Оказывается, это длинный, до полу, бумажный свиток с китайскими иероглифами.
— Получил письмо от Чан Кай-ши, просит помощи и совета, обращается ко мне «отец и учитель»… Вот еще ученичка бог послал, — иронически усмехнулся Сталин.
Рабочий день Сталина начинался, как правило, после трех часов пополудни. Заканчивал он работу не раньше двух-трех часов ночи, а нередко и позже.
Сталин часто приглашал после этого к себе домой ужинать, или, как он говорил, «обедать».
— На сегодня, кажется, хватит, — говорил он. — Не знаю, как другие, а я проголодался. Специально никого не приглашаю, чтобы это не приняли как обязательное и обременительное, а кто хочет пообедать, прошу!
Ну кто откажется!
Все идут с ним на кремлевскую квартиру.
Кремлевская квартира граничила со служебным кабинетом.
Окнами выходила, так же как и кабинет, на Арсенал.
Обстановка столовой более чем скромная. Налево, во всю стену, старинный, громоздкий, темного дерева буфет с бокалами и, по кавказскому обычаю, рогами для вина. Посредине — стол, накрытый белоснежной скатертью человек на десять. В простенке, напротив входной двери, между окнами, тахта- диван. Направо у стены шкаф с книгами и дверь во внутренние комнаты.
К приходу приглашенных на ужин стол накрыт. Поставлены приборы.
На правом от входа конце стола все холодные кушанья, закуска. Несколько бутылок, включая шампанское и коньяк. Водка — в графинах. Две суповницы с накрытыми крышками: харчо и другой какой- либо суп. Стопка тарелок. Суп каждый сам себе наливает. Вообще никакого обслуживающего персонала за столом нет. Изредка женщина в белом халате и головной повязке приносит что-нибудь горячее.
Ужин, или, как говорил Сталин, «обед», по существу, являлся продолжением совещания, начатого в служебном кабинете. Но разговор шел свободнее, чередовался обменом мнениями на самые разнообразные темы: политические, международные, по вопросам техники, литературы, искусства. Увлекшись каким-нибудь вопросом, Сталин шел к шкафу, доставал нужную книгу. Если в разговоре требовалась справка по географии, он брал свою старую, уже потертую карту, раскладывал ее на столе и говорил:
— Посмотрим на моей карте. Правда, она поистрепалась порядочно, но еще служит.
Имея возможность наблюдать Сталина не только в рабочем кабинете, но и в домашних условиях, я запомнил и обстановку, в которой он жил.
Независимо от того, когда кончалась работа, нередко и в 5–6 часов утра, Сталин отправлялся ночевать на ближнюю дачу.
Насколько я помню, он всегда ездил на черном «паккарде» — несколько таких машин было куплено перед войной в Америке.
Машина имела бронированный кузов и толстые, пуленепробиваемые стекла зеленоватого цвета. В поездках по городу и за городом Сталина всегда сопровождали две машины с охраной.
Ближняя дача расположена почти в черте Москвы, в Кунцеве, среди елового лесочка. Приземистый дом скрыт за елками. За воротами справа — стоянка машин и домик охраны. К даче идут пешком по асфальтовой дорожке.
Идущих на дачу встречал дежурный чекист.
Прихожая дома облицована светлым дубом. Слева — вешалка Сталина, справа — для посетителей. Справа же дверь и кабинет. Прямо — вход в большой зал с длинным столом и тахтой в полотняном чехле. Обстановка весьма скромная. Простые канцелярские стулья. Несколько цветных репродукций на стенах. На полу стандартные розовые дорожки с каймой. Так называемые «кремлевские дорожки» — мечта всех снабженцев. Стандартные люстры.
До переезда на дачу под Кунцевом Сталин жил на дальней даче, в 35 километрах от Москвы, в Горках-десятых по Успенской дороге.
Кунцевская же была рядом, много ближе к Кремлю. В годы войны нередко сюда, к Верховному Главнокомандующему, приезжали для доклада военачальники с фронтов, генштабисты, руководители военной промышленности.
Крылья Родины
9 июля 1961 года, после четырехлетнего перерыва, на Тушинском аэродроме состоялся авиационный парад.
1961 год был для нашей Родины годом больших успехов. Великая победа первых космонавтов Юрия Гагарина и Германа Титова переполняла сердца советских людей гордостью за труды недавнего прошлого и порождала мечты о еще больших творческих победах в ближайшем будущем.
Все, кто имеет касательство к нашей авиации, будь то летчики военного или гражданского воздушного флота, конструкторы, инженеры или рабочие авиационной промышленности, как бы оглядывались на пройденный путь: каждый мысленно подводил итог своим трудам и думал о перспективах.
Воздушный парад в Тушине для нас, авиаторов, был творческим отчетом перед нашим народом.
На авиационный праздник собрались сотни тысяч зрителей, чтобы увидеть новейшие достижения авиационной техники, искусство летчиков и воздушных спортсменов.
Парад, длившийся почти 2 часа, показал, что за прошедшие годы в СССР произошло кардинальное обновление воздушного флота. Неизмеримо возросли скорость, дальность и потолок авиации.
На воздушном празднике были впервые продемонстрированы боевые реактивные сверхзвуковые самолеты различного назначения: истребители, вооруженные ракетами «воздух — воздух», тяжелые ракетоносцы с ракетами «воздух — земля», морские самолеты — «летающие лодки», самолеты специального назначения, истребитель с ускорителями и др. Все это самолеты сверхскоростные, сверхвысотные, сверхдальние, на которых были установлены мировые рекорды. Сложнейшие индивидуальные и групповые фигуры высшего пилотажа свидетельствовали об искусстве летчиков, в совершенстве овладевших новейшей авиационной техникой.
Парад 1961 года отражал результаты революции, происшедшей в авиационной технике.
Военно-воздушный флот СССР стал реактивным, авиация — сверхзвуковой. Скорости полета некоторых показанных на параде истребителей уже более чем вдвое превышали скорость звука.
Наша авиация стала ракетоносной. На смену тихоходным бомбардировщикам пришли скоростные самолеты-ракетоносцы.
Автоматика и радиоэлектроника позволяют уверенно вести самолеты в любое время года, при любых метеорологических условиях с точным выходом на заданные цели.
Огромные массы людей, собравшихся на зеленом тушинском поле, с неослабным вниманием и напряжением следили за небом. На балконе аэроклуба вместе с руководителями партии и правительства находились конструкторы. По ходу программы полетов каждый из нас давал объяснения членам Президиума ЦК и таким образом как бы отчитывался в своей работе.
Но на этом параде подводился итог достижениям не одних только авиаторов. Это был итог гигантских усилий всей партии, всего народа. Авиация была и остается у нас в стране любимым детищем, предметом постоянной заботы и гордости народной.
С поля то и дело доносились аплодисменты, зрители восхищались мастерством летчиков и высоким качеством самолетов.
На параде были широко представлены и самолеты нашего конструкторского бюро. 44 ЯК-18 открыли воздушный праздник фигурным строем, начертав в небе слово «ЛЕНИН», окаймленное мириадами разноцветных огней фейерверка. На буксире самолетов ЯК-12 подходили к аэродрому планеры. Воздушные спортсмены и спортсменки выполняли пилотаж на ЯК-18П. На недавно созданных ЯК-30 и ЯК-32, первых в нашей стране реактивных учебно-спортивных самолетах, молодые летчики демонстрировали искусство
