– Кто еще ее может обнаружить, кроме тебя, разумеется?
– Татьяна, наша домработница. Она приходит к девяти утра каждый день.
– Отлично! Завтра в начале десятого жди ее звонка. Тщательно отрепетируй свое поведение и то, что ты ей скажешь.
– Я сейчас ничего не соображаю, – вновь занервничал Артур. – Что мне ей сказать? Тем более что Люда устроила в квартире бедлам, все разбила, уничтожила… Подумают, что у нас была ссора.
– Плевать, что они там подумают. Ты должен утверждать обратное.
Артур достал пистолет и положил его на журнальный столик. Таисия тревожно округлила глаза.
– Людмилин, – пояснил Артур. – Она размахивала им, как сумасшедшая, перед моим носом, грозя пристрелить меня.
– Сдержалась? – усмехнулась Таисия.
– Он не заряжен. И Люда – не убийца.
– Она жестокая, холодная и глупая женщина, – резко сказала Таисия. – Не пытайся опровергнуть мои слова! Я точно знаю, о чем говорю, потому что мне многое известно из рассказов Ирины. И как я объясню Ирке наши отношения?!
– Ты же всегда мечтала, чтобы я ушел от Люды.
– Не при таких обстоятельствах, – вздохнула Таисия. – Ладно, я найду что сказать твоей падчерице. Она уже знает о том, что я люблю женатого мужчину. Останется только открыть ей твое имя. Что касается тебя, дорогой, то ты скажешь… правду. Слушай, какова эта правда! Ты приехал домой. Людмила была пьяна. Не желая терпеть ее пьяные выходки, ты спокойно покинул квартиру и приехал ко мне. Твою мать! Я уже во второй раз должна подтвердить чье-то алиби!
Артур притянул ее к себе.
– Ты меня действительно любишь? – спросил он.
– Действительно, – ответила Таисия. – Но тебе сложно в это поверить. Ты давно привык к пренебрежительному отношению и даже представить себе не можешь, что тебя кто-то любит. Непривычное ощущение, да? Мы в одинаковом положении, дорогой. Ты, Артур, любил Людмилу, а она тебя – нет. Я тоже люблю – тебя, но, к сожалению, безответно. Что ж, сейчас не время говорить о чувствах. Я хочу принять ванну, немного успокоиться и лечь спать. Понервничаем с тобой вместе утром, когда повод появится. В данный момент лучшее, что мы можем сделать, – это забыть о произошедшем, иначе ночь получится просто ужасной.
В половине одиннадцатого Артур вошел в свою квартиру и остановился на пороге. Он настороженно посмотрел на людей, толпившихся в гостиной, и обнял подбежавшую к нему Татьяну.
Все произошло именно так, как ему предсказала Таисия. Промучившись всю ночь из-за бессонницы, рассматривая мирно спавшую Таисию и думая при этом о Людмиле, Артур с напряжением ожидал звонка домработницы. Ровно в пять минут десятого она в слезах сообщила ему о том, что Людмила мертва. Он дал ей указания – вызвать милицию, а сам крепко прижался к Таисии, которая в этот момент варила кофе. Меньше всего ему хотелось покидать это место, где ему было хорошо, где его всегда встречали с радостью и огорчались, когда он уходил. Конечно, Артур не любил Таисию так, как Людмилу, но испытывал к ней безграничную нежность и признательность в ответ на ее пылкие чувства к нему. Они были любовниками уже больше года, и только с Таисией он понял, что это значит – быть кому-то нужным. Впрочем, оставлять жену Артур не собирался, словно ожидал, что любовь все еще проснется в ней. Теперь надежда на счастливую семейную жизнь ушла вместе с тем напряжением и злостью, которые он носил в душе на протяжении всего их брака. Остались лишь страх и сожаление.
Артур спокойно отвечал на вопросы следователя, не скрывая своей скорби. Он не впадал в истерику, не рыдал и не проклинал всех и вся, но голос его дрожал, а лицо было мертвенно-бледным. Артур выглядел усталым и искренне ошеломленным смертью жены. Предварительная оценка ситуации оказалась такой, как предсказала Таисия: пьяная Людмила по неосторожности сама перевалилась через перила. Разрушения в квартире были списаны на внезапный приступ ярости, которыми она страдала, что подтвердила Татьяна, не раз наблюдавшая за беспричинными вспышками гнева своей хозяйки. Сначала предположили, что произошло ограбление, но затем отказались от этой мысли, так как дорогие вещи были просто разбросаны по всей гостиной. Кроме того, охрана не пропустила бы подозрительных лиц в дом, а все посещения посторонних записывались камерами слежения, установленными в холле. Несмотря на то, что Артур последним видел жену, обвинение в убийстве ему не предъявили. Возможно, это произойдет позже, но сейчас ему лишь приносили соболезнования и сочувственно качали головами.
Артур поднялся в спальню и присел на краешек кровати, уставившись на красное пятно от вина на ковре. Его любовь к Людмиле была такой же, как это пятно – лишней и противной на вид. Он глубоко вздохнул и достал из кармана пальто телефон. Какое-то время смотрел на него, размышляя о том, как сообщить это горестное известие падчерице.
– Ира, – сказал он в трубку и почувствовал, что слезы побежали по его щекам, – Люда умерла.
Глава 27
Марат уже несколько дней пытался устроить встречу Михаила Андреевича и Ирины, но никак не получалось. Ему не удавалось застать ее одну, потому что в свете последних событий рядом с ней всегда кто-нибудь находился. Сначала ее в спешке увез Бурмистров. Приехала она вся в слезах и не выходила из дома два следующих дня. Потом появился Каманин. В ее квартиру не вошел, с траурным выражением лица ожидал ее появления у подъезда. Ирина вышла вместе с дедом. Она с нежностью поддерживала его под руку, помогла ему сесть в машину. Старик с безжизненным выражением лица машинально осматривался, словно не понимал, куда его везут, и постоянно вытирал платочком влажные глаза. Марат последовал за машиной Каманина, направившейся на кладбище, и осторожно, чтобы не выдать своего присутствия, наблюдал за погребением. Ирина прижалась к Каманину и сосредоточенно смотрела, как засыпают землей гроб. Она молчала, ни на кого не обращала внимания, только крепко держала своего друга за руку. В тот же вечер к Линдерманам приехала «Скорая помощь». Сердце профессора едва выдержало этот удар из-за внезапной кончины дочери и доставило немало хлопот медикам и его внучке.
Через два дня после похорон Марату наконец повезло: Ирина вышла из дома. Она остановилась у подъезда и посмотрела на часы. Было ясно, что она кого-то ждет и этот человек задерживается. Марат понял, что упускать подходящий момент нет смысла, и кивнул Борису. Тот немедленно вышел из машины и быстрым шагом направился к Ирине.
Когда женщина увидела приближавшегося к ней здоровяка, на ее лице отразился испуг. Она мгновенно узнала в Борисе одного из тех типов, издевавшихся над ней в лесу. Именно он держал ее за руки, оставив в «подарок» синяки и ссадины, и так чудовищно, холодно улыбался, глядя, как ей причиняют боль. Ирина быстро развернулась к подъезду, на ходу вынимая ключи, но не успела даже добежать до двери. Борис, на этот раз аккуратно, без очевидной агрессии, взял ее за плечи и повел к машине. Вырваться из его цепких объятий было невозможно. Ирина вдруг пошла на уловку и перестала двигать ногами. Борис усмехнулся, ухватился за ее талию и легко поднял худенькую женщину в воздух. У машины он поставил ее на землю, втолкнул внутрь и сел за руль. Марат улыбнулся и похлопал по сиденью, предлагая ей устроиться поудобнее.
– Что вам от меня нужно?! – со злостью спросила Ирина, бросив колючий взгляд на сидевшего рядом с водителем мужчину с перебитым носом, который не отрывал от нее взгляда. – А ты что смотришь, урод?
Гаврила покосился на Марата, озадаченный этим вопросом и неуважительным обращением к нему, что-то неразборчиво промычал и отвернулся.
– Мне повторить? Кто вы и зачем сюда приехали?
Увидев, что машина тронулась с места, Ирина принялась дергать ручку дверцы. Она была заблокирована. Ирина в страхе забилась в угол и учащенно задышала.
– Вам не нужно бояться, – мягко произнес Марат, чтобы не напугать женщину еще больше. – Через несколько часов вас благополучно доставят обратно.
В сумочке Ирины зазвонил телефон, она вздрогнула и застыла, не зная, как ей поступить.
– Ответьте, – подсказал Марат, с наслаждением рассматривая ее лицо.
– А если я сейчас скажу, что меня похитили? – спросила Ирина и замолчала, понимая, насколько глупо
