– Никаких признаков взлома, – заявил Стейн, разведя руками. – Мы можем принять у вас заявление.
Грейс, не выпуская из пальцев дрожащую руку дочери, решительно покачала головой.
– Что толку от этого заявления? Я хочу, чтобы тот, кто это сделал, был пойман.
– Да, ваша честь. Мы постараемся, мэм, – уважительно кивнул Стейн.
Дверной звонок ожил. Грейс, зная, кто это, поспешила откликнуться и потянула за собой Джессику. Полицейские заняли позицию в тылу.
Грейс открыла дверь. Сквозь сетчатый экран на нее глядел Тони Марино. Рядом стоял Доминик. Грейс позвонила на пейджер Тони еще раньше, чем в полицию Бексли.
Встретившись взглядом с Тони Марино, Грейс, к своему удивлению, осознала, что рада видеть его. По крайней мере, он знает достаточно, чтобы отнестись к происшествию вполне серьезно, рассматривая его в общем контексте.
– Привет! – произнес Тони Марино и, едва ему освободили проход, сразу шагнул вперед. Доминик не отставал от брата и напарника. Оба они тотчас устремили взгляды за спину Грейс, где стояли полицейские.
– Фил Петерс? – спросил Тони.
– Так точно, детектив. А это мой напарник Аарон Стейн.
– Доминик Марино, – представился Домни.
Четверо мужчин обменялись рукопожатиями. Затем Тони вновь посмотрел на Грейс.
– Что на этот раз? – Вопрос был задан, впрочем, без обычного иронического подтекста.
– Кто-то проник в дом, пока мы с Джессикой были на пробежке, и написал…
Грейс заколебалась, не зная, как Джессика воспримет то, что она сейчас скажет.
– Кто-то оставил очень неприятную надпись на зеркале в ванной комнате Джессики.
– Угрозу убить, – тихо произнесла Джессика.
Грейс ощутила, как дрогнула рука дочери.
– Угрозу убить? – с преувеличенным интересом переспросил Марино. Судя по всему, он и на этот раз был настроен скептически.
– Если вас не затруднит подняться наверх, я покажу вам, – едва сдерживая гнев, произнесла Грейс. В тоне ее звучала издевка, но, разумеется, ей не хотелось, чтобы это ощутили и Джессика, и полицейские.
Получив подкрепление в лице братьев Марино, объединенное войско вновь отправилось в рейд на второй этаж. Когда шесть человек разом очутились в ванной комнате, то Грейс поняла, как тесна ванная дочери. Джессику плотно притиснули к ней. Все мужчины были крепкого сложения и гораздо выше ее и Джессики. Чтобы увидеть зеркало из-за плеча Тони Марино, Грейс было недостаточно даже стать на цыпочки. Обладающая властным характером и привыкшая контролировать происходящее, Грейс на какой-то момент почувствовала себя униженной в окружении существ более рослых и сильных, чем она, маленькая, слабая женщина.
– Никаких следов насильственного проникновения нет, детектив Марино, – продолжал Стейн. – Мы уже проверили.
– Судья Харт сообщила, что замок на кухонной двери не в порядке. Кто-то мог воспользоваться этим, – добавил Петере.
– Похоже на какое-то масло, – сказал Доминик, склонившись к зеркалу и потрогав его поверхность пальцем. Он растер вещество между кончиками пальцев и сделал глубокомысленный вывод: – Да, это, несомненно, масло.
– Сфотографируйте. Возьмите образчик вещества на анализ. Снимите отпечатки пальцев. Везде – и в ванной, и на дверных ручках в спальне, кухне и на входной двери, – приказал Тони полицейским.
Затем обернулся, заметил Грейс, которая топталась у него за спиной, обратился к ней:
– Возможно, это просто чье-то озорство. Давайте выйдем из ванной и поговорим.
– Я не думаю, что это озорство, – возразила Грейс.
По-прежнему держась за руки, они с Джессикой направились вниз. Мужской эскорт последовал за ними. Полицейские в штатском через парадную дверь вышли наружу, к машине, за фотокамерой. Тони и Доминика Грейс пригласила в кухню.
– Я считаю, что это продолжение того, что происходило с Джессикой в колледже.
– Может быть, – сказал Тони. Его сомнения остались невысказанными, но для Грейс был очевиден сделанный им осторожный вывод: «А может, и нет».
– Посиди, детка, – обратилась Грейс к дочери и слегка подтолкнула Джессику к высокому стульчику возле бара. – Я сделаю тебе горячий шоколад.
Тони и Доминику, стоящим в несколько глупом положении посреди кухни и переминающимся с ноги на ногу, она предложила:
– Хотите что-нибудь выпить? Джессика будет шоколад, я – кофе.
– Я тоже кофе, – сказал Тони. Доминик отрицательно качнул головой:
– Мне ничего. Спасибо.
– Садитесь, пожалуйста.
Доминик устроился на стульчике по соседству с Джессикой, Тони облокотился о стойку. На братьях были темные спортивные костюмы и кроссовки. В Грейс проснулся неожиданный интерес. Чем это они занимались, когда приняли от нее сигнал. Пробежкой, как и они с Джессикой? Почему-то она в этом сомневалась. Грейс отогнала от себя эти несвоевременные мысли и занялась приготовлением напитков.
– Сливки? Сахар? – спросила она у Тони, разливая по чашкам кофе.
– Сахар. Одну ложку, – сказал он.
Грейс достала из микроволновки шоколад для Джессики, добавила в одну из чашек сахар и протянула Тони.
– О'кей. – Он попробовал кофе. – Вы считаете, что кто-то неизвестный проник в дом в ваше отсутствие и оставил Джессике послание?
– Да. – К этому моменту она уже отпила несколько глотков кофе и почувствовала себя несравненно лучше.
– Как долго вы отсутствовали?
Грейс вопросительно взглянула на Джессику.
– Около двадцати минут?
Джессика кивнула.
– Значит, у незнакомца в распоряжении было всего двадцать минут, чтобы каким-то способом проникнуть в ваш дом, написать на зеркале масляной жидкостью или чем-то сходным свое послание и при этом ожидать в тревоге вашего возвращения в любую секунду. Давайте это обмозгуем вместе. Двадцать минут не такой уж большой отрезок времени.
– Достаточный, как вы могли убедиться, – мрачно откликнулась Грейс, прихлебывая кофе.
– За эти двадцать минут злоумышленник должен был войти в дом – неважно как – с помощью ключа или воспользовавшись неисправностью замка, – мы это обязательно выясним чуть позже, подняться в комнату Джессики, начертить рисунок и сделать надпись какой-то неизвестной субстанцией, взятой у вас или принесенной с собой, и незаметно исчезнуть из дома. Хоть мы не знаем, кто это – он или она, неизвестный действовал с достаточной быстротой и сноровкой.
– Вы издеваетесь над нами? – спросила Грейс, сжимая пальцами тонкую кофейную чашечку.
– Нет. Просто уточняю детали и произвожу расчет времени.
– Я думаю, что у него было больше времени, – вмешалась Джессика. – Мы еще поговорили с мамой на крыльце минут пять.
– Пять минут? – Как будто детектив не поверил, что мать может о чем-то беседовать с дочерью на крыльце своего дома так долго в вечерние часы. – А может, дольше? Десять, например, или…
– Нет! – твердо оборвала его Джессика. – Потом я пошла принять душ.
– И вам не казалось, что кто-то находится у вас в доме?
– Нет, мы ничего не видели.
