А потом он наклонил голову и поцеловал ее.
От прикосновения его губ Джули вспыхнула огнем. Она вдруг поняла, что отчаянно нуждается в его теплоте и нежности, в ощущении силы и покоя, которое он в нее вселял. Она просунула язык к нему в рот, и это сработало как детонатор. Поцелуй взорвался. Они лихорадочно прильнули друг к другу, охваченные страстью. Его язык обжигал ее рот. Его губы были упоительно твердыми, горячими и властными, руки обхватили ее так, что у нее едва не затрещали ребра. Она оказалась распластанной вдоль его тела, и стук его сердца отдавался у нее в груди. Его руки нетерпеливо гладили ее по спине, выдергивали край футболки из-под юбки и наконец заскользили, теплые и нетерпеливые, по обнаженной коже. Они слегка дрожали. Джули задрожала в ответ, еще крепче обхватила его шею и поцеловала так, словно от этого зависела ее жизнь. Одна широкая теплая ладонь нашла ее грудь. Джули тихо застонала и бросилась с головой в бешеное пламя желания.
Макс прижал ее к спинке дивана, и Джули ощутила прохладный кожаный валик. Потом Макс навис над ней, сдернул с нее футболку через голову, расстегнул юбку и стянул ее вниз. Джули лихорадочно помогала ему избавиться от одежды, и вот он наконец накрыл ее своим телом. Она широко развела колени ему навстречу и притянула его за плечи к себе поближе. Прикосновение сильных бедер, покрытых жесткими волосами, к ее нежной коже было невыразимо волнующим.
Она так его хотела, что у нее даже закружилась голова.
А Макс все медлил, удерживал ее коленями и ладонями, охватывал ее всю взглядом.
– Мило, – сказал он, очевидно имея в виду кружевной белый бюстгальтер и трусики, все еще надетые на ней, а может быть, и то, что было под ними скрыто.
Джули больше не хотела ждать. Она обхватила ладонью его затылок и притянула его рот к своему. Ей хотелось нежного, неторопливого поцелуя, но он оказался яростным, обжигающим и головокружительным. Когда Макс поднял голову, Джули протестующе застонала, скользнула дрожащими губами по его шее, когда он немного отодвинулся.
Макс быстрыми, ловкими движениями расстегнул и снял бюстгальтер, потом наклонил голову и поймал губами белую, нежную, как сливки, грудь. Джули со стоном закрыла глаза и прижала к себе его голову. Он поцеловал сперва одну грудь, потом другую, а Джули выгнула спину, щедро предлагая ему себя, теперь уже обеими руками сжимая его голову, пока он целовал ее, дразнил и играл с ней. Она двигалась под ним, охваченная безумным желанием, раз за разом проводила руками по его спине, по ягодицам и бедрам.
Она так хотела его, что ей казалось, она сейчас умрет, если он заставит ее ждать еще хоть немного. Макс застонал, когда ее рука сомкнулась вокруг его члена, оторвал голову от ее груди и блестящими глазами заглянул ей в лицо. Задыхаясь, умирая от нетерпения, Джули направила его внутрь, но встретила преграду, о которой совсем забыла: на ней все еще были ее крошечные кружевные трусики.
Джули застонала в нетерпеливой досаде, когда Макс натолкнулся на препятствие из тончайшей ткани, и уже была готова разорвать мешающий им обоим клочок кружев, лишь бы получить желаемое, но он ее опередил: его рука была уже между ее ног, прикасалась к ней через трусики, потирая самое чувствительное место, заставляя ее задыхаться. Потом его пальцы пробрались сбоку под резинку, скользнули внутрь ее и снова выскользнули, и так несколько раз, сильно и быстро. В то же время он снова наклонил голову и принялся целовать ее грудь.
Запрокинув голову на кожаный валик дивана, Джули бесстыдно извивалась под ним, стискивала его плечи, вскидывала бедра в безмолвной мольбе, чувствуя, как внутри нарастает, доводя до дрожи, напряжение. Ей казалось, что она сейчас умрет, если он не овладеет ею сию же минуту.
– Люби меня, Макс, – прошептала она, открыв глаза.
На мгновение он замер, глядя на нее сверху вниз.
– Я люблю тебя, Джули, – сказал он тихо. – Бог свидетель, Джули, я люблю тебя.
Он сдернул с нее трусики, страстно поцеловал и овладел ею с такой стремительной силой, что Джули только ахнула. Он заполнил ее всю целиком и чуть не довел до крайней точки в первый же момент. Она вскрикнула от наслаждения и подалась Максу навстречу, чтобы полнее ощутить его в себе. И тут он начал двигаться, то выскальзывая из нее, то снова пронзая ее с нетерпеливой страстностью человека, стремящегося к собственному высвобождению, а она следовала за каждым его движением, поднималась все выше по огненной спирали, пока наконец не забилась в экстазе.
– Макс! О, Макс!
В ответ послышался глухой стон: он нашел свой собственный путь к свободе, до боли вжимаясь в ее трепещущее тело, и наконец замер.
Проведя какое-то никем не засеченное и не измеренное время в блаженстве сексуальной нирваны, Джули стала постепенно приходить в себя.
Она зашевелилась под тяжестью его большого, сильного тела. Макс поднял голову и вопросительно взглянул на нее. Джули встретила его взгляд.
– Было здорово, – сказала она серьезно. – Мне было очень, очень хорошо.
Улыбка, раздвинувшая его губы, добралась и до глаз.
– А ты способная ученица. Вот такой постельный разговор мне по душе.
– Поверь, я сама об этом догадалась.
Прижиматься вспотевшей кожей к кожаной обивке дивана оказалось, как обнаружила Джули, не слишком приятно. Все равно что лежать голой на постели из клейкой ленты: каждое движение причиняет неудобства. Макс, должно быть, догадался об этом: он передвинулся, сам лег на диван, а она удобно растянулась поверх него.
С минуту Джули просто наслаждалась новым положением. Потом приподняла голову и задумчиво посмотрела на него.
– Макс…
– А?
Его руки поглаживали ее ягодицы, и она ощущала, как возбуждение вновь охватывает Макса. Джули инстинктивно заерзала, и его руки стиснули ее сильнее.
– Ты ведь только что сказал, что любишь меня? – спросила она.
Он поморщился, и его руки замерли.
– А ты внимательно слушала?
– Конечно.
Несколько мгновений Макс пристально изучал ее лицо, не говоря ни слова, потом усмехнулся:
– Я так сильно тебя люблю, что мне даже становится страшно. С той самой минуты, как я впервые тебя увидел, надо мной будто взошло солнце. Стоит мне бросить на тебя взгляд, как у меня земля буквально уплывает из-под ног. Ты улыбаешься, и у меня на душе светлеет. Ты плачешь, и у меня разрывается сердце. Ты получила ответ на свой вопрос?
– Такого я не ожидала, – ошеломленно призналась Джули.
– Я стараюсь.
– Это правда? – В ее голосе прозвучала нотка сомнения.
– Правда, – засмеялся Макс.
Все еще растянувшись голышом на его груди, опираясь подбородком на сложенные руки, Джули задумчиво уставилась на него.
– Ладно. Даю тебе один шанс. Объясни, почему ты мне лгал и использовал меня, чтобы добыть информацию на Сида, но объясни так, чтобы у меня не возникло желания тебя убить.
Макс вздохнул:
– Я обнажаю перед тобой свое сердце и душу – не говоря уж о теле, – а ты все еще мне не доверяешь? Я сражен.
– Будешь сражен, если сию же минуту не начнешь говорить, – грозно пообещала Джули.
– Ладно, – кивнул, сдаваясь Макс. – Как я уже говорил, изначально у Дебби не было с тобой ничего общего. Я…
Раздался стук в дверь. Джозефина вихрем выскочила из-под стола и бросилась к двери с яростным лаем. Макс и Джули обменялись взглядами. Макс, нахмурившись, выбрался из-под нее и схватил свою одежду. Джули лихорадочно последовала его примеру.
Снова раздался стук – громкий и бесцеремонный. Джули в тревоге взглянула на Макса. Разве наемные
