– Я сомневаюсь, что ваша Джессика стала объектом мести дельцов наркобизнеса. Ваша тревога мне понятна, но дело не представляется мне таким, как вам кажется. Может, Джессика все это вообразила? Скажите, она впечатлительная девочка?
– Кто в ее возрасте не впечатлительный?..
– Ответьте на мой вопрос прямо.
– Вы подразумеваете, что она все это выдумала, чтобы заинтересовать вас, мистер Марино? Что кто- то следил за ней? Нет, детектив, на этот раз вы дали промашку!
Желая, чтобы Грейс немного остыла, он помолчал пару минут.
– Все-таки мне кажется, что она начиталась соответствующей литературы, да и в колледже обстановка нервозная.
«Что можно возразить этому тупоголовому копу? Ничего. Промолчать и надеяться только на себя», – с унынием и безнадежностью подумала Грейс.
– Если вдруг что-то случится или вы что-то узнаете…
– Что я должна сделать? – с вызовом спросила Грейс, не дав ему договорить.
– Дайте мне знать. Если Джессика в опасности, я вас извещу в первую очередь.
– Премного вам благодарна.
– Ну, тогда я удаляюсь.
– Счастливого пути.
Марино направился к своей машине, и Грейс с удовольствием следила, как он вывернется, чтобы не задеть ее автомобиль и не испортить газон. Тогда был бы предлог привлечь его к суду.
Джекки одна хозяйничала на кухне. По звуку включенного телевизора Грейс сразу догадалась, что Пол и Кортни накрепко засели в ее гостиной. Что ж, слава богу, что нашествие родственников не распространилось и на второй этаж.
– Где ты раздобыла такого милого копа? – не без издевки поинтересовалась Джекки.
Нуждаясь в теплом плече, на котором можно поплакаться, Грейс сразу же подумала, что стоит объяснить сестре, кем является Марино и почему он навещает ее дом, но что-то удержало ее от исповеди. Незачем ей было делиться своими заботами даже с таким близким человеком, как сестра. Джекки станет еще тяжелее жить на свете, а ей и так нелегко. А главное, Джекки обожала свою племянницу, и узнать плохое о ней будет для нее ударом. Да и Грейс должна оставаться в глазах Джекки идеальной матерью, примером для подражания.
– Не тревожься. Он не друг дома и не мой приятель, – делано улыбнулась Грейс. – Он зашел по делу, которое я сейчас веду. Я задала ему пару вопросов, и он отчалил. Посмотри в холодильнике, чем там можно поживиться. Я пойду переоденусь, а потом все вместе сядем поужинать.
17
Когда Грейс, переодевшись в спортивный костюм, спустилась вниз, Джессика ждала ее на кухне, и еда была уже на столе. Втроем, без малышей, они спокойно поели, как и положено близким людям, неторопливо и с удовольствием ведя застольную беседу.
Грейс поделилась некоторыми подробностями о делах, которые слушались сегодня в суде, Джекки рассказала о забавных проделках Пола и Кортни и о том, что происходило в детском саду, где она работала, а Джессика в основном говорила о своем любимом хомячке. Грейс отметила, что дочь ничего не поведала тетушке о неприязненном отношении к ней одноклассников и о том, что якобы кто-то следит за ней. Сдержанность дочери подкрепила решимость Грейс сохранить все эти проблемы в секрете от Джекки.
После ужина Джессика помогла убрать со стола. Проводив гостей, мать и дочь отправились на пробежку, как поступали почти каждый вечер в хорошую погоду.
К этому времени стало уже совсем темно. В Бексли не слишком заботились об уличном освещении, редкие фонари располагались только на перекрестках. Дорожек для бега, да и просто тротуаров было до обидного мало. Все уличное пространство занимали автомобили, припаркованные по обочинам или проезжающие мимо, ослепляя прохожих и бегунов включенными на дальний свет фарами. Таков был стиль жизни в Бексли.
Небо, и без того темное, заволокли низкие тучи, спрятав луну и звезды. Кроме одинокого парнишки- велосипедиста и старичка с маленькой собачкой на поводке, Грейс никого на улице не заметила. Старичок и собачка остались позади, а паренек, отчаянно работающий педалями, обогнал их и скрылся за поворотом. Все вокруг как будто вымерло. Не пора ли им поворачивать домой?
Грейс никак не могла выкинуть из головы утверждения Джессики о том, что кто-то следит за ней. Ей было совсем не так безмятежно-спокойно, как в прошлые их вечерние пробежки. Постоянно возникало желание оглядываться на темные живые изгороди, откуда в любой момент могла появиться полупризрачная фигура. А сколько было еще таких мест, где мог засесть в засаде жуткий маньяк, – за мусорными контейнерами или в узкой щели между припаркованными автомобилями. Грейс знала, что все это глупости, плод больного воображения, но тревога Джессики по невидимым проводам передавалась и ей.
Они преодолели намеченный и давно знакомый им по прежним пробежкам маршрут. Ровно две мили. Грейс измерила это расстояние, еще как только они поселились в доме на Лейн-стрит.
Для нее вечерняя пробежка, да еще в компании дочери, была настоящей отдушиной. Она сбрасывала стресс, накопившийся за день, и ощущала невероятную, волшебную близость к самому дорогому для нее существу. «Мы одна команда. Вперед!» – хотелось крикнуть тридцатишестилетней женщине, юристу со стажем, пронзая теплые сумерки или бархат ночи, чувствуя, как сильные длинные ноги несут ее, а рядом бежит, не отставая, и так же свободно и ровно дышит близкий ей человечек. Но у нее первой из их слаженной пары отказало дыхание. Наверное, слишком много думала она о грозящих ей и дочери опасностях.
Джессика мгновенно уловила сбой ритма.
– Стареешь, мам, – безжалостно заключила она. В ее словах не было ни издевки, ни желания подчеркнуть свое превосходство молодости над старшим поколением, а просто констатация факта.
Джессика позволила матери первой добежать до крыльца и усесться на ступеньки.
«Куда делась моя прежняя энергия? В землю, в космос, в никуда?» – подумала Грейс.
Джессика восстановила дыхание куда скорее матери.
– Ой, я вспомнила! Мне вернули контрольную по испанскому. Я получила 93. Ты должна подписать ее.
– Прекрасно! Я подпишу с удовольствием. Положи тетрадь на кухонный стол перед тем, как отправишься спать.
Джесс скрестила ноги и развалилась на ступеньках.
– Мам?.. Как получилось, что вы с тетей Джекки такие разные? Мне всегда казалось, что сестры должны быть похожи.
– Тетя Джекки моложе меня на восемь лет.
– Ну и что? Разве в возрасте дело? Я смотрю на нее и удивляюсь. Она толстая, ты – худая. Тебе во всем везет, ей – нет. У тебя тоже был неудачный брак, но ты вовремя развелась. А она будет тянуть лямку за своего дурака-мужа до самой смерти и ник да от него не денется. Ей так суждено.
Грейс потребовалось немало времени, чтобы подыскать подходящий ответ. Ветер усилился, и легкие колокольчики, развешанные на веранде, запели свою мелодичную песенку. Прохлада постепенно пробралась в их сад и освежила разгоряченную кожу. До чего были прекрасны эти мгновения близости и откровенности с дочерью, когда ничто не угрожает их покою, а за спиной уютно светится оставленный включенным в холле и на кухне свет.
– У нас с Джекки было совсем разное детство, хоть мы и сестры. Мне было четырнадцать, даже меньше, чем тебе сейчас, когда умерла наша мать. А Джекки только исполнилось шесть. Я помню, как ее привели в похоронное бюро – совсем малышку, – где мама лежала в гробу. Она и там бегала и смеялась и играла с кузинами, своими ровесницами. Джекки не понимала, что случилось и кого мы потеряли навсегда. А потом папа женился снова – меньше чем через год. Джекки и Дебора, его новая жена, очень подходили
