других специалистов, чем из уверенности, что попал в точку. А теперь вдруг в нем видят главу дела и ждут указаний!..
— Знаете что, — сказал Матвей, — очень прошу вас — наберитесь терпения на пять дней.
— А что будет через пять дней?
— Будет Тарасюк.
— А кто он такой?
— Начальство. Заведующий сектором палеоастронавтики... То есть, у сектора другое название. Очень длинное — я никак не могу его запомнить. Впрочем, название несущественно. Важно, что Тарасюк наверняка даст вам задание. И не одно, а целую кучу!
— Через пять дней... — недовольно протянула Майя. — А раньше нельзя?
— Нельзя.
— Он что — болен?
— Он в Хирбете.
Из Майиной груди вырвался тяжкий вздох.
Глава вторая
СТРАННЫЕ БОГИ
— Значит, полное поражение? — глядя в глаза Григорию, спросил Матвей.
— Можно сказать иначе, — не опуская глаз, сухо ответил мушкетер. Временные затруднения.
— А у меня удача! Да еще какая! Матвей вскочил, подбежал к шкафу и вытащил оттуда две колбы:
— Смотри!
Григорий взял колбы. В одном сосуде был насыпан мелкий желтоватый песок. В другом лежал маленький саммилит, очень похожий на бутон чайной розы.
— Разные вещи! Согласен?
— Как будто так, — согласился Тарасюк.
— А химический состав этого песка и этого саммилита абсолютно одинаков!
— Здорово! — сказал Григорий, несколько повеселев. — Правда, строго говоря, возможны два объяснения. Либо саммилит произошел из песка, либо песок — из саммилита!
— Может быть, всё-таки первое предположение более вероятно? — спросил Матвей.
— Может быть, может быть... Иначе, пожалуй, все пляжи были бы покрыты саммилитами. Но когда же из песка возник саммилит?
— Примерно миллион лет назад...
— «Примерно»! — передразнил его Григорий. — Плюс-минус сколько?
— Плюс-минус миллион, — бодро произнес Матвей.
— А точнее? Нам нужна дата с точностью до пятисот, ну хотя бы до тысячи лет. Иначе ни о каких аналогиях с памятниками не может быть и речи.
— Будем работать — будет и точнее, — твёрдо сказал Матвей и взглядом показал на бумажную ленту, висящую над столом.
На ленте крупными печатными буквами было написано:
«Работайте — и у вас получится!»
— Лозунг что надо, — согласился Григорий. — Поддерживаю полностью. А пока ты будешь колдовать с прибором, поищу филологов. Для начала пусть прочтут фрагменты Медного свитка. Может, не зря пращуры соорудили такую диковинную книгу!
Т а р а с ю к. Сегодня мы собрались, чтобы заслушать сообщение старшего научного сотрудника Института восточных языков Майи Степановны Кремневой о первых результатах дешифровки Медного свитка. Сколько вам нужно времени, Майя Степановна?
К р е м н е в а. Двадцать минут.
Т а р а с ю к. Прошу вас.
К р е м н е в а. Разрешите не останавливаться на истории открытия Медного свитка профессором Гизе и на обстоятельствах гибели свитка. В наши руки попали фотокопии разрозненных фрагментов. К настоящему времени удалось определить, что все надписи сделаны на арамейском языке во втором веке до нашей эры. Удалось также прочесть единственный фрагмент со связным текстом. Вот этот текст.
«И сказали предки: оставьте нам вашу мудрость.
И сказали боги: чужой мудростью не проживёшь.
И сказали предки: оставьте нам вашу силу.
И сказали боги: вы употребите её во зло.
И сказали предки: что вы оставите нам?
И сказали боги: самую высокую вышину и самую глубокую глубину, полночную звезду, день, равный ночи, и священное число.
И сказали предки: какое это число?
И сказали боги...»
Кафедра древнесемитических языков, которая сделала перевод этого текста, считает его записью, ранее неизвестной исследователям религиозной притчи.
Однако в пользу такого объяснения свидетельствуют только два обстоятельства: во-первых, слово «боги» и, во-вторых, мудрость и сила, которой эти боги обладают. Что же касается взаимоотношений между действующими или, точнее, говорящими группами, то они ни в коей мере не походят на взаимоотношения между людьми и богами.
Обращает на себя внимание уже то, что разговор по своей форме ничем не напоминает о неравенстве сторон. Напротив, и боги и предки говорят как равные с равными. Но главное даже не в форме, а в существе, в содержании диалога.
Боги не только не навязывают своей воли предкам, но, более того, призывают их жить своим умом: «Чужой мудростью не проживешь».
Сравните эти слова с классической речью бога к человеку. Я процитирую слова, которые бог, согласно библии, говорит Моисею:
«Если вы будете слушаться гласа моего и соблюдать завет мой, то будете у меня народом святым».
Мысль о «чужой мудрости» — это, по существу, глубоко безбожная, рационалистическая, антирелигиозная, гуманистическая мысль. Иными словами, боги Медного свитка — явные безбожники. Они полны веры в человеческий разум. Но одновременно они не верят в добрые намерения людей — они отказываются дать предкам свою силу, опасаясь, что те употребят её во зло. Нет ли здесь какого-либо противоречия? На первый взгляд, безусловно есть.
Наконец, последние фразы диалога совсем уж загадочны. Что ни слово, то загадка. Что такое самая высокая вышина? Самая глубокая глубина? О какой полночной звезде идет речь? Что за день, равный ночи? Какое священное число?
На все эти вопросы нет ответа, если считать текст религиозным. Ни библия, ни другие письменные
