ведь надеется. Ты не сможешь просто поболтать пальцем в воде из интереса, посмотреть на рябь, а потом спокойно уйти.
Ник густо покраснел. Он не видел выражения лица Кейтлин и не знал, видела ли она его смущение.
– Я и не собираюсь так поступить, – тихо произнес он наконец. – Но я объяснил, что это лишь предварительное расследование: я не давал обещаний. И в любом случае, как ты уже говорила раньше, я еще не развязался с Роном Драйвером. Кроме того, Уилл звонил сегодня, предлагает серию передач о бывших коммунистических странах.
Когда он рассказал Кейтлин об этом проекте, ее лицо потемнело. Ник умолк, чувствуя ее растущее неодобрение.
– Извини, но, по-моему, это полная чушь, – заявила она.
– Ну почему? Из этого могло бы…
– Потому что ты сам знаешь, какое жалкое сюсюканье из этого выйдет. В какие клубы ходят ребятишки? Пользуются ли ударные и контрабасы успехом в Праге! Сюжет о новых московских миллионерах с подтруниванием над их вульгарностью, а затем показ нищего – мы, дескать, не забыли и о бедных. Не забудь еще про мафию. Большинство документальных фильмов повторяет одни и те же клише или полностью выдуманы. На самом деле это печально. – Она пожала плечами и снова завертела очки вокруг запястья. – Если тебе приходится делать это по работе, тогда другое дело.
– Ну да, это работа, ты же знаешь. И можно будет немного передохнуть от ошибок правосудия.
– Хорошо, – согласилась Кейтлин. – но я прошу, чтобы ты поберег себя в этой истории с охранником. Там уже один человек мертв, а другой сидит в тюрьме.
– Тебе не кажется, что здесь некоторое противоречие? – усмехнулся Ник. – Занимайся серьезно, но береги себя.
– Мне можно быть противоречивой, – возразила Кейтлин.
Некоторое время они сидели молча, пока не стало темно и неуютно. Вдруг Ник услышал, что в доме звонит телефон.
– Пойду сниму трубку, – сказал он. Звонил чем-то возбужденный Джордж Ламиди.
Ник после долгого сидения в сумерках прищурился от яркого света в гостиной. Он чувствовал запах розмарина, идущий от руки, в которой держал телефонную трубку.
– Полный порядок – птичка в клетке. Старик, тебе нужно с ним встретиться. Мы можем завтра снова увидеться в этом отеле?
– О ком ты говоришь, черт подери?
– О том шотландце, который раньше работал в клубе. Он будет с тобой говорить, но только в моем присутствии. Можем встретиться завтра, если у тебя есть время. Радует то, что он ненавидит этого Джеймса.
– Хорошо, завтра встретимся в том же месте. Но только вечером, днем я занят.
– Без проблем. Кстати, ты разговаривал с Тревором в последнее время?
– Я видел его в клубе в прошлую пятницу и с тех пор с ним не разговаривал. А в чем дело?
– Ничего особенного. Я говорил с ним на этой неделе, и он как-то странно посмотрел, когда я упомянул о тебе. Я подумал, что между вами что-то произошло.
– Ничего.
– Хорошо. Тогда до завтра.
Ник положил трубку. Кейтлин вошла в комнату, неся свой высохший купальный костюм. Она бросила его на подлокотник дивана и отнесла на кухню два стакана кампари, в которых оставалось еще немного розово-оранжевого напитка и кусочков льда.
– Пойдем спать, – предложила она, протянув к нему ладони. Ник не хотел больше думать ни о Джордже, ни о НВ, ни о Джоан или миссис Клеменс, ни о жителе Глазго по прозвищу Чик, ни о Терри Джеймсе. Он даже не хотел размышлять о том, почему НВ повел себя странно, когда прозвучало его имя, хотя, наверно, можно было догадаться. Ник пошел вслед за Кейтлин в спальню и выключил свет. В квартире были слышны успокаивающие звуки, разносившиеся в теплом ночном воздухе раннего лета, – шум проезжавшего вдали мотоцикла, хлопнувшей дверцы машины, разговор мужчины и женщины на каком-то языке, напоминавшем итальянский, слабое бормотание телевизора из открытого окна. Ник скользнул в постель и закрыл глаза.
Картина проясняется
Рон Драйвер оторвал взгляд от своих рук и посмотрел прямо в камеру, а потом его изображение треснуло и исказилось – программа закончилась. Пенни, редактор сериала, откинулась в кресле и соединила руки за головой.
– Поздравляю, сказала она. – У меня есть несколько замечаний, но крупных переделок не потребуется. Отлично, Ник. На тему, интересно и без морализаторства. Передай кассету юристам, чтобы они ее просмотрели. Кое-кого это подстегнет. Особенно мне понравилось, как ты связал эту историю с делом Скаргилла и ложными обвинениями того в махинациях с закладными, не опускаясь до теорий заговоров. И проститутка тоже мастерски выступила.
– Тут Марк хорошо потрудился, – честно признался Ник. – Он просто выследил много нужных лиц. Особенно когда мы уже думали, что потеряли след Мэнди.
Пенни улыбнулась Марку, который густо покраснел и стал чесать затылок. Он ужасно боялся ее.
– Меня радует, что хотя бы одна из этих программ выглядит законченной. Это чертово дело университетского преподавателя становится совершенно запутанным. Не исключено, что этот малый – бредящий извращенец.
Они пошли обратно в офис, и Ник с Марком вернулись к своим столам.
– Нам нужно будет отправить благодарственные письма всем, кто оказывал содействие, – сказал Ник.
– Конечно, без проблем. Правда, здорово у нас получилось?
– Еще бы.
– Но люди обозлятся. Сейчас никто не хочет слышать о профсоюзах. Нынешнее правительство не лучшего мнения о большом Роне, чем предыдущее.
– Я думаю, весь вопрос в том, законно ли бороться с противниками, фальсифицируя обвинения и привлекая к этому секретные службы. Мне кажется, что нынешнее правительство не зайдет настолько далеко. Ведь так можно расправиться со всеми, кто тебе не нравится… не только с профсоюзами, – пожал Ник плечами, разыскивая на столе какие-то бумаги.
– Но речь не шла обо всех. Они не выглядели параноиками или обкурившимися. У них ведь был план, у них была стратегия. И она оказалась успешной. Возможно, она и сейчас действует. Мы же ничего не знаем. Мы думаем, что ничего страшного, раз можно снять об этом передачу для телевидения. Но они могут снова сделать это, когда захотят. Если потребуется. Кстати, профсоюзы лишили прав, и нынешнее правительство не собирается возвращать им отобранные права.
Ник взглянул на своего молодого помощника. Главной заботой Марка в эту неделю были шансы «Челси» победить в европейских матчах и собственные шансы завоевать Эмму с ее необыкновенными грудями.
– Я думаю, все зависит от того, кого ты подразумеваешь под «ними».
– Да все тех же – тех, у кого всегда есть власть и контроль над нашей жизнью. Это правительственные чиновники, шпионы, бизнесмены, уголовники, банкиры и все прочие. Те, кто командует парадом и кому мы до лампочки.
Воцарилось молчание. Марк сидел, опустив глаза, но затем снова весело поднял голову.
– Ладно, не стоит из-за этого резать себе вены. Сегодня вечером я свободен и собираюсь хорошенько расслабиться.
Ник рассмеялся.
– Что ж, приступ беспокойства за уязвимость нашей демократии оказался недолгим.
– Но послушай, старик, что мы можем сделать? Я не собираюсь в одиночку пикетировать здание парламента. Я не стану ходить, надев на шею плакат. Это не значит, что я не понимаю, каково положение
