Торстен быстро понял, что уступает Кериту по всем направлениям. Ветеран ненамного превосходил юношу в силе и скорости, но за счет куда лучшего владения собственным телом и умения использовать промахи противника, швырял норда как мальчишку. От ударов гвардейца щитом Торстен с трудом удерживался на ногах. Несколько раз он оказывался опрокинут на землю ловкими приемами Керита, который на вблизи просто виртуозно использовал подножки и подсечки.
Манера работы мечом гвардейца была Торстену непривычна. Октат значительно больше, чем сам норд, действовал корпусом, порой только за счет быстрого наклона или поворота, резко меняя направление удара. Это доставляло юноше большие неудобства. Стоило ему только поднять собственный меч, чтобы заблокировать оружие гвардейца или провести контратаку, как противник умело и очень резко менял направление движения, и его тренировочный клинок прилетал в незащищенное место.
Несмотря на столь убедительное превосходство Керита, в целом Торстен не выглядел слишком уж блекло, даже на фоне рядовых гвардейцев. Пожалуй, в ближнем бою он не сильно уступал среднему уровню бойцов Сплава. Из всех солдат родного для норда тавта это можно было еще сказать разве что о паре человек, в том числе и о Ритале.
Командир гвардейцев хмурился, но чувствовалось, что в целом он доволен подготовкой переданных под его командование пехотинцев. Опытный вояка и не ожидал, что обычные солдаты смогут составить достойную конкуренцию отборным бойцам Сплава. Даже то, что несколько пехотинцев примерно соответствовали требованиям гвардии, его уже радовало.
Вечером командир гвардейцев, Ритал и септим долго обсуждали, стоит ли идти в горы в доспехах. Сотником в целях увеличения скорости и мобильности тавта предлагались варианты легкой кожаной защиты и даже полного ее отсутствия. Но Керит настоял на своем. Гвардеец был уверен, что коли им предстоит бой, а не простая разведка, то значит и без хороших доспехов никак не обойтись.
В рейд отправились на следующий день. Уже перед воротами лагеря к отряду присоединился тот самый горец, от которого стало известно об угрозе объединения племен под одной сильной рукой. В ответ на удивленный взгляды Керит пояснил, что этот варвар знает, куда и каким маршрутом в ближайшее время направится новоявленный великий вождь и обещает помочь устроить засаду.
Увидев в составе отряда тех самых легионеров, что доставили его в лагерь, горец широко улыбнулся и вежливо им поклонился. От этой неподдельной радости Торстену почему-то стало не по себе.
— Что-то ты разулыбался. Зубы лишние выросли? — Ритал кинул на пленного мрачный и многообещающий взгляд, но тот ответил новой ухмылкой — настроение у горца было приподнятым.
Перед выходом из лагеря Керит еще раз долго и нудно рассказал об их цели и правилах поведения в рейде. Все понимали, что не составляй половину отряда вместо гвардейцев обычная смешанная пехота, он не стал бы лишний раз объяснять очевидные вещи. Закончив с инструктажем, октат подошел к каждому из гвардейцев и забрал какие-то кулоны на цепочках. Такой же амулет он снял и с собственной шеи, после чего передал их септиму.
Естественно, утолять любопытство солдат никто не спешил, но Торстен для себя решил, что это были защитные артефакты. Возможно, были опасения, что горские шаманы смогут их почуять, а может и вовсе — просто боялись выдать участие элитных войск империи в убийстве нового великого вождя горских кланов.
Судя по всему, именно в целях секретности у всех стрелков отобрали арбалеты, вооружив их луками. Да и стрелы, которыми были наполнены их колчаны, отличались от привычных. По словам Келя выходило, что по качеству они куда хуже, чем обычные имперские. Он уверял, что зато эти стрелы не отличишь от используемых горцами. Все эти детали навели Торстена на мысль, что убийство вождя хотят замаскировать под междоусобные конфликты племен.
Рейд выдался тяжелым. Солдаты зашли на десяток дней пути вглубь территории горских племен, и все это время приходилось двигаться очень осторожно, прячась от хозяев Эльтруских гор. Только по двум причинам отряд не был замечен и не вступил в бой задолго до замеченной цели. Первая — мастерство Керита. Гвардеец оказался очень умелым командиром, сведущим в скрытных рейдах по тылам противника.
Но даже опыт октата не позволил бы императорским солдатам забраться так глубоко в горы, не будь с ними проводника — пленный горец хорошо знал эту местность и оказался просто незаменим. При этом Керит не позволял ему вести отряд вслепую. Гвардеец постоянно допытывался у горца о ближайших поселениях, о том насколько часто используются местными тропы, которыми двигался тавт, и главное — сколько им еще осталось идти до перевала, на котором варвар обещал им верный шанс подстеречь вождя.
Во время очередного привала, в ответ на надоевшие вопросы, горец буркнул, что они уже почти пришли. Мигом подобравшийся Керит указал на виднеющийся в дали перевал и поинтересовался, не туда ли они идут. Получив утвердительный ответ, гвардеец подозвал пару своих людей и шепотом дал им какие-то указания, после чего они растворились в окружающем лесу. А потом, к всеобщему удивлению, командир приказал тавту свернуть стоянку и выступать в том направлении, откуда они только что пришли.
— Солдат, нам идти вперед. Нам нужен перевал, — не на шутку разволновался пленный горец.
— Мы сейчас находимся на единственной тропе, которая ведет от этого перевала. Если этот ваш вождь будет через него идти, то и нас не минует, — спокойно ответил Керит.
— Там хорошее место для засады. Здесь нет! — видя серьезность намерений гвардейца не подниматься на перевал, горец насел на него, размахивая руками.
— Не забывайся, — кулак октата встретившись с животом пленного, заставил его согнуться от боли. Керит накинул ему на шею ошейник с хитрым замком, после чего приказал двум гвардейцам всегда держать горца рядом с собой и отдал им конец не слишком длинной цепи.
Когда отряд вернулся по собственным следам на полдня пути, Керит распорядился свернуть в сторону, скрытно расположиться на привал и начать готовить засаду возле тропы. Все это время пленный горец не прекращал попыток уговорить командира отправиться на указанный им перевал и в результате поплатился сломанным носом.
К вечеру вернулись гвардейцы, которых куда-то отсылал октат. Торстен разглядел на перчатке одного из них кровавые брызги, но вопросов задавать не стал. Дальнейшие два дня прошли в напряженном ожидании. В первую же ночь пытался сбежать проводник, что стоило ему выбитых передних зубов. Но, несмотря на это, он оказался на диво непонятлив и решился повторить это безумство. В результате теперь горец не мог быстро передвигаться из-за сломанной лодыжки, а на его теле и лице прибавилось ссадин и кровоподтеков. Также ему заткнули рот и связали руки.
Наутро третьего дня один из дозорных сообщил, что со стороны перевала по тропе кто-то движется. Бойцы быстро привели в порядок доспехи, а потом спокойно и без суеты стали занимать заранее отведенные позиции. Пленного горца тщательно привязали к дереву, лишний раз проверив, плотно ли сидит кляп.
Торстен лежал за облюбованным им деревом, вжимаясь животом в каменистую землю. Выглядывать из-за за укрытия он опасался, предоставив лучникам право напряжено всматриваться в приближающихся горцев. Он уже знал, что их отряд довольно велик — не меньше трех десятков. Варвары были на удивление хорошо вооружены. Каждый имел кожаные, а то и стальные доспехи, хватало у них и щитов, поэтому легкой схватка быть не обещала. Зато, насколько помнил Торстен, шлемы горцы носили не часто и только открытые — у этих варваров считалось трусостью прятать лицо. Обнадеживало также и то, что чувствовали они себя здесь очень уверенно и не слишком осторожничали, почти не высылая по сторонам дозоры.
Стоило горцам пересечь заранее определенный рубеж, как на них со всех сторон посыпались стрелы. Басовитый гул первой спущенной тетивы тут же заглушили крики раненых. Торстен стрелком был неважным, поэтому просто наблюдал, как посылают смертоносных посланцев лучшие лучники, отобранные из солдат его тавта. Гвардейцы тоже не оставались в стороне. Среди бойцов Сплава не меньше половины оказались великолепными лучниками, и сейчас они не жалели стрел.
Понеся в первые же секунды большие потери, горцы, однако, не растерялись и ринулись вверх по склону к деревьям, за которыми укрывались лучники. Когда варварам осталось пробежать какой-то десяток метров, им на встречу, обнажая мечи, слитно шагнули императорские солдаты. Оскалив зубы, Тосртен принял на щит первый удар истошно вопящего горца и достал мечом его незащищенное колено. Клинок
