Другие каменные глыбы представляли черепах, львов и даже верблюдов, заставляя предполагать, что когда-то они здесь бродили.
— Эти статуи относятся ко временам цивилизации Мазма, — добавил я. Полагаю, что мы на правильном пути.
Мы двинулись вперед, и очень скоро Пепито указал на развалины того, что когда-то было храмом.
Остатки стен, все в трещинах и сколах, изъеденные временем, но сохраняющие видимость постройки по канонам классической архитектуры, вздымались на высоту в несколько метров. Кое-где лежали многотонные блоки.
Прекрасные статуи лежали в густой траве, вперив мертвые глаза в небеса.
Все свидетельствовало о какой-то эзотерической цивилизации, где откровенно и во всю мощь господствовал мистицизм.
Дрожащей рукой я наскоро делал заметки о всех этих открытиях, страшно жалея, что мы не можем здесь задержаться подольше.
На следующий день мы обнаружили и другие остатки этой таинственной цивилизации, существовавшей тысячи лет тому назад.
Тот же Пепито, идущий впереди, указал нам на необычные вещи, подобные которым я имел возможность изучать в районах Гондураса и Гватемалы.
Поскольку эль-Медико был рядом и, казалось, тоже восхищался этими сказочными находками, я прошептал:
— Это что-то вроде календаря третичного периода, уже изученного учеными и астрономами. Посмотрите, он состоит из четырех четко разграниченных частей. Темные линии разделяют сезоны. Знаки справа показывают движение Луны, вращающейся вокруг Земли. Они составляют в этом календаре священный год из двухсот шестидесяти дней, затем земной год из трехсот шестидесяти пяти и, наконец, венерианский из пятисот восьмидесяти четырех дней.
Эль-Медико пробурчал себе под нос:
— Просто невероятно…
Потом он долго и задумчиво смотрел на меня и наконец проговорил:
— Вы читаете здешние надписи на стенах, как открытую книгу.
Глава 2
Мы снова двинулись в путь. Лес становился все глуше и глуше, так что продвигались мы не слишком быстро и часто приходилось пользоваться мачете. Пепито очень ловко им орудовал, я и не подозревал в нем такое умение и сноровку.
На следующий день, едва мы вышли на широкую поляну, резко прозвучал голос идущего впереди Пепито:
— Скорее сюда, сеньоры!
Мы бросились к нему. Он стоял, вытянув руку.
— Смотрите… там… человек… он только что убежал… скрылся…
Щелканье взводимых курков заглушило его последние слова.
Пепито не ошибся. Вскоре мы действительно увидели силуэт человека, который бросился бежать при нашем приближении, так что было трудно разглядеть белый он или индеец.
Эль-Медико пожал плечами и прошептал:
— Этот человек ранен или очень устал… Посмотрите, как он бежит, виляя и шатаясь при каждом шаге… В таком состоянии ему далеко не скрыться… Его нужно догнать.
В едином порыве мы бросились вдогонку за человеком, но он неожиданно исчез в высокой траве.
Эль-Медико не ошибся… Человек лежал на земле, силы его кончились.
Мы приблизились.
В траве лежал мужчина с широкой раной возле левого уха, которая сочилась кровью.
Эль-Медико наклонился и перевернул раненого. Это был не индеец, не метис, а настоящий белый.
Эль-Медико посмотрел на него и проговорил:
— Еще живой, но рана, как мне кажется, довольно серьезная. Надо бы…
Он не успел закончить фразу, как позади нас раздался какой-то шум, заставивший нас вскочить.
Но было уже поздно. Нас окружило не меньше двадцати коричневых типов, вооруженных копьями, дротиками и сарбаканами.[4]
Мне даже не понадобилось шепота эль-Медико, чтобы понять происшедшее.
— Живаро!
Он положил руку на свое ружье и тихонько продолжил:
— Держитесь спокойно. Действовать буду я, иначе мы пропали.
Я знал, что могу довериться эль-Медико, и вручил ему свою судьбу.
Со своим обычным спокойствием он вступил в переговоры с тем, кто казался вождем, и я просто физически ощущал сопротивление этих типов его словам.
Переговоры длились несколько минут, но они показались мне вечностью.
Наконец эль-Медико повернулся ко мне.
— Мы им не нужны, они с самого утра гоняются за этим парнем.
— А зачем он им?
— Сам не знаю. Они говорят, что это «злой дух», посланный демонами, чтобы захватить их территорию.
Этот человек якобы бродил возле развалин храма на берегу Рио-Мадейры.
Я нахмурился.
— Может быть, речь идет о том храме, который мы разыскиваем?
Эль-Медико еще раз взглянул на раненого, который тихо стонал, затем бросил:
— Нужно что-то делать!
Он повернулся к живаро и снова начал говорить суровым тоном, сопровождая речь жестами.
Индейцы явно заколебались, потом четверо отошли в сторону и стали рубить лианы. Эль-Медико опустил оружие и облегченно вздохнул, а потом, заговорщицки улыбнувшись, объяснил мне:
— Они согласились, чтобы я его вылечил. Они отведут нас в свое селение неподалеку отсюда. Если я их правильно понял, то у нас будет время подготовиться, хотя судьбу этого парня решит колдун.
— А если он умрет?
Эль-Медико скорчил гримасу и добавил:
— Мы ничего не потеряем, ибо будет доказано, что этот человек — злой дух и боги выступили против его выздоровления.
Тем временем живаро уже переплели лианами шесты и сделали из них носилки, на которые мы положили незнакомца. Он был без сознания.
Вот тут-то мы впервые обратили внимание на его одежду. Это было что-то вроде длинной блузы, стянутой поясом, узкие, в обтяжку, штаны, обвязанные у лодыжек кожаными ремешками, а на ногах сандалии на толстой подошве с завязками из цветных ленточек.
Пепито, разглядев все это внимательно, заявил:
— Должно быть, миссионер…
Тем временем эль-Медико замотал голову раненого толстым слоем бинтов. Это было единственное, чем мы могли ему сейчас помочь.
В селении живаро нам предоставили хижину, разделенную на два помещения. Вокруг бдительно несли службу часовые, которые запрещали нам выходить.
— Положение не из лучших, — заметил Пепито.
— Подожди, не будем терять надежду, — подбодрил его эль-Медико.
