Ронни не двигалась, силясь подавить смех. Она воображала выражение его лица: брови нахмурены, нижняя челюсть воинственно выдвинута вперед. Ох, как он ее осуждает!
Зато он хочет ее.
Ну и пусть. На этот раз она не станет предлагать ему себя.
– Ронни.
По крайней мере у него хватило ума не возвращаться к лицемерно-слащавому “миссис Ханнигер”. В этом случае она сбросила бы с себя верхнюю часть купальника и упала бы в его объятия на глазах у Джона. Пусть потом великий специалист в области “тактики” объясняется с кем положено.
Она шевельнулась, словно просыпаясь, и повернула голову. Каждое ее движение было намеренно соблазняющим.
– Ронни, – повторил он раздраженно.
Ронни удержалась от улыбки. Она намеревалась подольше подразнить его, помучить, свести с ума – и удалиться. Пусть знает, что она не шутила, когда заявила о нежелании работать с ним.
Она вскинула ресницы, как будто не зная, откуда доносится голос и кому он принадлежит. Так как день выдался жаркий, Том надел льняной костюм в белую и голубую полоску. Под пиджаком на нем была белая рубашка и галстук под цвет глаз. Он щурился от слишком яркого солнца. Волосы его отливали золотом, а лицо – бронзой. Высокий, стройный, красивый. И злой. До безумия злой.
– А, это вы, – скучающим тоном протянула Ронни и снова прикрыла глаза и отвернулась.
Она кожей чувствовала его ярость. По ее телу как будто пробегал электрический разряд. Его злоба приносила ей неизъяснимое наслаждение.
Тихий плеск воды немного смягчал все усиливающуюся напряженность в атмосфере. Птицы пели в кронах деревьев, жужжали пчелы. Запах крема для загара щекотал ей ноздри, смешиваясь со сладковато- пряным запахом жимолости. Махровое пляжное полотенце, которое Ронни расстелила на шезлонге, было приятно теплым. Но Ронни не могла ни на секунду забыть о том, что Том пялится на ее голую спину и наливается злобой.
Скрежет металла по бетону дал ей знать, что Том пододвинул стул к ее шезлонгу и уселся на него.
– Вас могут спросить, не мешает ли вам то обстоятельство, что ваши приемные дети старше вас, – заговорил Том ровным голосом. Очевидно, он решил игнорировать ее попытки спровоцировать ссору. – Удачный ответ поможет вам завоевать голоса женщин, находящихся в вашем положении. На мой взгляд, вам надо будет сказать…
– Я их презираю, они меня ненавидят, так что мы – плохая семья, – нараспев произнесла Ронни, не поворачивая головы и не открывая глаз; она понимала, что ее поза бесит Тома едва ли не сильнее, чем слова.
– Очень смешно.
Ронни едва не рассмеялась. Сейчас она не могла не взглянуть на Тома и не насладиться своей маленькой победой. Она открыла глаза, села и спустила ноги на теплый бетон. При этом лямки верхней части ее бикини сползли с плеч. Молниеносным движением Ронни подхватила их.
Из-под опущенных ресниц она внимательно наблюдала за Томом.
А он откровенно пожирал ее глазами. Взгляд его скользнул по ногам Ронни, по животу и остановился на ее груди. Лифчик прикрывал грудь ровно настолько, чтобы ее нельзя было назвать совсем обнаженной.
– Ой! – насмешливо воскликнула Ронни и очень, очень медленно водворила лямки на место.
– Какого дьявола вы тут лежите? – спросил Том.
Говорил он очень тихо, чтобы его не услышал рабочий. Глаза его сверкали, рот кривился.
– Загораю, – беспечно отозвалась Ронни, нарочно не понижая голоса.
– Может, лучше валяться совсем голой?
Его уже неконтролируемая ярость немало забавляла Ронни.
– Случается и такое, – с легкой улыбкой сказала она, застегивая лифчик на спине.
Ронни встала, сунула ноги в босоножки на каблуках и помахала Джону:
– Увидимся через неделю!
Она зашагала по направлению к спортивному комплексу, расположенному у противоположной стороны бассейна.
– Удачи вам, миссис Ханнигер! – прокричал в ответ Джон.
Том следовал за Ронни по пятам. Она чувствовала на себе его испепеляющий взор. Она понимала, что ее наряд – алый лоскуток, едва прикрывающий ягодицы, – предоставляет ему упоительное зрелище.
Она надела именно этот купальник, максимально открывающий тело, помня о визите Тома.
“Поруководи-ка теперь моим поведением”, – злорадно подумала она и слегка ускорила шаг.
Когда-то возле бассейна стоял домик для гостей, а лет десять назад его переоборудовали в спортивный комплекс. Здесь хранился весь спортивный инвентарь Ронни, от батута до снаряжения для подводного плавания. В домике имелась спальня, небольшая кухня, просторная душевая и гостиная, которая впоследствии была превращена в небольшой гимнастический зал. Одна стена была полностью зеркальной, а на полу лежал большой ^разноцветный мат.
Ронни открыла стеклянную раздвижную дверь, ведущую в гимнастический зал, и вошла, не потрудившись закрыть дверь за собой. В помещении работал кондиционер, и Ронни немедленно покрылась гусиной кожей. Том вошел вслед за ней и закрыл дверь.
– Вам нравится, когда рабочие вот так пялятся на вас?
Вопрос был задан не просто с раздражением, а с неподдельным гневом.
– Как – так?
Ронни даже не удостоила Тома взглядом, а сразу направилась в душевую.
– Как в стриптизе.
– А что, Джон на меня пялился?
– Если Джон – это человек, который чистит ваш бассейн, то он пялился, можете мне поверить. Когда я подошел, он буквально исходил слюной.
– А кстати, что вы тут делаете? – невинным тоном осведомилась Ронни.
– Я предупреждал вас, что приеду в час, чтобы обговорить некоторые нюансы интервью для “Женского домашнего журнала”. Интервью начинается в два часа, вы не забыли?
Он едва не скрежетал зубами.
– А, интервью… – Ронни остановилась на пороге душевой, повернула голову и лучезарно улыбнулась. – Я его отменила.
Дверь душевой захлопнулась перед носом Тома.
– Что-о? – заревел Том, давая выход накопившемуся гневу, но Ронни притворилась, что не слышит его за шумом воды.
Когда Ронни через двадцать минут появилась на пороге, Том сидел в углу зала на плетеном стуле и листал иллюстрированный журнал. Ронни с удовлетворением отметила про себя, что из-за нее этот человек дошел до чтения модных журналов. Когда он поднял голову, она сразу увидела, что он доведен до крайности. Журналом, своим положением и самой Ронни.
– Вы еще здесь? – небрежно бросила Ронни и прошла через зал на кухню.
Теперь на ней был теннисный костюм: белая юбка, прикрывающая только ягодицы, майка без рукавов и теннисные туфли с белыми носками. Рыжие волосы она перевязала белой лентой.
Она прекрасно выглядела и сознавала это. Теннисный костюм делал ее ослепительной.
– Вы хотите сказать, что отменили интервью для “Женского домашнего журнала”?
Его широкие плечи перегородили дверной проем между залом и кухней.
Ронни достала из холодильника пакет со сливками, налила в миксер, поставила пакет обратно в холодильник и только после этого удостоила Тома вниманием.
– Ну да, отменила. Короче, сказала, чтобы они не приезжали.
Она отрезала несколько ломтиков банана и опустила их в сливки.
– Вы позвонили в “Женский домашний журнал” и сказали, чтобы корреспондент не приезжал?
Том говорил так, словно услышал нечто абсолютно невероятное.
– Ну, звонила Tea. По моей просьбе.
