местонахождение стюарда, уже разносившего по каютам виски с содовой. Все шло именно так, как и положено во время океанских путешествий.
Наварро вновь появился на палубе. Он перехватил мчавшегося с подносом стюарда и попросил:
– Голубчик Самбос! Три коктейля истребительного типа. Вон на тот столик, если джентльмены не возражают.
Джентльмены не возражали. Стюард, польщенный оригинальным обращением, довольно быстро выполнил просьбу летчика.
Краснолицый оживился.
– За успех в жизни! – провозгласил он, поднимая фужер.
Наварро чокнулся с ним.
– Благодарю, – сказал он. – Вот именно этого мне и не хватает!
– Странно! – заметил джентльмен с замшелым лицом. – Вижу первого военного, жалующегося на судьбу. Молод, красив, небеса к услугам… Чего же вам еще надо?
– Честно работать и получать свои деньги. Не желаю вмешиваться в чужие дела, и пусть ко мне никто не суется! Каждый должен жить, как ему нравится!
– Программа – одно восхищение! С таким мировоззрением можно далеко преуспеть в жизни.
– Не выходит! – признался летчик. – Во все мои начинания под конец обязательно впутается какая- нибудь пакость. Прямо злой рок!
Чувствовалось, что ему хотелось поделиться с кем-либо своими злоключениями.
– Был я когда-то рекордсменом по плаванию. Сперва все шло отлично, потом вдруг ни с того, ни с сего мне предложили проиграть слабому пловцу. Эх, и славно же летел от меня антрепренер по лестнице!
– За это вам, конечно, дали под зад и выгнали? – спросил краснолицый, стремясь предугадать развязку.
– Нет! Просто девушка, довольно симпатичная, будто случайно оцарапала мне булавкой руку. Началась весьма странная инфекция. Пришлось плыть с распухшей рукой. Ну, конечно, как тут выиграешь!
– Остроумно проделано! – восхитился джентльмен с замшелым лицом.
– Стал инструктором. Думал, других научу плавать, – все меньше утопленников будет; а меня заставили развлекать в бассейне пышных дамочек. Закатит глаза этакая пышка килограммов на восемьдесят и шепчет: «Ах, держите крепче, я, кажется, тону!» А жиру в ней – топи, не утопишь!
Слушатели расхохотались. Летчик, не замечая их веселья, продолжал:
– Призвали в армию, сделали пилотом. Рассчитывал летать над Антарктикой. Да кому нужны мои мечты? Нанялся вот теперь в легион, буду возить грузы.
– Бомбы, между прочим, тоже именуются грузом, – напомнил джентльмен с замшелым лицом.
– Только работа, мистер! Я не собираюсь воевать! – решительно сказал летчик.
– Какая разница, – привезете вы консервы или оружие? Винтовку возьмет другой, закусит вашими консервами и пойдет стрелять. Цивилизация!
– Не интересуюсь политикой, мои идеалы…
– Идеалов не существует! Их выдумали коммунисты, – перебил его джентльмен с замшелым лицом.
– Точно! – едва ворочая языком, подтвердил краснолицый.
Летчик вскоре покинул странных джентльменов. Отойдя к фальшборту и задумчиво глядя на расползавшиеся клубы тумана, он вслух рассуждал:
– А пожалуй, эти канальи правы: грузом могут быть и бомбы. Но я их бросать не буду.
Внизу, у трапа, покачивался морской катер. Он только что выскочил из тумана. Это было небольшое суденышко с короткой мачтой и зачехленным пулеметом на носу. Прибывшие поднялись на борт лайнера.
Чернобровый человек в черном плаще и военной фуражке доложил подошедшему адъютанту Луиса:
– Капрал Варош. Прибыл по приказанию майора Чинча!
Хотя он и четко выговаривал слова, но чувствовался акцент, обычно присущий людям, говорящим на не родном языке.
Адъютант забрал запечатанный пакет и, приказав подождать, ушел к полковнику.
Наварро тем временем, перехватив у стюарда бифштекс и графин виски, уселся за крайний столик под тентом.
– Капрал, вы с этого острова? – спросил он прибывшего. – Завидую вам. Ну-ка, хлопните стаканчик, пока начальство не видит, – и он дружелюбно протянул гостю виски.
Капрал не заставил себя упрашивать: оглянувшись, он произнес:
– За вашу удачу, господин летчик, на земле и в воздухе!
Залпом выпив виски, капрал поставил на стол стаканчик и доверительно сказал:
– А завидовать, разрешите доложить, не приходится. Этот остров… он хорош лишь издали. А так – пальмы, камни да тоска. Главное – тоска.
