Сезон охоты на блондинок

– Уй! Сука! Сука! – завопил он, отдернул руку, отшатнулся, и маленький серебристый ключ с тихим зво­ном упал на пол.

По ту сторону двери, где стояла Нили.

Она нырнула, упала на живот и схватила ключ за се­кунду до того, как сквозь прутья просунулась рука похи­тителя. Нили стремительно отползла задом, как краб, и остановилась только тогда, когда наткнулась на непо­движное тело Али.

– Отдай! – Похититель поднялся на ноги. Толстый, огромный мужчина злобно смотрел на нее сквозь прутья.

Ее нога ткнулась во что-то мокрое.

Нили опустила глаза и с ужасом поняла, что стоит на четвереньках в луже крови. Крови Али.

Глава 44

Любовь. Именно это слово вертелось в мозгу Джо, когда он лежал на спине, подложив руки под голову, и следил за тем, как в спальню пробирается рассвет. С ка­кой-то расположенной по соседству фермы донесся крик петуха. Проснулись птицы; их утренний щебет был для Джо привычен. Шины пикапчика почтальона прошур­шали по гравию точно по расписанию.

Алекс спала рядом, уютно прильнув к его боку. Они вышли из дома Кари около двух часов ночи и приехали сюда. Дженни ночевала у подруги; Джош, Али и Нили проводили ночь в школе. Алекс не было нужды возвра­щаться к себе.

Поэтому остаток ночи она провела в его постели. В ре­зультате Джо спал не больше часа.

И влюбился.

Произошло то, чего он боялся больше всего: он без памяти влюбился в принцессу Алекс.

Но ничуть не жалел об этом.

Он приподнялся, оперся на локоть и посмотрел ей в лицо. Веки Алекс были опущены, губы слегка приоткрыты. Светлые волосы облаком распушились по подушке. Плечи укрывало стеганое одеяло, утаивая от взора все остальное, но это не имело значения. У него будет много времени, чтобы насмотреться досыта.

Потому что он не отпустит эту женщину.

Алекс пошевелилась во сне и что-то пробормотала. Она спала беспокойно даже тогда, когда принимала сно­творное. Он знал это, потому что тогда по «уоки-токи» слышал, как Алекс бродит по дому каждую ночь. Вверх, вниз, вокруг спальни, в любое время. Джо хотел предло­жить ей заменить таблетки хорошей ночной физзаряд­кой.

При мысли об этой «физзарядке» Джо улыбнулся, наклонил голову и нежно поцеловал Алекс в губы.

– Джо? – сонно пробормотала Алекс, приоткрыла один глаз и посмотрела на него.

– Мне нужно проверить лошадей, – улыбаясь, ска­зал он. – Еще только шесть часов.

Она что-то пробормотала и закрыла глаза. Джо не успел встать, а Алекс уже снова уснула.

Продолжая улыбаться, Джо оделся и вышел во двор. Он проведал лошадей, а потом через поле зашагал к дому отца. Было начало восьмого, слишком рано, чтобы бу­дить человека, который наверняка будет мучиться по­хмельем, но пусть отец пеняет сам на себя. Вчерашний вечер стал той соломинкой, которая ломает спину вер­блюда; с пьянством Кари нужно было что-то делать.

И с Али тоже. Али. Сын, о котором Джо думал, что знает его как самого себя. Видимо, напрасно.

Разочарование в сыне, которого он любил больше жизни, ранило сильнее, чем можно было себе предста­вить.

Теперь он будет думать о своем ребенке по-другому.

Джо достал ключ, вошел в дом отца и сразу отпра­вился на кухню варить кофе. Для себя. Отцу нужно будет что-нибудь покрепче: это мерзкое пойло. Скривив рот, Джо вынул из бара бутылку «Дикого индюка» и щедро плеснул в стакан. Он хорошо знал дозу, которая поможет отцу превратиться из трясущейся старой развалины в от­носительно разумное человеческое существо; он изучил этот противопохмельный ритуал с детства.

Джо взял стакан и пошел в отцовскую спальню.

– Эй, папа!

В комнате так разило перегаром, что на мгновение Джо застыл в дверях. Потом он пришел в себя, поставил стакан на тумбочку, подошел к широкому окну и раздви­нул шторы. В комнату ворвался свет. Джо открыл окно, чтобы немного проветрить. Иначе здесь можно было за­дохнуться.

– Эй, папа! Проснись!

Сев на край кровати, он потряс Кари за плечо – не грубо, но и не слишком бережно. Накануне Джо раздел его до трусов. Отец лежал на животе, открыв рот, и хра­пел так, что дрожали стекла.

– Папа!

– Что, Джо? Что? – Кари приоткрыл глаза. Увидев сына, он быстро замигал, затем опустил веки и просто­нал:

– Голова… Кто открыл эти чертовы шторы?

– Я. Проснись, папа. Нам нужно поговорить.

– Какого черта, сын? Кто-нибудь умер? – Кари снова застонал и перевернулся на спину. Как и сам Джо, он был очень волосат, но волосы на груди Кари были такими же седыми, как и на голове. Джо заметил и другие при­меты старости. Жилистую, как у индюка, шею, отвисшую кожу. Хотя Джо злился на отца, эти признаки увядания опечалили его.

Он всегда любил старого буяна.

– Сядь и выпей. – Его голос звучал чуть менее рез­ко, чем обычно.

– Ты принес мне лекарство?

– Да.

«Папиным лекарством» они издавна называли пор­цию спиртного, которую Кари неизменно требовал по утрам после вечернего возлияния. Этот эвфемизм вызвал у Джо болезненные воспоминания о детстве. Он помрач­нел.

– О боже…

Кари со стоном приподнялся, оперся на изголовье кровати и взял протянутый Джо стакан. Но его рука дро­жала так, что Джо пришлось придержать стакан и подне­сти его ко рту отца. Кари небольшими жадными глотка­ми проглотил содержимое, поперхнулся, закашлялся и откинулся на изголовье, пытаясь отдышаться. Тем вре­менем Джо поставил стакан на тумбочку.

– Под душ, – жестко сказал он, схватил отца за руку и потащил его с кровати.

– Слушай, мне так плохо. Джо, уйди, а?

Джо закинул руку шатавшегося отца себе на шею и силой повел его в ванную комнату. Там он помог Кари залезть в ванну. Отец стащил с себя трусы и бросил их на пол, продолжая честить сына на все корки и умоляя о пощаде. Ничуть не тронутый, Джо вынул из держателя ручной душ, включил холодную воду на полную мощ­ность и направил струю на отцовскую макушку.

Когда экзекуция закончилась, Кари дрожал, плевал­ся и обеими руками тер лицо. Потом он злобно уставил­ся на Джо.

– Ты жестокий сукин сын!

«Сукин сын» сунул ему полотенце. Кари начал выти­раться.

– Ну что, полегчало? – сурово спросил Джо.

– Сколько времени, черт побери? – прорычал Кари.

– Полдень, – не моргнув глазом, соврал Джо. – Смо­жешь встать самостоятельно?

– Да, черт возьми, смогу. – Одной рукой Кари взял­ся за край ванны, а другой за вделанную в стену ручку и подтянулся. Джо схватил его за руку и помог, стараясь дер­жаться подальше, чтобы не вымокнуть самому.

– Ладно, ладно, – с досадой сказал Кари, выйдя из ванной. – Ступай на кухню. Я сейчас приду.