почувствовала предательскую слабость и тошноту.
— Он… — девушка не смогла договорить.
— Он просто потерял сознание, — сухо ответил Даниэль, с удивительной нежностью пробежав своими ручищами по костям черепа и шейным позвонкам Мэта, а затем, проверив плечи и ребра. — Нога — единственное, что внушает опасения, насколько я выяснил, но эти опасения крайне серьезны. Что касается внутренних органов, здесь еще рано что-либо утверждать. В любом случае, ему будет очень больно, когда он придет в себя. Нам надо как можно быстрее доставить Мэта домой. Томас, ты иди за мистером Вильямсом.
— Он что, врач? — спросила Кэролайн охрипшим от волнения голосом.
Она не могла спокойно видеть лежащим здесь, в грязи, крепкое, мускулистое тело Мэта, покрытое множеством ран и истекающее кровью. Это зрелище волновало ее сильнее, чем она когда-нибудь могла предположить. «А если ему суждено умереть…» — Кэролайн поразилась тому, как тягостна оказалась для нее эта мысль. Девушка знала Мэта всего несколько дней, но ему каким-то образом удалось стать для нее воплощением спокойствия и безопасности.
— Он аптекарь. У нас в Сейбруке пока нет врача. Иди, Томас.
Томас поднялся с колен и побежал в направлении деревни. Ресницы Мэта дрогнули, и он застонал.
— Тебе еще рано приходить в сознание, Мэт, — тихо произнес Даниэль, и, к большому облегчению Кэролайн, Мэт словно послушался брата и снова погрузился в восковую неподвижность. — Нужно найти какую-нибудь палку, чтобы укрепить ему ногу, перед тем как сдвинуть с места. Роб…
Но Роб уже очищал от сучьев крепкую на вид ветку, отломившуюся от дуба при падении.
— Вот, возьми. — Он протянул ее Даниэлю.
Тот немного поколебался, переводя взгляд с ветки на своего раненого брата. Затем поднял глаза на Кэролайн.
— Нам придется разорвать его бриджи, — сказал Даниэль несколько чопорным тоном, что никак не соответствовало драматизму ситуации. — Будет лучше, если ты вернешься домой и приготовишь для него постель.
— Да, да. Разумеется. — Кэролайн хотела было возразить, что при подобных обстоятельствах ей и в голову не придет проявлять щепетильность по поводу голой ноги Мэта. Но затем поняла, что предложение Даниэля не лишено здравого смысла. Только она повернулась, собравшись быстрее добраться до дома, услышала треск разрываемой ткани и несколько секунд спустя новые стоны. «Бедный, бедный Мэт» — пронеслось у нее в голове, и она бросилась бежать.
К тому времени, когда они принесли Мэта в дом, Кэролайн приготовила для него постель и поставит на огонь котел, в котором уже кипятилась ее лучшая нижняя юбка (она оказалась самой чистой из всего имеющегося в доме белья, поскольку до него у Кэролайн еще не дошли руки), разорванная на полоски для бинтов. В одном из чемоданов хранились лекарства, оставшиеся у нее еще со времен болезни отца. Она научилась в них разбираться и теперь заранее выставила на столик те из них, которые наверняка пригодятся. Услышав, что Мэтисоны входят в дом, Кэролайн выбежала им навстречу и стояла на верхней площадке лестницы, пока они поднимались на второй этаж.
Однако мужчины, казалось, почти не заметили ее. Они двигались вверх по ступенькам со своей ношей. Роберт поддерживал Мэта под мышками, приняв на себя тяжесть его груди и плеч. А Даниэль приспособился нести брата, ухватившись за бедра, так что сломанная нога, привязанная к толстой ветке полосками ткани (по всей видимости, от рубашки Мэта), находилась где-то рядом с его плечом. Двигаясь довольно быстро, братья старались маневрировать с предельной осторожностью, однако в узком дверном проеме нога Мэта все-таки стукнулась о стену.
— Ну осторожнее же! — вскрикнула Кэролайн, отступая в глубь коридора, будто это ей сделали больно.
Если Мэт и почувствовал боль, но не издал ни звука. Его голова безвольно лежала на груди Роберта. Глаза были закрыты, и девушка решила, что он снова впал в беспамятство. Из открытой раны на сломанной ноге с тяжелым ритмичным звуком капала на пол кровь. Кожа приобрела пепельный оттенок, а губы слегка посинели.
— Мы стараемся быть осторожными, — огрызнулся Роберт, бросая на нее недобрый взгляд.
Его откровенная враждебность сразу отрезвил, Кэролайн. Ей указали ее место. Мэт — их брат, в то время, как она вовсе не родня им по крови, а почти незнакомая женщина, взятая в дом из милости. Мэтисонам не приходило в голову, что ей могут быть небезразличны страдания Мэта, да и она сама удивлялась тому, как сильно переживает его боль. Впрочем, в тот момент Кэролайн было недосуг размышлять о мотивах своих поступков. От нее требовалась помощь, и она собиралась сделать все необходимое.
Пока Мэтисоны осторожно укладывали Мэта на матрац, Кэролайн окунула полоску ткани в кастрюлю с дымящимся кипятком, стоявшую вместе с лекарствами на столике возле кровати.
— Что ты собираешься делать? — спросил Даниэль.
Озабоченно нахмурясь, он следил за тем, как Кэролайн выжала ткань и повернулась к Мэту. Тот лежал, обнаженный до пояса, и его лицо, шею, плечи и грудь пересекали ручейки крови. Сквозь шедшую прореху от талии до края бриджей виднелась узкая полоска мускулистого живота и сильное, покрытое темными короткими волосами, бедро. Часть правой ноги вместе с вылезшей наружу плотью была скрыта под повязкой. Кроме лохмотьев, уцелевших от бриджей, на Мэте все еще были левый чулок и ботинок (весь облепленный землей, он изрядно испачкал нижний конец простыни).
— А как сам думаешь? Я собираюсь вытереть кровь, чтобы мы могли определить истинный характер повреждений.
Не дожидаясь ответа, Кэролайн смочила покрытый капельками пота лоб Мэта, затем спустилась к вискам и щекам, осторожно удаляя запекшуюся кровь. Некоторые из царапин оказались довольно глубокими, другие нет; девушка надеялась, что ни одна из них не оставит на его лице новый шрам. Тот, что уже рассекал его щеку, хотя и не уродовал Мэта, однако сам по себе был оскорбителен для его красоты.
Когда Кэролайн легкими движениями смачивала обезображенную шрамом щеку, Мэт повернул голову, чтобы избежать ее прикосновений. Кэролайн упорно продолжала свое дело. Мэт что-то пробормотал, вдруг его рука скользнула вверх, и пальцы сомкнулись на ее запястье. Несмотря на тяжелое состояние, в длинных пальцах Мэта сохранилась немалая сила, и Кэролайн обнаружила, что не может освободиться от его хватки. Не желая причинять ему новую боль, девушка замерла. Впервые он сжимал ей руку против ее воли, и она ожидала, что в ней поднимется волна физического отвращения от тяжких воспоминаний, связанных с этим жестом. Но, к удивлению Кэролайн, ничего подобного не произошло. Из-за того ли, что он ранен и беспомощен или потому, что это Мэт? Но разобраться в своих чувствах у нее не было времени.
— Кто?.. — с трудом прошептал Мэт, открыв глаза и напряженно всматриваясь в того, чью руку он продолжал сжимать. Кэролайн догадывалась, что в полузабытьи Мэт не мог понять, почему эта рука была по-женски тонкой и мягкой на ощупь. Выражение лица и глаз Мэта, встретивших ее взгляд, выдавало его растерянность. Еще мгновение он, видимо, не узнавал Кэролайн, потому что глаза его сузились, а хватка стала еще сильнее. Затем она ослабла. — Кэролайн, — выдохнул Мэт, и при этом веки его снова сомкнулись, а рука свободно вытянулась вдоль туловища.
— Если ты причинишь ему какой-либо вред… — В голосе Роберта неожиданно зазвучала ярость.
Не переставая тщательно выжимать тряпицу, смоченную в уже изрядно покрасневшей от крови кипяченой воде, Кэролайн в изумлении взглянула на него.
— С чего это вдруг мне взбредет в голову причинять ему вред? Интересно, каким образом я могу это сделать?
Кэролайн начинала раздражать неприкрытая враждебность Роберта. Да и Даниэль следил теперь за каждым ее движением, словно подозревал в намерении вонзить Мэту нож между ребрами. Что это с ними обоими? Как только дело касалось женщин, у этих Мэтисонов мозги становились набекрень. При более благоприятных обстоятельствах она им все выскажет.
— Разумеется, она не причинит ему никакого вреда, — вмешался Даниэль. Суровые складки у него на лице разгладились, когда он услышал слова Кэролайн. Взгляд, брошенный им на Роберта, был полон тайного смысла, который, однако, ей не удалось расшифровать. — Не будь ослом, Роб.
