— Что?
Он медленно улыбнулся. В его глазах играли смешинки.
— Я спросил, можешь ли ты бегать?
— О, да.
— Хорошо. Тогда побежали.
Они крепко взялись за руки и помчались через аркаду, образованную навесами кафе, обгоняя занятых тем же прохожих, и, задыхаясь от смеха, наконец остановились у подножия горы.
Вымокшие до нитки, они хохотали так, словно им рассказали самый забавный анекдот на свете. Когда они добежали до машины, он повернул Джеллис к себе лицом, и она оказалась в его объятиях.
Себастьен глядел на ее смеющееся лицо, на капельки дождя, сбегавшие с изящного носика, и его улыбка постепенно растаяла. Он погладил ладонью ее влажное тело, затем взял обеими руками ее лицо и медленно поцеловал в губы.
Может, это было задумано как быстрый поцелуй, порождение смеха и усталости, однако ему не суждено было просто так закончиться. Согретая его жаром, ощущая его тело, Джеллис обвила руками его талию, крепко прижала к себе и поцеловала его в ответ со страстью, которая созревала в ней в течение последних невыносимых недель, проведенных в его обществе.
Прерывисто дыша, пошатываясь от порывов обезумевшего ветра, который словно угрожал оторвать его от нее, она крепко прильнула к Себастьену, расставив для равновесия ноги и наслаждаясь старым как мир счастьем.
Джеллис показалось, что они стоят так уже очень долго. Наконец он медленно поднял голову и посмотрел на нее. В свете уличных фонарей плясали бусинки дождя, сверкавшие как слезы, были видны сигнальные огни самолетов и — совсем близко от нее — лицо, отмеченное силой и весельем.
— Поцелуи под дождем следует включить в руководство по любви, — тихо прошептал он, и акцент его стал более заметным, сексуальным. — Поцелуи под дождем должны быть принудительными. Отвези меня домой, друг мой.
— Ты хочешь, чтобы я вела машину?
— Да.
— Всю дорогу?
— Да.
Она с трудом проглотила ком в горле, неловко сняла сумку с плеча, пошарила и нашла ключи, а потом, неохотно оторвавшись от его теплого тела, забралась в холодную машину.
Дрожа, она завела двигатель, включила вентилятор и глуповато улыбнулась, едва он занял место рядом с ней. Никогда раньше он не просил отвезти его домой. Никогда не давал ей садиться за руль, кроме тех случаев, когда они возвращались в город с вершины холма. «Сегодня идет дождь. Значит, мне надо отвезти его домой».
Ей показалось, что прошла целая вечность, прежде чем очистилось лобовое стекло, и все это время они сидели в неловком молчании. Себастьен нежно дотронулся пальцами до ее холодной щеки. Джеллис едва не подскочила и нервно засмеялась.
— Он стал сильнее, — невпопад заявила она.
— Кто, Джеллис? — мягко спросил Себастьен.
— Дождь.
— Да.
— И ветер. Он усилился, тебе не кажется?
— Да.
«О Господи. Как мне хотелось повернуться к нему, уткнуться в его теплую грудь. И медленно снять с него одежду».
Слегка вздрогнув, она почти неслышно произнесла:
— Я не знаю, где ты живешь.
— Я покажу тебе.
«Да». Дрожащими руками, не в силах больше ждать, она включила заднюю передачу и быстро выехала со стоянки.
— Включи фары, — подсказал он. По голосу его казалось, что он улыбается.
Чувствуя себя дурочкой, мучительно сознавая и ощущая близость его сильного бедра и руки, она быстро выключила фары и съехала по небольшому склону. Нагнувшись вперед, всматриваясь в заливаемое дождем лобовое стекло, она осторожно вела машину. Дворники деловито бегали по стеклу. Мимо проплыли гаражи, многоэтажные дома, то тут, то там мелькали редкие огоньки, и, наконец, они добрались до города.
— До перекрестка, потом направо и первый поворот налево. Там небольшая стоянка.
Джеллис молча кивнула головой. Непогода разбушевалась не на шутку, деревья раскачивались в разные стороны так, словно хотели сбежать, море глухо ревело, разбивая крохотный пляж.
Переезжая через мост, она краем глаза заметила, как вода ручьями стекает по стеклу. Джеллис надеялась, что на стоянке не будет машин. В нескольких еще открытых кафе и барах спешно закрывали окна ставнями, приковывали стулья к столам для большей безопасности, снимали дико трепетавшие на ветру навесы.
— Ты сказал — направо?
— Да.
«И когда я подъеду к стоянке, он просто выйдет из машины и пожелает мне спокойной ночи».
— Здесь налево, — подсказал он.
— Да, прости.
Въехав на маленькую автостоянку, которую быстро заливало потоками дождя, Джеллис вопросительно посмотрела на Себастьена.
— Подай назад, там земля немного выше, и оттуда идет уклон. Это наиболее безопасное место для машины.
Она осторожно объехала глубокие лужи и остановилась там, где показал Себастьен. Потом заглушила мотор и выключила фары.
Он взял ее лежавшую возле его бедра сумку и молча вручил Джеллис.
Слегка волнуясь, она посмотрела на него и встретила устремленный на нее взгляд Себастьена. Помолчав, он наконец улыбнулся и лукаво предложил:
— Кофе?
Издав нервный смешок, она кивнула и посмотрела на густую пелену дождя за окном.
— По счету «три»?
— По счету «три». Un, deux, trois[2]…
Они выскочили из машины, и Джеллис, торопливо сунув ключи в замок, захлопнула дверцу.
Взявшись за руки и закрыв глаза, они бросились вперед, под больно хлеставшие их тела струи дождя. Перепрыгнув через большую лужу, они помчались по узкой, мощенной булыжником аллее и чуть не поскользнулись на маленькой площадке. Вымокший до нитки, смеющийся Себастьен потянул ее за собой на несколько ступенек вверх и втолкнул в коридор.
Когда он закрыл за собой дверь, стало совершенно темно. Они очутились в какой-то мягкой, бархатной мгле со слабым ароматом… лимонов.
— Добро пожаловать в мой дом, — мягко произнес Себастьен.
— Спасибо, — хрипло ответила она.
Он коснулся руками ее плеч, проверил, насколько промокла ее куртка, и тихо добавил:
— Сними все это. Ванна справа. А я пойду, приготовлю кофе.
Послышался щелчок, и в мягком свете показался выложенный красными плитками пол, ослепительно белые стены. Слева от нее висел обрамленный карандашный набросок какой-то крепости.
— Возьми халат, что висит в ванной. Выключатель внутри.
Кивнув головой, она поспешила в комнату, на которую указал Себастьен, включила свет и закрыла за собой дверь. Над раковиной висело большое зеркало, и Джеллис несколько мгновений потрясенно разглядывала себя. Она выглядела насквозь промокшей и… какой-то безумной. Словно предвкушала что-то.
