актрисой. Родители определили меня в театральное училище. Но я оттуда сбежала.
– Правда?
– Да. Но я изучала в школе «Венецианского купца». Ты знаешь эту пьесу?
– Не очень хорошо.
– «Золото, серебро или свинец».
– Да, помню это место.
– «Вся эта пышность – лишь коварный берег опаснейшего моря». Видишь, еще помню, даже могу цитировать. Я любила эту пьесу. Литература была моим любимым предметом.
– Ясно. – Ник огляделся кругом. – У вас тут бывают неприятности?
Джоан удивилась такой резкой смене темы.
– Что, тебя смущает чей-то взгляд? Не беспокойся, Роджер убьет его, если попросишь. Может даже помучить сначала, если хочешь.
– Нет, никто на меня не пялится. Просто у этого клуба раньше была не очень хорошая репутация, да? Об этом вроде говорил твой… говорил Терри.
– О, это было давным-давно.
– Кажется, здесь даже было убийство?
Джоан посмотрела себе на ноги, и волосы упали ей на лицо. Она сцепила руки на коленях.
– В незапамятные времена.
– А что произошло?
– Один из охранников… слегка тронулся… напал на парня на улице около клуба.
Джоан пожала плечами и уставилась в свой стакан, как будто там можно было видеть эту сцену.
– Ты его знала?
– Кого? Убитого? Практически нет. На самом деле там чуть не очередь выстроилась из желающих отключить его от аппаратуры, поддерживающей жизнедеятельность.
– А как насчет охранника?
Джоан некоторое время помолчала. Пауза была многозначительной.
– Его я немного знала.
– Как его звали? – Задав это вопрос, Ник понял, что совершил ошибку. Джоан внимательно посмотрела на него.
– Зачем тебе это знать?
Теперь Ник пожал плечами.
– Да, в общем-то, незачем. Меня интересуют охранники, потому что они играют такую важную роль в клубе. А сейчас на них обращают очень большое внимание. Система регистрации и прочее.
– Его звали Крис. Жаль, потому что он был… он был, вообще-то, неплохим. Я слышала, что он немножко тронулся в тюрьме… считает, что кто-то специально ждал случая, чтобы избавиться от него.
– А почему он напал на этого парня?
– Честно говоря, этот парень приставал ко мне.
– К тебе?
– Да, он всегда привязывался к какой-нибудь девушке. А когда он стал приставать ко мне и никак не хотел отвязаться, я сказала Крису. У меня и в мыслях не было, что Крис его убьет. Я хотела только, чтобы он его вышвырнул на улицу. Но он вывел нахала на улицу и… он немного переборщил.
– Но ты видела, как это произошло?
– Конечно нет. Не идти же мне было за ними на улицу?
– Понятно. А ты уверена, что это сделал он? Я хочу сказать, ты же знала Криса. С чего это он вдруг так разозлился на какого-то парня, который к тебе приставал? Это, должно быть, постоянно происходит.
Джоан подняла бровь.
– Не со мной. Парни не так глупы.
– Так почему же Натан оказался настолько глуп?
– Откуда ты знаешь, что его звали Натан? – резко ответила Джоан.
Ник готов был отрезать себе язык. Джоан внимательно смотрела на него.
– Хорошо, буду с тобой честным. Мне кое-что известно об этом случае, поскольку мы наводили кое- какие предварительные справки о клубе. Так всегда делают, когда пишут статью подобного рода. Меня интересовало, что изменилось с тех пор, почему сначала какой-то псих прыгает у парня на голове прямо перед клубом, а потом вдруг все начинают рассказывать, как тут все изменилось.
– Крис не был психом.
– Так ты думаешь, это сделал не он?
Воцарилось молчание. Потом Джоан произнесла совершенно неубедительно:
– Я не знаю. Не мне судить, так ведь? Присяжные были уверены, что это сделал он.
– Присяжные могут ошибаться.
Снова последовала долгая пауза. Ник не хотел слишком давить на девушку. Он знал, что идет по очень тонкому льду. Но он знал также, что Джоан Салливан было известно нечто, чего она не хотела открывать. Между ней и Крисом что-то было, это точно. Возможно, все было предельно просто: Натан Клеменс приставал к Джоан, и это настолько вывело Криса из себя, что он вытолкал Натана на улицу и избил там его до смерти. Вот только похоже, что никто в клубе – от НВ до Джоан – по-настоящему не верил в то, что это сделал Крис. Джоан снова пожала плечами.
– Кому интересно то, что было сто лет тому назад. Давай сменим тему. Где ты вырос?
– Раньше мы жили в Саффолке, а потом переехали в Лондон.
– В какой район?
– Чолк-фарм. А ты откуда?
– Мы жили в Дагенхеме. Отец работал на заводе Форда. Он уже умер. Мы переехали в Брентвуд. Сколько тебе лет?
– Тридцать один.
– А мне двадцать два. Ты, наверно, по зодиаку Рыба? Рыбы склонны к творчеству.
– Я – Рак.
– Ну, этот знак тоже связан с водой, так что я почти угадала. Я тоже водяная – Скорпион. – Она изобразила руками две клешни и засмеялась.
– Я не очень-то верю во все это. Мы, Раки, не склонны к предрассудкам.
– Нет, это не предрассудки. Особенно если правильно все делать. У тебя, например, роскошный голос. Я не знаю никого, кто говорил бы так же, как ты.
– Да брось ты.
– Нет, голос красивый. И речь очень культурная, а то я тут только и слышу одну сплошную похабщину. Мне нравится, когда говорят, как ты.
– Ты не слышала меня, когда я рассержен. Я не всегда так вежлив. У тебя тоже приятный голос.
– Спасибо. Но до твоего далеко. Ладно, мне нужно еще одну маленькую дорожку. Ты хочешь?
Ник посмотрел вокруг.
– Мне нужно найти своего друга…
Джоан улыбнулась.
– Твоего друга я не приглашаю. Я приглашаю тебя. Твой друг танцует внизу.
Ник почувствовал, что краснеет.
– Но куда мы…
– Мы пойдем наверх, – закончила за него Джоан. Она поднялась на ноги и улыбнулась. – Пойдем.
Ник двинулся в сторону главного входа и лестницы, ведущей к кабинету Ирвина, но девушка задержала его рукой и слегка покачала головой.
– Не сюда, лучше не будем снова беспокоить Ирвина. Иди за мной.
Ник пошел следом за Джоан, направившейся к другому концу бара и лестнице, ведущей вниз к танцевальному залу. Но вместо того чтобы спускаться вниз, она сняла с крючка шнур, преграждавший путь наверх, и поманила Ника к себе. У Ника возникли сильные опасения; он понимал, что делает глупость. Однако уже не мог остановиться; Джоан как будто вела его на невидимой цепи; он должен был увидеть, что будет дальше. Ник видел ее ноги, вырисовывающиеся под платьем, и в горле у него пересохло. Его никогда
