когда-то великого и могучего ВПК. Сейчас он, понятно, на ладан дышит, как и большинство ему подобных, но какие-то крохи с армейского стола ему иногда перепадают. В частности, занимается он ремонтом техники. А заодно – восстановлением списанной. Я их консультировал пару раз, по мелочам всяким.
– Ну и?
– Ну и вот эту самую списанную технику он продает совершенно свободно, – пояснил гном. – Танков нет… пока, а вот пехотный гробовик, или бронеход разведки – это пожалуйста.
– Что, прямо с оружием?!
– Оружие, естественно, они снимают, – сказал Макс. – Но все остальное, вплоть до турелей – на месте. Плюс всякие прибамбасы за дополнительную плату – типа окраски по выбору заказчика.
– А что и такие требования бывают? – спросил я. Заказчики, они, конечно, народ странный, у меня, помнится, тоже как-то просили аквариум с водой малинового цвета. Продал я им, в результате, кажется, мадагаскарских эхиусов – существа они магические и плавать могут хоть в компоте.
– Бывают, – кивнул Макс. – Мне замдиректора ихний, когда я позвонил, позолоченный бронеход показал. Клиент, типа, захотел, чтоб с его каретой гармонировало.
– Клиент всегда прав, – сказал я. – Этот лозунг нынче в моде.
– Может, у шлюх в борделе он и прав, – заржал Макс. – Но в моей мастерской прав бываю только я. А кто считает по-другому – может катиться колобком!
– Тоже хорошая позиция, – кивнул я.
– Угу. – Гном неторопливо прошелся вдоль полок. – Так что конкретно тебе надо?
– Все!
– Все не получиться, – ехидно заметил Макс. – Все ты на себе не утащишь.
– Короче, Топор, – сказал я. – У тебя тут столько всяких вкусностей… давай, веди экскурсию по залу… пока я не начал хватать все, на что глаз упадет.
– Дамам тоже подбирать? – деловито осведомился гном. – У меня тут как раз полдюжины эльфийских клинков завалялось. Если подобрать по руке…
– Макс, – укоризненно сказал я. – Ты чего, забугорных сериалов пересмотрелся? Какие мечи? Эти девочки дай Бог, если с кухонным ножом против живого карпа выйдут. Тоже мне, нашел ведьмачек!
– Да? – Макс удивленно приподнял бровь. – А вот когда я давеча через верхний этаж проходил, Маринка твоя стащила со стены рапиру – семнадцатый век, между прочим, раритет – и очень ловко ею размахивала, стоя при этом во вполне фехтовальной позиции. Финт “анжелика” к примеру, я уж года три не видел… да еще чтобы так легко и непринужденно крутили.
– Молчу, – выдавил я после продолжительной паузы. – Просто нет слов.
– А я вот что думаю. – Макс, мечтательно задрав голову, уставился на гладко обструганные потолочные доски. – Если ты её так плохо знаешь… может и мне чуток приударить, а?
– Даже не пытайся, – предостерег я. – Ты, конечно, если что, четверых меня на лопатки положишь, но если речь зайдет в таком ключе, я тебе уши бантиком завяжу… на заднице.
– Ну вот, я к нему, понимаешь, со всей душой, а он, как последний жалкий собственник… – усмехнулся Макс. – Ладно. Вот позову как-нибудь свою знакомую эльфийку и посмотрю, как у тебя от зависти глаза на лоб полезут.
– Не полезут, – уверенно ответил я.
– Полезут-полезут. – Гном миновал еще один смертоубийственный стеллаж. – Тебе как обычно? Огнестрел? Или магию тоже? Ты с ней, знаю, не в ладах.
– И того и другого, побольше и можно без хлеба.
– Сказал Винни-Пух Кролику, – пробормотал Макс и, повернувшись, без всякого предупреждения бросил в меня чем-то небольшим и блестящим. Хорошо бросил, мощно, так, что первым моим движением было – уклониться в сторону… но все же я его поймал.
Это был никелированный “Рекс”, по виду – родной близнец того, что сейчас покоился в камере хранения Павелецкого вокзала. Офицерская модель – самовзвод, одновременная экстракция… откинув барабан, я глянул на выбитый на рамке номер – из шести цифр незнакомыми были лишь две последние.
– Знакомо?
– Ты что, партию тогда оптом закупил? – с интересом спросил я.
– А ты думал, ты у меня один такой… друг? – с вызовом отозвался Макс. – Да знал бы ты, сколько наших ко мне тогда так же по ночам скреблось! И мой призыв, и твой… думал, только к тебе судьба жопой повернулась?
– Страна к нам… повернулась, – сказал я после долгой паузы. – Как на войну посылать – так она Родина-Мать, а как назад – так сразу чужая злая тетка.
– Какая уж есть, брат, – нарочито спокойным тоном сказал гном. – Другой нет. Да и… матерей, если помнишь, не выбирают.
– Не выбирают, – эхом отозвался я. – Это ты верно сказал. Потому я и здесь, а не над Нью-Амстердамом ночное небо рассекаю, да и ты на почтенного цверга-бюргера тоже не очень похож. А что касаемо судьбы… – голос дрожал, но остановится я уже не мог, – судьба моя, Макс, кончилась в Черном Ущелье. Все, что после – ошибка в небесной канцелярии, мелкая недоработка на местах.
– Зря ты так на судьбу свою, Сева, – укоризненно сказал Макс. – Все ж она тебя оттуда вытащила.
– Нет, Макс, – я отрицательно качнул головой. – Не вытащила. Там я остался.
– Дурак ты, – беззлобно отмолвил гном. – Глянь на Шарапова… а лучше того – вспомни, кто из наших там взаправду остался. Тогда и говори. И не гневи старушку. У нее для тебя, чую, еще найдется пригоршня веселых узелочков, если дерзить станешь.
– Не стану, – улыбнулся я через силу.
Все же гномы смотрят на жизнь проще нашего. По-кузнечному. Любая беда для них – как кусок железа из горна; молотом приложить, глядишь, что полезное и откуется. Это мы, люди, да еще эльфы горазды высокие материи разводить.
– А вот это, – резко меняя тему, показал Макс, – я поставлю на турель, когда гробовик прикуплю.
– Здорово, – с одобрением промолвил я, оглядывая станковый самострел. – Сам делал?
– Нет, в галантерее купил! – добродушно огрызнулся гном.
– Лучше ящера себе заведи, – посоветовал я. – А того веселей – транспортного мамонта. Знаешь, их по возрасту из армии списывают…
– Да ну тебя под лавину! – Макс непритворно возмутился. – Кормить его, навоз убирать… подсунут еще ревматика какого-нибудь с больными коленями, номерки с ушей не сдерешь…
– Ау? – Шар перегнулся через край люка, и его эльфийская косица, украшенная берилловой сколкой, закачалась наподобие маятника. – Вы еще тут?
– А что, чай готов? – спросил Макс жадно.
– Девушки уже пьют – кстати, Макс, мне пришлось совершить набег на твой ледник, ты не в обиде? Но господство Зорин возвращается с пленником, и его хотя бы из вежливости стоит встретить.
– Быстро обернулся, – вздохнул я, с тоской оглядывая стеллажи. Столько всего еще хотелось если не украсть, так хоть в руках подержать… Никогда, например, не стреливал (это я от Шара нахватался?) из орочьей громухи. Говорят, с трех шагов сносит троллю башку – не знаю, для этого надо еще исхитриться к троллю подойти на три шага…
Мы выбежали из дому как раз вовремя, чтобы увидать, как ополоумевший эльф прыгает на забор. Макс ловко зазвездил ему в висок какой-то чушкой, и перворожденный мешком рухнул обратно во двор.
Где-то мне доводилось слышать, что коверная тесьма делается из чего-то очень прочного – чуть ли не паучьего шелка. Судя по одобрительному взгляду, который бросил на меня Макс, когда я принялся связывать пленника этой самой тесьмой, решение было правильным. Шар с холодным ехидством наблюдал за вялыми трепыханиями оглушенного соплеменника.
Присутствие старых друзей при допросе я еще мог вынести. А вот господство Зорина предпочел бы убрать в дом, от греха подальше.
– Обойдусь без бутербродов, – холодно отмолвил Зорин в ответ на мое недвусмысленное приглашение. – Мне, знаете ли, тоже хотелось бы послушать, что споет этот птенчик с руной “эльд” на рукаве.
– Ну, как хотите, – пожал я плечами. – Но предупреждаю – зрелище может быть очень неприятным. У
