.
— Правда, многое на древнеурюпинском…
— Ничего, я неплохо его знаю.
— Вот и отлично. Заодно и будет, чем заняться. Так что не скучай, быстрее выздоравливай
Том оставил его, и Дженс открыл наугад одну из книг. Как он вскоре понял, речь шла о системе наказания. Не официальный документ, а что-то вроде обзора, или исследования. Что поделать, не так много документов Древнего Урюпинска дошло до наших времен.
'Наказание для преступника выражается в денежном эквиваленте. Например, преступник совершил убийство. Убитый мог еще работать, а значит — приносить пользу государству и обществу, а главное — платить налоги. Подсчитывается, сколько человек еще мог проработать, какую среднюю зарплату получал бы при этом, какие налоги платил. Это — прямой ущерб государству. У погибшего осталась семья? Сколько он мог бы приносить им денег? В общем, скрупулезно и крайне усреднено подсчитывается все. Преступник должен эти деньги государству, родственникам погибшего, другим лицам и организациям, понесшим ущерб. Например: человек, пока жив, должен питаться, одеваться-обуваться. Человек погиб — не ест, не одевается, не обувается, производители продуктов, одежды, обуви терпят убытки. Изучается жизнь погибшего, какие суммы он тратил, учитывается, сколько он еще мог прожить.
Итоговую сумму преступник должен заплатить всем пострадавшим сторонам. Для этого заключенных направляют на работы. Работа оплачивается. За 'проживание' в тюрьме, питание и одежду заключенный должен платить. Чем тяжелее работа — тем лучше она оплачивается. Заключенный имеет право выбирать себе работу. Может выбрать легкую работу, не требующую больших усилий. Но тогда он будет мало зарабатывать, и просидит в тюрьме очень долго. Чем тяжелее работа, чем усерднее заключенный выполняет ее, тем больше денег зарабатывает, тем быстрее выйдет из тюрьмы. Как только долг погашен, преступник освобождается.
Питание, камера, одежда — и здесь заключенный имеет право выбора. Может жить в просторных 'апартаментах' с некоторыми удобствами, а может — в крохотной камерке с десятком других заключенных. Соответственно, в первом случае оплата идет больше, чем во втором. А значит, и сидеть придется дольше. Аналогично с питанием и одеждой. Чем лучше питаешься, чем качественнее одежду носишь — тем дольше будешь сидеть.
Но во всем есть ограничения — иначе есть риск, что заключенный выберет себе самые-самые лучшие условия, и не будет работать, посчитав, что в таких условиях можно и всю жизнь провести. Чтобы не допустить этого, введены ограничения.
Есть и дополнительные услуги. Сауна, бассейн, массаж… Но все стоит денег, все нужно отрабатывать. А государство весьма заинтересовано в дешевой подневольной рабочей силе'.
Дженс потянулся, встал, чтобы походить по комнате, размяться. Прислушался к голосу, бубнящему что-то по радио.
— …Императрица подписала несколько законов, предложенных партией феминисток. В первую очередь они касаются расширения полномочий партии, усиление контроля за соблюдением законов о равноправии мужчин и женщин, ужесточение наказания за недоразумения, направленные против женщин, и ущемляющие их права…
Получается, что от нападения на Императрицу больше всего выиграли феминистки, — подумал Дженс. — Как у них все удачно сложилось! Сначала — беспорядки, учиненные фанатами. Погромы, остановить которые смогли только женщины. После этого они смогли заявить, что мужчины — агрессивны, и могут натворить что угодно, и только женщины могут остановить их. И на следующий же день — покушение на Императрицу. И кто совершил покушение?! Фанатики из организации, противостоящей феминисткам! Те, кто выступает против признания равенства между мужчинами и женщинами! Если бы задуманное удалось, и правительница погибла, неизвестно, к чему бы это привело. Кто занял бы ее место? Вариантов несколько. И это вполне мог быть мужчина. Который мог и ограничить права феминисток, поприжать их партию. Среди тех, кто сейчас крутится у власти, достаточно людей горделивых, эгоистичных, считающих, что место женщины — на кухне и в постели, а то и только на кухне, но никак не в правительстве. Несмотря на противоборство, партию феминисток могли бы и вообще закрыть. Но покушение не увенчалось успехом, и потому пошло только на пользу феминисткам. Это дало им повод еще раз заявить, что мужчины — агрессивные, непредсказуемые существа, готовые из-за предрассудков ввергнуть страну в хаос. Покушение позволило партии протолкнуть нужные им законы. Увеличить свое влияние…
Дженс замер, пораженный внезапной догадкой.
А если никакого покушения и не было?
Точнее, было, но не покушение, а попытка покушения.
Что, если партия феминисток и была заказчиком? Не вся, конечно, только высшее руководство? Что, если это они через третьих лиц заказали и оплатили покушение? При этом сама императрица и ее охрана были в курсе дела — чтобы не позволить нападающим довести дело до конца. Фанатики атаковали Желтый Дом — а их уже ждали?
Тогда многое становится понятным.
Бьёра Дален — или кто-то из ее ближайших помощниц — приказал Эмили впустить преступников. Она не могла не выполнить приказ, но заподозрила что-то неладное. Потому и позвала его, Дженса — больше обратиться было не к кому.
Основной урон получил тот охранный пост, где дежурили мужчины.
В момент нападения императрицы не было в ее апартаментах. И в рабочем кабинете. Не было ни ее секретаря, ни охраны.
Фанатики устраивают отвлекающее нападение. Амазонки 'отвлекаются' на него. А когда преступники добрались до покоев императрицы, отвлекающая группа вдруг отступает, охранницы узнают о настоящем нападении, ударяют 'Недоноскам' в тыл и уничтожают их.
Как четко разыграно! Потери минимальны — несколько мужчин-охранников и обвиненная в предательстве Эмили.
Не учли лишь его, Дженса. С его помощью Эмили смогла сбежать. А значит, может рассказать, кто приказал ей впустить преступников.
Поэтому Бьёра Дален и стремилась найти 'предательницу' и заставить ее замолчать.
Чушь. Этого не может быть. Дженс тряхнул головой, отгоняя дурацкие мысли. Слишком невероятно. Слишком сложно. Одно дело — знать о готовящихся беспорядках и использовать их в своих целях, и совсем другое — организовать попытку покушения на императрицу.
Даже не стоит об этом думать. Этого не может быть, потому что не может быть никогда.
Дженс заставил себя вернуться за стол и взяться за очередной свод законов Древнего Урюпинска.
Того, что он предположил, не может быть.
Хотя как все складно получается…
'Если фаэтон, карета, телега или иное транспортное средство стоит на тротуаре и мешает движению прохожих, разрешается нанести ему физический ущерб, а также физический и моральный — его владельцу, и это не может считаться преступлением'.
Надо с кем-то обсудить эту идею, — подумал Дженс, мысли которого по-прежнему крутились вокруг покушения. — С кем-то здравомыслящим. Но с кем? С Томом? Не поверит, засмеет. Даже думать не станет. С Эльзой?
Дженса прошиб холодный пот.
Если все так, как он только что надумал, Эльза не может не знать об этом. Хотя она — сотрудник УН, от нее, логично рассуждая, это должны были утаить… Но разве от Эльзы можно что-то утаить? К тому же, она — заместитель председателя партии феминисток. Второй человек в организации. Если и впрямь феминистки организовали инсценировку покушения, то мимо Эльзы это пройти не могло.
Более того — она могла быть организатором. Как там писали в той газетенке? Идейный вдохновитель?
Дженс вдруг вспомнил домик, в котором они с Эмили отбивались от нападавших. Эльза спасла его. И
